Восьмого марта Мария Рубачева и еще одна девушка из села отправились пешком в Кременчуг, собрав кое-какие продукты, – они надеялась повидать Силина и его товарищей. Они отыскали в лагере знакомого полицая, и тот за бутылку водки сообщил им, что Силин накануне был расстрелян, и показал даже место, где это произошло. Вместе с ним ту же участь разделили врачи Портнов и Геккер, подполковник Константин Богородицкий и многие другие его товарищи. С этими печальными вестями девушки вернулись назад в Еремеевку.»

Командование 196 сд, понимая свое сложное положение, решает найти брод через р. Оржица. В ночь на 18 сентября снаряжается разведывательная группа по 20 человек от каждого полка, в общей сложности 60 отважных, самых опытных бойцов, командование над которыми генерал К. Е. Куликов приказывает взять майору В. М. Шатилову и капитану Трунову (Трунов Никифор Зиновьевич, в 1903 году рождения, попадет позже в плен, будет освобожден, а погибнет в составе 6 отдельного штурмового батальона 20.02.1944 года).

После осторожного, почти пятикилометрового марша разведчики выводят группу к броду (маршрут заранее был уточнен благодаря рассказам старого колхозника из с. Савинцы). Река оказалась достаточно глубокой, почти по грудь. Но у брода оказались немецкие бронемашины, что маневрировали, пытаясь отрезать разведгруппу от брода, очевидно, ждали ее появления, что свидетельствовало о возможности измены.

Группа переправилась обратно, но гитлеровцы пошли в атаку с автоматным огнем. Пришлось открыть огонь и применить гранаты. Отделение из 8 человек во главе с сержантом-разведчиком залегло, а на подступах к ним фашистов, бойцы неожиданно метнули гранаты. На мгновение наступление немцев было остановлено, этого было достаточно, чтобы разведгруппа переправилась обратно через р. Оржица и спустилась в глубокую балку.

Вот отрывок из рассказа «Война. Украина. Елены Филипенко. Страница Памяти Великой Войны», который ярко иллюстрирует эти же события:

«– Леха, дай закурить! – Сапер Степан Курский присел рядом с худощавым связистом Лехой, сматывающим провод.

– А свой чего, выкурил? – Открывая пачку «Беломорканала», спросил Леха.

– Отсырели, – буркнул Степан и, разворачивая протянутую сигарету, добавил. – Целый день брод искали. Намокли насквозь.

– Нашли? – Закуривая и садясь рядом, спросил Леха.

– Да. Из Савинец дед помог. В лесу встретился. Если бы не он, купались бы в холодной воде всю ночь. Говорит: «Да что вы, ребята, там воды – курам по щиколотку», а на середине реки оказалось воды по грудь. Табачок сразу промок. Но самое интересное потом произошло, – жадно делая последнюю затяжку, продолжил Степан, надеясь «стрельнуть» еще одну сигарету у земляка. Леха заинтересованно посмотрел на рассказчика и вынул сигарету из пачки.

– На, кури.

– Спасибо, брат, – ответил Степан, видя в Лехе отчаянного слушателя.

– Ну? – Земляк выразил нетерпение.

– Так вот, шли мы тише, чем плывет рыба. Вошли в лес. Темень. Здесь месяц выскочил и мы на землю – фрицы на бронемашинах! Предупредил их кто-то о нашей переправе. Обычно ночью эти гады спят.

– Что же получается? Дед сдал?

– Не похоже. У него два сына воюют, старший в Бресте – артиллеристом, младший на Черном море.

– Может, посекретничал с кем из местных? – Спросил Леха.

– Может. Кому-то из односельчан рассказал, что солдаты брод ищут. Оборотней хватает. Им Родина – мачеха. За тридцать сребреников готовы перед фрицами ползать.

– С кулаков кто?

– Неважно. Только советским людям бить в спину им не стыдно. Предатели – сузив глаза, сплюнул он. – Максим Горький сказал: «Даже вошь тифозную оскорбляет сравнение с предателем», а этим – трын-трава.

– А дальше что? – Спрашивал Леха.

– Накрыли нас огнем. Вросли мы в землю, а после забросали в ответ гранатами и обратно. Или (нам) не вырваться, – Степан, опустив голову, замолчал.

– Думаешь – не выйдем? А я верю, что прорвемся! С нами генерал Куликов в окружении. Мне боец рассказал, что Константин Ефимович – буденовец, герой Гражданской войны. Храбрости на десятерых хватит, сможет вывести дивизию из кольца! – взорвался Леха, не зная, что генерала Куликова вскоре тяжело ранят. Он попадет в плен и его отправят в финский лагерь для военнопленных, а его шофера расстреляют на месте».

Эти факты полностью отрицают утверждение, встречающееся в ряде источников, что вроде бы 196 сд перешла р. Оржица через брод возле с. Савинцы и продолжила дальше свой путь по выходу из окружения. Да, дивизия перейдет р. Оржица, но это случится значительно позже по времени и ниже по течению, возле села Онишки (авт).

Майор В. М. Шатилов доложил генералу К. Е. Куликову, который находился на окраине с. Прохоровка, о результатах ночной вылазки разведгруппы. Именно это село накануне бомбили шесть «юнкерсов». На предложение прорывать кольцо окружения силами собранных в кулак нескольких дивизий, генерал К. Е. Куликов ответил, что он также такого мнения и попытается убедить в этом командира корпуса генерала А. И. Лопатина.

Машина, на которой К. Е. Куликов вместе с шофером отправился в штаб А. И. Лопатина, заехала в деревню занятую немцами. До 50 гитлеровцев, находившихся в селе, устроили настоящую охоту на штабную эмку. Куликов отстреливался из пистолета, был несколько раз ранен, и машина проскочила бы, если бы фашисты не открыли огонь по автомобильным скатам. Они изрешетили покрышки, и машина остановилась. В бессознательном состоянии, истекающего кровью Куликова было взято в плен. Шофера фашисты расстреляли на месте. В дальнейшем Куликов находился в лагере для военнопленных на территории Франции, вел себя как подобает настоящему советскому патриоту, достойно и стойко, ни пытки, ни щедрые обещания не сломили его воли.

Куликов Константин Ефимович (18 мая 1896) Русский. Генерал-майор (1940). Родился в селе Витомово, Тверской губернии в крестьянской семье. После окончания четырехклассной сельской школы работал в хозяйстве отца. В 1914 году призван в русскую армию. Участник Первой мировой войны, унтер-офицер.

В апреле 1918 года вступил в Красную Армию. До 1920 года участвовал в Гражданской войне в должностях командира взвода, роты, батальона. В 1920—1922 годах служил в должности помощника командира полка. Окончил пехотную школу, до 1927 года служил помощником командира полка по хозяйственной части. В 1928 году окончил Высшие командные курсы «Выстрел», до 1930 года был помощником командира дивизии. С 1931 года по 1937 год командовал стрелковым полком. 17 февраля 1936 ему было присвоено звание полковника. В 1938 году назначен на должность командира 39-й стрелковой дивизии. 17 февраля 1938 ему было присвоено звание комбрига. Участник боевых действий на озере Хасан. Через некоторое время был арестован, а через год peaбилитирован и восстановлен в армии. В 1939 году назначен на должность начальника курсов усовершенствования комсостава в Днепропетровске. 5 июня 1940 ему было присвоено звание генерал-майора. В марте 1941 года назначен командиром 196-й стрелковой дивизии Одесского военного округа.

Несмотря на долгое отсутствие комдива и приказов из штаба корпуса, майор В. М. Шатилов, посоветовавшись со старшим батальонным комиссаром Чечельницким (Чечельницкий Дмитрий Степанович, 1903 года рождения), майором Карташовым и полковником И.И.Самсоненком, решили предпринять новую попытку прорваться в районе с. Савинцы, рассчитывая на внезапность атаки и собрав все имеющиеся силы в один кулак.

Начальнику строевого отделения штаба капитану Д. Т. Курбатову приказано было поставить в строй всех писарей, чертежников, шифровальщиков, подчистить все «писарскую элиту» и тылы и немедленно уничтожить все лишние бумаги дивизии. За счет нестроевой команды численность стрелковых рот было доведено до 30—40 человек.

Бывший начальник штаба 321 овд лейтенант Рохманюк Михаил Дмитриевич, вспоминал, что через неделю (после гибели генерала Кирпоноса) он проходил со своей группой и через Вороньки и через Шумейково. Они попались на «Кременчугскую наживку» и бросились с дивизионом туда, но дальше окраины Золотоноши не прошли, а потому оказались в отрыве от своей 21-армии, в Оржице с 26 армией, вернулись назад (от) Золотоноши на север и, где-то между Драбов-Савинцы, они оказались в расположении штаба 26 армии, с которой и пытались пробиться на восток. Вечером 18 сентября они пришли в Оржицу.

Вспоминает бывший врач ппм 707 гап Рождественский Орест Георгиевич, что после Золотоноши их полк стали преследовать танковые десанты врага, и они медленно, но верно отходили в «котел» в городок Оржица на болотистой реке.

Мелихова Надежда Ивановна, вспоминала, что она в сентябре 1941 г. работала в Оржицкой больнице, там же работала врач Белла (Юльевна), а 18.9.1941р. был сильный обстрел больницы. Белла находилась в операционной у окна, когда она после очередного взрыва услышала крик: «Беллу убили!». В этот день убили несколько человек, в т.ч. командира эскадрильи, который отвечал за эвакуацию раненых (фамилию не помнит). Надежда Ивановна видела, как их похоронили прямо