– Пожалуй, ты прав, – раздумчиво протянул кузнец. Затем тряхнул кудлатой головой, перетянутой красной тесьмой, улыбнулся и сказал: – А ты давай ешь. Для ходока ты стал слишком тощ, и если тебя не откормить, кто-нибудь из охоронцев спутает тебя с оголодавшим упырем.

Глеб засмеялся и взял в руку деревянную ложку.

Кузнец, поглядывая на то, как Глеб ест похлебку, закусывая ее хлебом, взял кувшин и наполнил кружку брагой. Отхлебнул глоток, вытер рукавом рот и сказал:

– Слыхал про наши новости? Князь Добровол огородил Гиблое место кордонами. Говорят, что охраняют те кордоны сотни дружинников.

– И как? – поинтересовался Глеб, уминая хлеб. – Помогает?

Вакар усмехнулся.

– Не очень.

Глеб, проглотив последнюю ложку похлебки, отодвинул тарелку, взглянул на кузнеца и сказал:

– Благодарю за угощение, Вакар. А теперь давай о деле. Ты, должно быть, догадываешься, зачем я к тебе пришел?

Кузнец слегка прищурил красноватые веки и предположил:

– Тебе понадобился заговоренный меч?

– Угадал. Только не один, а два.

Вакар отхлебнул браги, мрачно пошевелил бровями и уточнил:

– Против кого я должен их заговорить, Первоход? Против людей или против темных тварей?

– Против темных тварей.

Морщинистое лицо кузнеца помрачнело.

– Значит, опять собрался в Гиблое место? – недовольным голосом вопросил он.

Глеб чуть склонил голову и ответил:

– Возможно.

– И зачем на этот раз?

– По заданию князя Добровола.

Лицо Вакара вытянулось от удивления. Несколько секунд он недоверчиво смотрел на Первохода, потом вздохнул и изрек:

– Воистину, что-то неправильно устроено в этом мире, если такие люди, как ты, служат таким злодеям, как Добровол, а не наоборот. Не по нраву мне этот твой поход, Глеб.

– Не беспокойся обо мне, друг, – мягко проговорил Первоход. – Может, найду тебе гриб бессмертия. Помнишь, ты когда-то о нем мечтал.

Вакар дернул щекой.

– Леший с ним, с грибом. Гиблое место сейчас не то, каким было три года назад, парень. Там творятся страшные и непонятные вещи.

– Там всегда творились страшные и непонятные вещи, – возразил Глеб. – Иначе бы его не называли Гиблым местом.

– Так-то оно так. Но сейчас там появилось что-то еще. Что-то, чему нет названия и от чего кровь стынет в жилах, даже в таких старых и крепких, как мои.

Глеб чуть прищурил карие, холодновато мерцающие глаза.

– Откуда ты знаешь?

– Ты забыл, что я не только кузнец, но и вещун? – хмуро ответил Вакар. – Сны мне снятся, Глеб. Нехорошие сны. Такие, что после них, раз проснувшись, впредь вообще не хочется засыпать.

Кузнец допил брагу, поставил кружку на стол и задумчиво пошевелил кустистыми бровями.

– В «Трех бурундуках» у Озара один ремесленник рассказывал чудны?е вещи. Дескать, он уже дважды встречал на улицах города своих друзей, с которыми не виделся несколько лет.

– Что же тут странного? – не понял Глеб.

– Ничего. Кроме того, что друзья эти давно умерли, и он сам был на их похоронах.

Глеб небрежно дернул плечом.

– Мужики много чего болтают в подпитии. Не стоит верить всему, что говорится в кружечных домах.

– Это верно, – согласился Вакар. – Однако слухи никогда не возникают на пустом месте. Что, ежели мертвяки и впрямь разгуливают по Хлынь-граду? Когда-то такое уже было, помнишь?

– Ты про «посланников тьмы»?

– Да.

Глеб покачал головой:

– Я крепко запечатал врата Преисподней, Вакар[1]. Эти твари никогда не выберутся наружу.

– Так-то оно так, – раздумчиво проговорил кузнец. – Но кто сказал, что те врата были единственными?

На это возражение Глебу не нашлось, что ответить. Вакар вновь взялся за кувшин.

– Давай выпьем, Первоход. Одному мне пить уже в тягость.

Глеб покачал головой.

– Нет, не хочу.

– Не чтобы напиться, а чтобы не отвыкнуть. Давай.

– Ладно. Плесни чуть-чуть.

Вакар взял с воронца еще одну кружку, плеснул в нее на треть и протянул Глебу. Свою он, как и прежде, наполнил до самых краев. Мужчины сделали по глотку, после чего кузнец сказал:

– Значит, ты помирился с князем Доброволом. Чем же он тебя подкупил?

– Великая ведьма Мамелфа дала ему амулет, способный вернуть меня домой. Я хочу использовать эту возможность.

Кузнец отхлебнул браги, обдумал слова Глеба и сказал:

– Никогда не мог понять, чем тебе так плохо у нас? Деревья, небо и звезды всюду те же. А все остальное – пыль. Пыль, морок и чепуха. Зачем тебе возвращаться туда, откуда ты прибыл, Глеб? На кой ляд?

Глеб пожал плечами и коротко ответил:

– Тянет.

Вакар допил брагу, отодвинул кружку и сказал:

– У меня есть отличные заготовки для мечей. Приходи завтра утром, через пару часов после восхода солнца. Все будет готово.

Глеб улыбнулся.

– Благодарю тебя, друг. Пусть боги помогут тебе.

– И тебе тоже, – пробасил в ответ кузнец. – Боги Семаргл и Хорс всегда тебе сопутствовали. Пусть так будет и впредь.

Хозяин, а по совместительству и целовальник кружала «Три бурундука», куда Глеб зашел вскоре после посещения кузнеца, узнал его сразу.

– Первоход? – Брови его приподнялись. – Вот уж кого не чаял здесь увидеть.

– Я всегда прихожу нечаянно, ты ведь знаешь, – сказал на это Глеб. Окинул рослую фигуру бородача Озара насмешливым взглядом и добавил: – Ты, я вижу, ничуть не изменился. Все такой же упитанный и самоуверенный.

– А вот ты стал иным, – молвил Озар. – Твои волосы белы, как крыло христианского ангела. Что за беда так сильно выбелила тебе голову?

– А ты разве не слыхал?

– Про Морию?

– Угу.

Озар прищурил черные глаза.

– Выходит, это правда?

– Правдее некуда.

Хозяин кружала обдумал слова Глеба, кивнул и спросил:

– Но теперь ты в порядке?

– Да, – ответил Глеб. – Теперь я в порядке.

– Отлично. – Озар хмыкнул. – А то я уже стал привыкать к тому, что на тебя постоянно кто-нибудь охотится.