за которое Готфрид Рансонский был наказан лишением командования и потерей своей военной славы».[63]

Этот самый Готфрид Рансонский (или Жоффруа де Рансон) был командиром французской армии во время Второго крестового похода. И его принято считать виновником огромных потерь при пересечении Малой Азии. Один из участников того похода потом вспоминал: «Жоффруа Рансонский заслужил нашу вечную ненависть <…> Все считали, что его нужно повесить, поскольку он не подчинился указу короля о дневном переходе. Возможно, дядя короля, разделявший его вину, спас Жоффруа от наказания».[64] Проблема заключалась в том, что Готфрид (Жоффруа) был настолько алчным, что с его армией двигался огромный обоз, и его воины не защитили безоружных, остановившихся для отдыха, а двинулись дальше. В результате колонна растянулась и разорвалась, и атаковавшие турки перебили множество людей.

* * *

Да, крестоносцы своими действиями вызывали чувство ненависти у мусульман, и это не удивительно. Но вот то, что «воины Христовы» ухитрились восстановить против себя и местных христиан, испокон веков проживавших на Востоке, на первый взгляд кажется невероятным.

Уже во время Первого крестового похода, идя через Балканы, крестоносцы начали грабить византийские (христианские) поселения. В результате во многих местах между византийцами и вооруженными ордами с Запада стали разыгрываться настоящие сражения. После такого поворота событий добравшимся до Константинополя трудно было стать желанными гостями византийского императора Алексея I Комнина. Франков (так византийцы именовали пришедших с Запада крестоносцев), показавших себя бесцеремонными невежами, временно поселили вне городской черты, накормили чем попало и спешно перевезли через Босфор в Малую Азию.

А, например, в мае 1096 года армия крестоносцев численностью около 10 000 человек и вовсе отправилась на север через долину Рейна, то есть в противоположном от Иерусалима направлении. И устроила массовую бойню в Майнце, Кёльне, Бамберге и других немецких городах.

Но это еще были, как говорится, цветочки, ягодки ожидались впереди – во время Четвертого крестового похода. На сей раз крестоносцы задумали отправиться в Святую землю морским путем. Для этого они решили нанять корабли у Венеции, но ее правитель, Великий дож Энрико Дандоло, потребовал за перевозку войск огромные деньги, которых у крестоносцев не оказалось. Тогда Дандоло предложил им «отработать» эту сумму огнем и мечом, нанеся удар по Константинополю, с которым венецианцы давно и безуспешно вели ожесточенную борьбу за первенство в морской торговле с восточными странами.

ЧТОБЫ БЫЛО ПОНЯТНО

Константинополь – это город, основанный императором Константином Великим.

Он стал Новым Римом (Вторым Римом) – новой столицей великой Римской империи. Константинополь – это первый город в мире, изначально строившийся христианским императором.

Более того, это первый в истории город, который был задуман и построен именно как христианский.

«Борцы против неверных» не заставили себя долго уговаривать. 13 апреля 1204 года они взяли штурмом Константинополь и грабили его в течение трех дней, уничтожая величайшие культурные ценности и древнейшие христианские реликвии.

Вскоре на месте Византийской была создана Латинская империя, на трон которой был посажен граф Бодуэн Фландрский. Венецианцы же завладели константинопольской гаванью и добились торговой монополии в пределах Латинской империи и на островах Эгейского моря. Тем самым при помощи крестоносцев-наемников они надолго решили все свои проблемы. Сами же крестоносцы так устали от грабежей своих собратьев по религии, что забыли о своих первоначальных целях и решили вообще не ходить в Палестину.

На первый взгляд такой поворот событий невероятен и вызывает чувство содрогания. Ничего себе «борьба с неверными»… Но на самом деле все это лишь подтверждает тезис о том, что начавшиеся в XI веке Крестовые походы были типичными военно-идеологическими мероприятиями, обеспечивавшими борьбу за власть внутри прежде единой христианской религии.

Историк Жюльен Арбуа пишет:

«Энтузиазм, вызванный Первым крестовым походом, начатым Урбаном II, очень важен. Папские обещания сразу же после его выступления привели в движение тысячи бедных христиан, которые отправились без промедления, поднятые верой – в отличие от армий, собранных такими крупными сеньорами, как Годфруа де Буйон, тщательно организованных и финансируемых. Многие говорили о том, что ответственность за последовавшие массовые убийства и погромы легла главным образом на эту первую волну «бродяг», оставленных наедине с собой и лишенных продовольствия, что обернулось против населения стран, через которые они прошли <…> Это утверждение представляет собой явную договоренность с реальностью».[65]

Например, отряд Пьера Отшельника, дворянина из Пикардии, состоявший полностью из простолюдинов, довольно редко участвовал в массовых грабежах и убийствах, нацеленных на местное еврейское население. Когда ему предоставлялась возможность продолжить свой путь, он воздерживался от подобных злоупотреблений. Так что скорее при репрессиях преследовалась определенная цель: речь шла о методическом уничтожении еврейских активов. Существенная часть пропаганды, использовавшейся для мотивации людей к Крестовым походам, заключалась в том, чтобы подчеркнуть ответственность евреев, и нередко в этом заходили так далеко, что обвиняли их в отравлении колодцев на пути следования войск. Таким образом, такие сеньоры, как тот же Годфруа де Буйон, намеревались убить двух зайцев одним выстрелом: «отомстить богопротивному народу» и финансировать дорогостоящие экспедиции, не прибегая к использованию собственных средств. Как утверждает Жюльен Арбуа, происходившие эксцессы были похожи «как на запланированные преступления, так и на ненависть, направленную против еврейского народа, глубоко укоренившуюся в самых высоких слоях общества».[66]

Почти 800 лет спустя, летом 2001 года, папа Иоанн Павел II во время визита в Грецию опубликовал беспрецедентное заявление – извинение перед греко-православной церковью за ужасную бойню, устроенную участниками Четвертого крестового похода. В заявлении говорилось: «Трагедия состояла в том, что воины, направившиеся для освобождения доступа христианам к Святой земле, обернули оружие против своих собратьев по вере. То, что они принадлежали к Римской церкви, наполняет католиков глубочайшим сожалением».[67]

То, что папа сделал это, показывает, насколько глубокой оказалась рана, нанесенная той давней военной кампанией.

В свое время Вольтер писал: «Единственным результатом для христиан в их варварских Крестовых походах было истребление других христиан».[68] А ряд специалистов по истории восточного христианства называет Четвертый крестовый поход, в результате которого был разграблен Константинополь, «малым апокалипсисом Средневековья».

Как известно, окончательный раскол христианства на католический Запад во главе с римскими папами и православный Восток во главе с константинопольскими патриархами был оформлен именно к XI веку. При этом в Византийской империи и во всех подчиненных ей провинциях христианство существовало в качестве официальной государственной религии. Более того, к началу XII века Византия оставалась самой мощной во всех отношениях империей той эпохи.

Самоуверенные византийцы считали западных христиан варварами (и оснований для этого у них было более чем достаточно), не замечали различных течений в исламской религии, не разделяли арабов и турок. Этому расцвету надменной Византии Запад и ответил волной Крестовых походов, реальная цель которых состояла не в объявленной