Иэн считал, что самое трудное в его ситуации то, что он находится на распутье и никак не решит, чем ему заняться. Но мне кажется, что в глубине души он понимал: настоящая неопределенность начинается именно в момент выбора. Самая ужасная неопределенность – стремиться к чему-то, не зная, как этого достичь. Это все равно что работать над чем-то, хотя это что-то носит довольно расплывчатый характер. Когда мы делаем выбор, мы обрекаем себя на тяжкий труд, возможность неудачи и разочарования, поэтому иногда проще ничего не знать, ничего не выбирать и ничего не делать.

Но в действительности все обстоит иначе.

– Иэн, в день нашей первой встречи ты сказал, что чувствуешь себя так, как будто находишься посреди океана. У меня создалось впечатление, что нет ничего, чем ты хотел бы заняться, и что ты представления не имеешь, чего хочешь. Но ты просто не позволял себе прислушаться к собственным мыслям. У тебя есть нечто, к чему ты стремишься. Ты хочешь попробовать свои силы в цифровом дизайне.

– Ну, не знаю… – неуверенно произнес он.

А затем начал задавать вопросы, которые говорили о том, что его незнание – не более чем самозащита:

– Но я понятия не имею, как получить работу в сфере цифрового дизайна…

– Я знаю, – сказала я.

– А что если я начну, а затем передумаю?

– Тогда займешься чем-то другим. Это не единственная банка джема, которую ты купишь за свою жизнь.

– Но если я займусь этим и у меня ничего не получится, у меня больше не будет выбора.

– Выбор никуда не денется. Но у тебя будет больше информации. Тебе предстоит найти ответ на ряд важных вопросов: можешь ли ты сам зарабатывать на жизнь? Понравится ли тебе твоя работа? Это важные моменты, с которыми ты должен разобраться.

– Но мне трудно представить, что будет, если я попытаюсь чем-то заняться. Как по мне, было бы безопаснее вообще не делать выбор.

– Не делать выбор – такая позиция не защитит тебя от опасностей. Это обязательно повлечет за собой определенные последствия, но они заявят о себе немного позже – в тридцать-сорок лет.

– Меня не покидает мысль, что мои родители скажут, чтобы я занялся чем-то более престижным, например юриспруденцией. Сам я тоже подумываю о том, а не ли выбрать ли мне что-то более интересное, вот хотя бы арабский язык. Я не хочу, чтобы моя жизнь сводилась только к одной банке джема. Это скучно.

– Именно это и мешает тебе осознать то, что ты уже знаешь, и действовать соответственно, – возразила я. – Это называется «тирания долга».

Мы еще поговорим об Иэне в следующих главах.

Лучшее – враг хорошего.

Вольтер, писатель и философ

Если бы мы просто хотели быть счастливыми, достичь этого было бы легко; но мы хотим быть счастливее других людей, а это почти невозможно, поскольку нам всегда кажется, что другие счастливее нас.

Шарль де Монтескье, писатель и философ

– Думаю, у меня нервный срыв, – заявила Талия и расплакалась.

– Нервный срыв… – повторила я. – Можешь ли ты описать, как это выглядит?

Талия выплеснула на меня целый поток слов и рыданий.

– Я окончила колледж почти два года назад. Хотя это и выглядит теперь глупо, но тогда я полагала, что впереди у меня лучшее время в жизни. Почти пятнадцать лет я изводила себя стремлением к совершенству и думала, что новая жизнь, которая начнется после окончания учебы, позволит мне избавиться от этих мук. К сожалению, бесконечные вечеринки и возможность делать все, что мне захочется, оказались не такими сказочными, как я ожидала.

Талия поискала в своей сумочке носовой платок.

– Спустя несколько месяцев жизни в Сан-Франциско я начала испытывать одиночество и депрессию. Большинство моих друзей разъехались по стране. Единственная близкая подруга, с которой мы вместе жили, вдруг отвернулась от меня. Я целыми днями просматриваю в газетах объявления о работе и хожу в тренажерный зал. У меня такое чувство, что я вот-вот сломаюсь. Я не могу спать. Я все время плачу. Моя мама считает, что мне нужно лечиться.

Я послушала Талию еще немного.

– А ведь это должны быть лучшие годы моей жизни! – воскликнула она.

– А это действительно так? – спросила я.

– Да, – не совсем уверенно ответила Талия.

– Судя по моему опыту, это самые неопределенные и самые трудные годы жизни.

– Но почему об этом никто не говорит?!

– Наверное, это мало поможет, но я говорю тебе об этом сейчас, – сказала я.

– Я чувствую себя полной неудачницей, – продолжала Талия. – Во время учебы моя жизнь подчинялась определенной схеме. Было совершенно понятно, что делать и какую позицию занять. Каждый знал, что живет в соответствии со своими возможностями. Думаю, мне следует поступить в университет, поскольку я стану чувствовать себя лучше, если снова смогу получать отличные оценки. Я не знаю, как заслужить самую высокую оценку в свои двадцать с лишним лет. У меня такое ощущение, что впервые в жизни я не смогу этого сделать.

– А как ты думаешь, что значит отличная оценка в двадцать с небольшим? – спросила я.

– Не знаю. В этом и проблема. Мне кажется, что я не должна соглашаться на меньшее?

– На меньшее что?

– Думаю, жизнь должна быть грандиозной, какой бы смысл вы ни вкладывали в это слово. В моем понимании грандиозная жизнь – это отличные оценки, потрясающая работа или самый лучший парень. У меня такое чувство, что жизнь должна быть замечательной! В любви должно быть много романтичных поступков. Работа должна вызывать у людей радость. Но всего этого нет. Ничего нет.

– Разумеется нет, – сказала я.

– Но загляните на Facebook! Такими должны быть мои лучшие дни!

Вы очень удивились бы, узнав, сколько часов в неделю я слушаю разговоры о сети Facebook. Многие мои клиенты считают, что их жизнь в том виде, в котором они подают ее в Facebook, каждый день кто-то оценивает и обсуждает. Они неохотно признают, что проводят много времени в сети, размещая фотографии и комментарии, снова и снова просматривая их, пытаясь увидеть свои страницы в Facebook такими, какими их видят другие. Они представляют себе, как их бывшие подружки отреагируют на то, как они выглядят. Им интересно, какое впечатление произведут их новые крутые друзья на тех недалеких девушек, с которыми они когда-то были знакомы. Один из моих клиентов со смехом говорит о том, что он сам называет «саморекламой» в Facebook. Когда мои клиенты делают такие признания по поводу сети Facebook, им кажется, что так поступают только они.

Но на самом деле они в этом вовсе не одиноки.

Facebook и другие социальные сети помогают людям почувствовать связь с другими людьми. Около 90 процентов пользователей говорят о том, что зарегистрировались в Facebook ради поддержания контактов с давними знакомыми, а 50 процентов – что таким образом узнают новости из жизни своих друзей[47]. Это особенно полезно в возрасте от двадцати до тридцати лет, поскольку, как заметила Талия, происходящее в эти годы имеет далеко идущие последствия. Facebook помогает молодым людям двадцати с лишним лет упорядочить свою жизнь, сделать ее менее хаотичной. Так почему же многие двадцатилетние втайне (а порой и открыто) ненавидят Facebook?