Наоми обернулась к Холдену, тщательно согнав с лица всякое выражение. Что лучше: застрять на Церере, глядя, как «Роси» по сантиметрику вытягивают у них из рук, или броситься всей командой прямо в бездну? В Кольцо.

— Мне надо подумать, — сказал Холден. — Я с вами свяжусь.

— Я уважаю ваше право на размышление, — кивнула Моника, — но, пожалуйста, не затягивайте. Если мы не улетим с вами, нам придется искать другого.

Он разорвал связь. От тишины на палубе кабина показалась огромной и гулкой.

— Это не совпадение, — заговорил Холден. — Чтобы марсиане случайно заперли нас в здешней дыре и единственным способом вырваться случайно оказался бросок к Кольцу? Быть того не может. Нами играют. Кто-то все продумал заранее. Это он.

— Джим!..

— Это он. Миллер.

— Только не Миллер. Он двух фраз связать не может, — возразила Наоми. — Не способен он на такую сложную интригу.

Холден наклонился вперед, кресло под ним качнулось. Голова была словно ватой набита.

— Даже если мы улетим, «Роси» все равно могут отобрать, — проговорил он. — Когда эта история кончится, мы окажемся не в лучшей позиции, чем теперь.

— Только мы уже не будем заперты на Церере, — поправила Наоми. — Мы улетим далеко и вернемся не скоро. Мало ли что изменится за прошедшее время?

— Думаешь, меня это утешает?

Наоми не обиделась, даже улыбнулась ему.

— Тоже верно…

Вокруг них гудел «Росинант» — системы проводили автоматическую проверку, вентиляторы разгоняли воздух по воздуховодам. Корабль дышал во сне. Их дом. Наконец у них есть дом. Холден протянул руку, переплел пальцы с Наоми.

— Деньги у нас еще остались, — сказала она. — И можно взять кредит. Купить другой корабль. Похуже этого, но… это еще не конец всему.

— А может, и конец.

— Все может быть.

— Значит, выбора нет, — кивнул Холден. — Отправляемся в Ниневию.[10]

Моника со своей группой явилась ранним утром. С ней прибыли несколько ящиков оборудования — операторы донесли их сами. Вживую Моника оказалась тоньше, чем выглядела на экране. Операторами у нее работали коренастая землянка Окью и смуглый марсианин про кличке Клип. Их камеры напоминали полевые орудия, объективы при нужде выдвигались почти до двух метров — настоящие телескопы, — а при необходимости уместиться в тесных закоулках корабля компактно складывались.

Звукооператор был слепым. Седые волосы, словно присыпанные пылью, и непрозрачные черные очки. Зубы желтые, как старая слоновая кость, а улыбка мягкая и человечная. По бумагам он проходил как Элио Касти, но документалисты почему-то звали его Коэн.

Все собрались на камбузе — четверка Холдена и четверка Моники. Стороны молча приценивались друг к другу. Им предстояло несколько месяцев прожить, стукаясь локтями. Чужие люди, запертые в коробочке из металлокерамики в бескрайнем океане пустоты. Холден прокашлялся.

— Добро пожаловать на «Роси», — сказал он.

Если бы не рухнул альянс Земли и Марса, если бы не война — или две войны, смотря как расценивать периоды затишья между сражениями, — гражданский корабль вроде «Сересье» не попал бы в конвой.

Корабли гибли над Ганимедом и в Поясе, а те, что остались, стерегли сейчас астероиды, расположенные так, что их несложно было столкнуть в гравитационный колодец. Потери заставили сменить мощные суда класса «Доннаджера», «Агаты Кристи» и «Гипериона» на стаи трех-четырехместных корабликов поддержки.

Мелба знала, что это — не единственный шрам, оставленный войной. Фобос с его локаторной станцией превратился в тонкое, почти невидимое кольцо вокруг Марса. Эрос погиб. Феба, пройдя сквозь ядерный ад, упала на Сатурн. Фермы на Ганимеде оказались в критическом состоянии. Венера была использована, а теперь брошена чужой протомолекулой. «Протоген» и «Мао-Квиковски» — две крупнейшие торгово-транспортные компании системы — оказались выпотрошены, раскрадены и проданы.

«Сересье» начинал жизнь исследовательским судном, а теперь превратился в летучий вагончик для ремонтников. Отсеки, предназначенные под научное оборудование, стали мастерскими. Герметичные прежде лаборатории насквозь прошили трубы и провода жизнеобеспечения. Скрубберы, герметизаторы, тревожные системы раскинулись от палубы до палубы. Кораблик ковылял через равнодушный вакуум на реактивном хвосте эпштейновского двигателя. Среди ста шести душ на нем присутствовало несколько избранных — корабельная команда общим счетом не больше дюжины, а остальные — техники, механики и электрики.

Когда-то, думала Мелба, здесь был передний край науки. Когда-то «Сересье» прошивал небеса юпитерианских спутников, видел то, чего никто до него не видел. А теперь он в мелких сошках у правительства и открывает разве что примеси в водяных баках. Такое падение роднило Мелбу с узкими переходами и серыми пластиковыми трапами корабля. Она, Кларисса Мельпомена Мао, в школе была звездой: ее красота и популярность укреплялись властью и влиянием отцовского имени. А теперь ее отец — заключенный номер такой-то в закрытой тюрьме, в день ему выделяют всего несколько минут на связь, да и то с адвокатами, а не с женой и детьми. А она теперь Мелба Кох, спит в гелевой койке, пропахшей чужими телами, в каюте — да у нее шкафы были просторнее! И под началом у нее бригада работяг-электрохимиков: Станни, Рен, Боб и Соледад. Станни с Бобом не на один десяток лет старше нее, Соледад тремя годами моложе, с опытом двух шестнадцатимесячных рейсов. Официальный заместитель, Рен, из астеров и, как все астеры, с пунктиком насчет контроля жизнеобеспечения — у нормальных людей такие завороты случаются на сексе или религии. Она не спрашивала, как Рена занесло на земной корабль, а сам он не говорил. Мелба понимала, что месяцы пути к Кольцу будут нелегкими, но не предвидела, что окажется для нее тяжелее всего.

— Вот чертова сука, а? — сказал Станни. Он говорил с Реном по выделенному каналу связи. Будь она настоящей Мелбой, не смогла бы их подслушать. — Ни черта не соображает.

Рен хмыкнул, не поддерживая и не возражая.

— Не вылови ты на прошлой неделе тот сетевой фильтр на «Мекедоне», пошел бы каскад отказов, си но? И весь график к чертям.

— Может, и так, — сказал Рен.

Она находилась уровнем выше них. Вокруг бормотал истребитель «Сунг-Ан». Команда проводила обычную процедуру по обслуживанию техники. Все по графику, рутинно и предсказуемо. Десять часов назад они покинули «Сересье» на одном из дюжины транспортов, прицепленных к обшивке ремонтного корабля, и пробудут здесь еще пятнадцать часов, сменяя скрубберы и проверяя работу восстановителей воздуха. Она уже знала, что самую большую опасность представляет конденсат на клапанах. Такие подробности ей полагалось знать с самого начала.