– Что ты, что ты, разумеется! – раздраженно сказал он. – Но помни, что я тебе сказал.

Полицейский вышел, и Коломба вдруг поняла, что он по-своему за нее волнуется. Это открытие застигло ее как гром среди ясного неба. Снова закрыв дверь, она уселась на один из ящиков с напитками.

– Спасибо, что позвонил, Данте, – сказала она в трубку.

– Твои люди не оставили мне выбора, – холодно ответил тот. – В следующий раз звони мне напрямую.

– И ты возьмешь трубку?

– Не обещаю.

– Значит, ты понимаешь, почему я так поступила.

На несколько секунд повисла неловкая тишина.

– Ты в порядке? – наконец спросил он, внезапно вспомнив о манерах.

«Нет».

– Да-да, все о’кей. Но мне нужна твоя помощь.

Данте сидел на капоте припаркованного перед университетом полицейского автомобиля. В нескольких метрах от него три амиго разглядывали проходящих мимо студенток и оценивали их в зависимости от размера груди.

– Да, об этом я догадался, КоКа. – Этим ласковым прозвищем называл ее только Данте. В его устах оно звучало естественно.

Они снова помолчали.

– Видел ролик, где террористы берут на себя ответственность за трагедию в поезде? – спросила Коломба.

– Пока нет.

– Похоже, ты такой один на всю страну. Можешь посмотреть? Пожалуйста.

– Прямо сейчас?

– Да.

– Не хочешь объяснить зачем?

– Они рассказали тебе про имама?

– Да.

– Его слова меня встревожили. Только и всего. Пожалуйста, посмотри видео и перезвони.

Данте фыркнул.

– Рад стараться, – сказал он и положил трубку.

В дверь постучали.

– Входите, – сказала Коломба.

Один из полицейских пришел сообщить ей, что ее ждет магистрат. Коломба сказала, что ей нужно еще несколько минут. Увидев ее мокрые от слез щеки, агент без лишних вопросов ретировался.

Тем временем Данте сел в позу лотоса и достал из папки ноутбук.

– Какого черта вы исполняете? – спросил Эспозито, на секунду оторвавшись от созерцания девушек. – Ритуал вуду?

– Тсс… Не мешай ему работать, – сказал Альберти, который был великим почитателем Данте.

Его кумир надел наушники и запустил ролик. Через несколько секунд он понял, почему Коломба попросила его посмотреть видео, а через минуту пожалел, что согласился. Он прогнал его дважды, а потом и в третий раз – уже на медленном воспроизведении и без звука.

– Дай мне свой ответ, – сказала Коломба, когда Данте ей перезвонил.

– Это лишь предварительный анализ… Да и качество картинки оставляет желать лучшего…

У Коломбы сжались легкие.

– Да говори же!

– О’кей. Что-то тут нечисто.

Коломба тоскливо вздохнула.

«Вот дерьмо», – подумала она.

– Что?

– Эти двое. Они плохо говорят по-арабски. Это понятно уже по тому, как они произносят имена своих богов-покровителей. Судя по ногтям, мозолям и форме рук, парни занимаются тяжелым низкоквалифицированным трудом. Они недостаточно образованны, чтобы изготовить такой газ.

– Может, газом их кто-то обеспечил, – предположила Коломба.

– Газ был изготовлен в домашней лаборатории, а значит, скорее всего, на территории нашей страны. Если бы они купили его на черном рынке, то выбрали бы более сильное и стабильное вещество, например нервно-паралитический газ или С-четыре.

– Барт говорит то же самое. Она занималась экспертизой тел погибших в поезде.

– Значит, сомневаться не приходится. – Авторитет Бартоне был для Данте непререкаем. – Как видно по их одежде и дешевой простыне, они малограмотны и малообеспеченны, что роднит их со многими шахидами и камикадзе. Но не с подпольщиками, которые намерены оставаться в деле надолго. Подпольщики обычно имеют высшее образование и являются выходцами из привилегированных классов. Среди них много инженеров. Зато бедняки вроде этих двоих идут на пушечное мясо.

– Значит, у них есть главарь, который изготовил газ и научил их, как себя вести.

– Странный главарь. Главарь, который доверил им сделать публичное заявление, вместо того чтобы заняться этим самому. Одно дело – мученические ролики, а другое – программный манифест. Их всегда оглашают главари. Есть вопрос и поважнее, – с необычной для себя сдержанностью произнес Данте. – У каждой религии имеются свои отличительные особенности, но многие, в том числе ислам, предусматривают поясные и земные поклоны. Основой намаза является ракаат – последовательность строго определенных движений. Ты поднимаешься на ноги, садишься на пятки, про…

– Данте, пожалуйста, я, вообще-то, тороплюсь…

– О’кей, о’кей. Верующий не должен задумываться, как вести себя во время молитвы, его движения машинальны. Машинальные движения человек обычно воспроизводит и в других обстоятельствах. Когда люди, воспитанные в католических традициях, произносят: «Умоляю», то часто сводят ладони вместе, как будто и правда молятся. При мысли о Всемогущем мусульмане обычно наклоняются. Глубина поклона зависит от набожности, но нужно понимать, что речь идет о микродвижениях. – Данте прикурил сигарету от окурка предыдущей. – Восхваляя Аллаха, пророка и халифа, ребята из видеоролика стояли прямо, словно кол проглотили. Они фальшивые, как деньги из «Монополии». Не знаю, за какие достоинства их мог выбрать главарь, но уж точно не за веру. А это заставляет усомниться и в вере главаря.

– Может, их завербовали второпях. Как того типа в Ницце.

– От того парня требовалось умение водить грузовик, а не подключать газовый баллон к вентиляционной системе. Чувствуешь разницу в уровне подготовки?

Коломба закрыла глаза:

– По словам имама, все это обман.

– Возможно, он кого-то покрывал.

– В последнюю минуту жизни? Имам сказал, что Хоссейн… Парень, которого… – Она беспомощно запнулась.

– Который погиб, – выручил ее Данте. – И раз уж мы об этом заговорили, это не твоя вина.

– Спасибо за понимание, – отрезала Коломба. – Он сказал, что Хоссейн испугался, потому что знал их и боялся, что его тоже во все это впутают.

– Допустим, так и есть. Зачем тогда они убили этих людей? Они совершенно точно родом с Ближнего Востока. Зачем им развязывать охоту на арабов?

– Не знаю… Мало ли психов, – сказала Коломба.

– Около семидесяти процентов мирового населения – психи, и большинство из них носит форму.

Прежде чем ответить, Коломба мысленно посчитала до десяти. Сейчас ей было не до споров.

– Данте…