Её глаза сверкают от ненависти, сейчас они напоминают рыбьи: пустые и безжизненные. Вспоминаю, как гладил Рейчел по волосам, заглядывая в её мёртвые глаза. Испытывал столько нежности, как никогда в жизни. Может, в далёком прошлом… Возможно, даже в далёком детстве я был очарован ей. Эти искрящиеся весельем глаза, нежные пальцы, порхающие над очередным мазком её невероятно красивых картин. То, как она погружалась в свой мир, боготворила краски и холст. В определенный момент я готов был все бросить к её ногам, пока не узнал о её любви к Райдеру. Говнюк перешёл мне дорогу, оставив ни с чем. Перечеркнул на своём пути все созданное мной. Сука, одним словом. Сука, сука, сука!

Потом появилась Энж, сумасшедшая блондинка, без мозгов. Отчаянная мятежница, смутьянка, заложница ситуации…И зависимость…

Девочка терзает мой вялый член, пока я думаю о моей мёртвой подружке. Корчу лицо в отвращении, когда её губы не попадают в такт, а слюни, подобно Рейчел, растекаются по моему стволу. Бью её по лицу, отталкиваю рукой от себя. Тщательно вытираю член салфетками, чтобы не осталось следов этой твари на мне.

– На, можешь сдохнуть, – швыряю в неё шприц и смотрю, как она ползёт под стол, чтобы подобрать вещицу. – С наслаждением посмотрю, как все вы передохните, паршивые наркоманы. Оставив при этом все деньги для меня, ради сраной дозы готовы пресмыкаться, подобно собакам, у которых больше гордости, чем у всех вас.

Да, я горд тем, что не колюсь, именно это меня и спасает… пока…

Намеренно откидываюсь на кресле, пока она зажимает шарфиком свою руку, натягивает ткань, чтобы отыскать давно уже спрятавшиеся вены. Пальцами щупает то самое место, вкалывает иглу и медленно запускает наркотический механизм в действие. Её глаза закатываются от наслаждения, губы приоткрываются, жадно глотая воздух. Волосы рассыпаются по плечам, а тело расслабленно стекает по стене. Это зрелище прекрасно и в то же время жалкое. Вот что делает с нашими душами героин…

Время как будто замирает, когда я смотрю на девушку. Улыбаюсь, когда её тело несколько раз конвульсивно дёргается. Интересно, сколько она ещё продержится, когда уйдёт к праотцам?

Телефон звонит в самый неподходящий момент, лениво провожу пальцем по сенсору.

– Мистер Карпентер, вы сейчас же должны явиться в полицейский участок для дачи показаний, – вот так, без предисловий, говорит детектив.

Врубаю дурачка, заискиваю, подобно шакалу, перед представителем закона. Главное, чтобы убедительно.

– Убийцу ещё не нашли? – тихо спрашиваю я. – Бедная Рейчел, кто мог с ней сделать подобное?

Мой голос льётся подобно песне, глаза не отрываются от созерцания растения под наркотой, я все ещё жду её громкий вдох и сумасшедший визг, она всегда ведёт себя одинаково. – Моя девушка должна присутствовать?

Надеюсь, нет, потому что тащить с собой мясо не входит в мои планы.

– Нет, мы вызываем только вас, желательно, чтобы вы приехали в ближайший час. До скорой встречи, – говорит он и обрывает связь.

Именно в этот момент слышу шумный вдох девчонки, которая провела ночь со мной. Она трясёт головой из стороны в сторону, дёргает руками, будто у неё приток адреналина. Соскакивает и начинает что-то искать, делает несколько кругов по комнате, сталкивается с предметами. Я немного увеличил дозу в этом шприце, заранее приготовленном для неё. Очень уж хотелось, чтобы ломка была мощнее, чем предыдущая, но это позже.

Её движения замедляются, я нажимаю на кнопку, чтобы шторы впустили достаточно яркого цвета. Она, словно вампир, прикрывает глаза и оседает на пол.

– Закрой шторы, сволочь, закрой их, – её глаза слезятся, она ничего не видит.

Подхожу к ней ближе, толкаю, чтобы она упала навзничь, до боли и ненависти к её существованию сжимаю руками её лицо.

– Ты сдохнешь скоро, как и все мы, – едва выговаривает она.

Обхватываю её подбородок рукой, когда язычок появляется между зубами, давлю на челюсть, чтобы она его прикусила.

– Закрой свой рот, я посмотрю, как ты будешь умолять меня через некоторое время, – плюю на её лицо и отталкиваю от себя.

Захлопываю за собой дверь, спускаюсь по лестнице и вижу, как наши будущие уголовники спорят.

– Ну как ваш день? Всех вставила новая партия? – приподнимаю брови, оглядываю всех. – Что не так?

Они переглядываются, один толкает другого, как сопляки в детском саду. Устало разминаю шею, бью по карманам руками в поисках салфеток и сигарет. Последнее время память и внимательность после того, как я понюхаю, становятся обрывками страниц блокнота.

– Хоук, я смог пронести весь товар. Только одну часть уже парни разобрали. Но я боюсь, что меня засекут. Нам нужен человек, который сможет пронести новую партию. И Рейчел… – обрываю его на полуслове, одним взмахом руки. – В общем, не докопаешься. Шины мы спалили, ездили на моей машине. Ты обещал, что не выдашь нас. Тем более, мы виноваты только в том, что трахали её.

– И все? Это ваши переживания? То есть, вы сейчас дёргаетесь только из-за того, что она умерла, а вы всего лишь трахали? А что, если она была все ещё живая, когда вы её выбросили, где я сказал? – прищуриваю глаза, губами зажимаю сигарету и прикуриваю, выдыхаю через нос. – А вы об этом не думали, да? Жаль её? Нет. А знаете, почему? У вас у всех одинаковая участь. А против – вы не пойдёте по принципу муравьёв. Бегаете тут, кричите, а ведь ни один из вас не открыл рот, чтобы меня остановить. А с товаром, решите сами. Я уже оказал вам услугу.

– Тебе её жалко? – спрашивает один из них. – Она ведь и правда могла быть жива. Что, если? Мы ведь её убили. Все мы.

Ухмыляюсь, смотрю на всех этих уродов, никчёмные людишки, бесполезная толпа рабов. Вот почему я не колюсь, наркотики превращают всех в стадо. Осознание того, что они сделали под воздействием порошка, рисует им страшные картины. Но я намеренно это сделал, указал на каждого. Мне необходимо посеять в их мозгах идею, что только они одни виноваты. Потому что именно я дал ей это количество порошка, знал, что она не остановится, и, устроив шоу… Я был уверен в исходе. Мне необходимо было отомстить Райдеру за то, что украл её у меня. Не тело, нет…

Его я получил первый, пользовал для себя и не раз. Но её душа была с ним. И теперь я хочу очистить свою с этой малышкой Даниель, то, что он крутился около неё в первый день, ничего не значит. Она не отвечает на мои звонки и сообщения, потому что занята. Вообще я редко дёргаюсь из-за девчонок, они сами растекаются лужицей передо мной. Но Даниель, как кость в горле, её придётся добиваться всеми верными способами. Девственницы как раз по моей части. Я балдею от проникновения в нетронутое девичье нутро, это как надеть новенькие кожаные перчатки. Сдавливает, будь здоров, хочется похоронить свой член в такой киске.

Сажусь в машину, протираю руль и руки салфетками, закидываю пару пластинок жвачки в рот и закапываю глаза каплями. Полицейский участок и маленькая птичка – вот что ожидает меня в ближайшее время. Маневрирую по дороге между машинами, оттягиваю неизбежное. Полицейский участок – последнее место, где сейчас я хочу быть. Останавливаюсь на их стоянке, осматриваю машины и вижу, как выходит Райдер, прижав к уху телефон, он улыбается. «Светится от счастья», – проносится в моей голове. Наши взгляды встречаются, он поспешно прощается, прячет телефон в кармане толстовки и движется на меня.