А потом Юлька услышала твердые быстрые вперекрест шаги. Две пары ног. Она попятилась, попятилась… легла. Двое быстро шли по тропе. Сейчас они появятся из-за орешника.

Она вдавилась в доски. Если бы было возможно, она бы зарылась в них. Потом медленно, по сантиметру, протянула руку к винтовке. Плотно охватила цевье…

Ну и ладно, подумала она. Здесь так здесь.

Герцогство Кретчтел, Сайя, планета Тирон. Год 468-й

династии Сайя, 46-й день весны, час Козы

Очень трудно было перекинуть через парапет трупы — и не показаться над ним самому. В каждое мертвое тело уж по одной-то пуле попало, это точно. Нет, ребята стреляют просто блестяще…

Костю он на всякий случай еще раз обыскал и добыл-таки еще одну полезную вещь — маленькое зеркальце для бритья. Костя не любил на себя смотреть: морда, пострадавшая полгода назад от чапской гранаты, казалась ему уродливой, а бриться ему, бедняге, приходилось часто, утром и вечером — щетина так и перла, а по этой жаре ее лучше было не запускать. Поэтому он брился с маленьким зеркальцем, где была видна только часть лица.

Забавно, однако: когда ему предложили сделать депиляцию, чтобы на год-другой забыть о бритве, он отказался…

Натекшую чужую кровь, и не только кровь — одному из чапов очередью разворотило все брюхо, — Серегин подтер Костиной накидкой, потом пустым Костиным рюкзаком и тоже выкинул это за борт.

— Прости, дружбан, — пробормотал Серегин, когда все лишнее, и Костин труп тоже, упали к подножию башни. Потом он нацепил на себя Костин медальон. Санчес никогда не рассказывал про свою семью, и Серегин не знал, кто по этому медальону получит гробовые. Вот — сегодня впервые обмолвился о бабке… но жива она, нет ли?..

Ладно, в кадрах все знают.

Вообще-то о деньгах в Легионе беспокоились мало, а говорили и того меньше. Наниматели платили щедро, аккуратно и очень охотно. Все время набегали какие-то премиальные, какие-то надбавки, какие-то незапланированные платежи («Нам удалось приобрести эту партию золота почти за бесценок, и мы решили, что в этом месяце вам будет причитаться не шестнадцать унций, а двадцать четыре… «) — и в случае ранения платили много, а в случае гибели семья получала и единовременно огромную сумму, и солидный ежегодный пенсион. В общем, очень даже порядочные ребята…

Правда, в отношении оружия у них были какие-то настолько непонятные задвиги, что ни Серегин, ни офицеры, ни сам полковник Стриженов иной раз не могли продышаться от недоумения.

Автоматы вот эти, явно не на Земле разработанные, — использовать можно. Гранаты ручные — можно. А вот снайперку крупнокалиберную — нельзя, минометы — нельзя, гранатометы — нельзя ни в какую… и даже самоделки — строго запрещено, нарушение контракта, штраф и далее вплоть до вышибки под жопу со стиранием памяти.

И, говорят, вышибали.

Логика эта была непостижима. Ну да, нераспространение технологий и прочая хрень. Так дайте такое, чего чапы ни под каким видом не скопируют! И идею не сопрут. На что их технология не способна ни при каком напряжении интеллекта. Те же лазеры… Серегин стоял на посту и слышал, как ругался полковник Стриженов с нанимателями — они как раз прилетали то ли посмотреть, как служба идет, то ли еще с какой целью. Полковника тогда заверили, что новые системы вооружений разрабатываются, ставятся на поток и вот-вот хлынут в войска. Но ничего так и не хлынуло.

Сержант Гриша Фогман, царствие ему небесное, который оттрубил три трехлетних срока и срубился на четвертом, говорил, что бывают планеты, где действуют такие вот странные правила. А бывают, где никаких ограничений нет, и вот там-то можно оттянуться по полной. Но это очень неприятные планеты, где воюешь вообще черт-те против кого… или чего — что и хуже, и чаще.

Сам Серегин, помимо Тирона, был только на тренировочной планете Аляр-Вихон — или, как ее звали в русских частях Легиона, Лярва.

Ну что ж, на Лярве тоже было жарко. Местами. И временами.

И, подумав об этом, Серегин принялся колдовать с комбезом и накидкой.

Вообще и то, и другое настроено было на автоматическую смену окраски по принципу хамелеона — серое на сером фоне, зеленое на зеленом. Сейчас предлагался устрашающий блекло-черный цвет в неровных белесоватых линиях, образующих подобие пчелиных сот. Ну да, вот эта черная плитка, на ней он лежит. И будет под лучами солнца медленно тлеть…

Умельцы ротные докопались-таки до управления цветом. И более или менее насобачились изменять его вручную — так, как надо. А чаще — так, как получится.

Это вот здесь, с изнанки застежки…

Через полчаса кропотливой возни ему удалось отключить автоматику. Потом — далеко не с первой попытки — остановить превращения цветов в той фазе, которая более или менее подходила. Накидка стала цвета очень выгоревшего брезента, притом с сильным металлическим отливом. А комбез вообще удалось сделать практически бесцветным и словно припудренным алюминиевым порошком.

Теперь будет намного легче… скажем так: в одном, очень узком, смысле.

В остальном…

Стрельба постепенно поутихла, но с трех точек ребятишечки методично лупили в парапет, и замысел их был понятен: рано или поздно старые кирпичи не выдержат.

Серегин на всякий случай спустил большую часть своих запасов в клетушку под площадкой, наверное, для подобных целей и предназначенную. Потом быстренько смотался по каменной лестнице вниз, до средней площадки, прислушался: не просочились ли чапы в нижний этаж. Никого… То есть они могли его, конечно, занять, этот нижний этаж, — двери нет, заходи свободно, вон люк над тобой на высоте метра три… и лови гранату. Нет, дураков среди них не водилось. Медленные они были, это да, но никак не дураки. Просто обычай у них такой: воевать неторопливо и обстоятельно.

Как и жить, впрочем…

Под люком, немного сбоку, был колодец. Вот если бы ещё в колодце была вода…

Но колодец пересох миллион лет назад. Серегин еще ночью, когда они только вошли и заперлись, бросил вниз термитную спичку. Песок, песок, песочек. Совершенно бесполезная для нас вещь.

Он быстро полез вверх — и уже был на последней четверти лестницы, когда наверху грохнул взрыв. Мимо ударил клуб огня и вонючего дыма, потом посыпались какие-то черно-белые хлопья.

Чапы ухитрились забросить наверх бомбу!..

Высота шестого примерно этажа.

Блин. Вряд ли что уцелело на площадке. Хорошо, гранаты без взрывателей. Надо было все — в клетушку…

Серегин с полсекунды размышлял, что лучше: выдать чапам, что он цел и бодр, — или прикинуться тушкой.

Решил прикинуться, но на всякий случай полез вверх еще быстрее.

Успел в последний момент: чап в черном трико, такой же, как те, ночью, подтянулся на руках, чтобы перелезть. Серегин не успел выстрелить: увидев наведенный ствол, чап исчез. Присел или свалился? И лезут ли другие? Эти черные, Серегин знал, бойцы ценные, ими просто так не разбрасываются. Ценны они именно умением тихо лазать по отвесным стенам, снимать часовых и выкрадывать «языков». Видимо, здесь он приковал к себе какую-то часть, шедшую к замку. И «сделал» четверых или пятерых черных. А этим можно гордиться, ребята.