Но, видимо, Родову это было по барабану. Потому как он твердо заявил:

– Не сегодня, Виртуоз. Не сегодня. Завтра мы с тобой поговорим.

– Это срочно, – теперь я попытался казаться обозленным.

Результат тот же.

– Ты нашел Кирю?

– Нет…

– Тогда – завтра.

В трубке побежали короткие гудки.

Ну и… Тут я заломил трехэтажным матом в трубку, отодвинув ее на расстояние вытянутой руки от своих уст. И почувствовал облегчение. Приятно все-таки послать такого человека, как Родов, твоего заказчика, в очень далекое путешествие. Особенно, когда этот человек тебя не слышит и не может адекватно отреагировать. Односторонняя связь в некоторых случаях не дурна.

Я улегся на диван и облегченно вздохнул. В конце концов, я стараюсь не для себя. Нет, конечно, и для себя тоже – деньги, конечно, не помешают. Но все же… Родов имел кровную заинтересованность. В первую очередь он. Так что пусть пеняет на себя.

Завтра мне нужно лететь – работу, несмотря ни на что, следовало продолжать. Отбоя от Родова я не получал. А значит, завтра меня ждала Орловская область. Ждали очередные открытия.

И ожидания мои оправдались. С лихвой.

1

Теперь не было синих глаз. Теперь на Илью смотрели овальные черные стекла очков.

А в остальном все было по-прежнему. Играла тихая музыка, неслышно порхала между столиками официантка, за своим – продолжала сидеть девчонка, к которой несколькими минутами ранее «клеился» Леонид, – уходить она не спешила.

И они, Илья и Леонид, сидели друг против друга. Здесь тоже было без изменений.

– Почему она? – разжал губы Леонид.

Илья неторопливо макнул хлебный мякиш в оставшийся соус на тарелке, сунул мякиш в рот и аппетитно зажевал. Отвечать он не торопился.

– Почему? – опять спросил Леонид, сжимая кулаки.

– Почему она? – устало вздохнул Илья. – А потому что она тебе понравилась.

– Понравилась? Это обязательное условие?

– Точно. Обязательное условие.

– А если я откажусь?

Илья игнорировал этот вопрос. Он потянулся, вытер губы салфеткой, затем достал портмоне и, отсчитав несколько купюр, положил их на столик под тарелку.

– Ты сиди, малыш. Можешь заказать себе еще что-нибудь. Пей, ешь. А я пошел.

И Илья демонстративно поднялся с места.

– Что это значит? – в голосе у Леонида появились тревожные нотки; он поднял голову, чтобы заглянуть в лицо своему наставнику.

– Это значит, что все кончено, – жестко произнес Илья. – Я должен позвонить и сказать, что ничего не получилось. Я не смог за короткий срок сделать из тебя специалиста. И вообще… Я не уверен, что из тебя и за два месяца что-то выйдет.

– Ничего?! – у Леонида задрожал голос; в эти минуты он как будто забыл о том, что совсем недавно предлагал ему Илья, настолько слова Воронцова задели его гордость.

– Именно, – прошипел Илья и слегка наклонился к Леониду. – Ты выбрал себе профессию киллера. Именно профессию. Это твоя работа. Как любая другая. А теперь представь, работяга пришел на завод и на данное ему руководством поручение заявил, а что будет, если он откажется? А, Люк? – последнее Илья произнес с ехидством; дескать, тебе только боевики смотреть. – Что будет с этим работягой?

– Это несравнимые вещи.

– По характеру – да, – быстро отреагировал Илья. – А в общем… И в том, и в другом случае – это работа. А работу следует выполнять. Либо, если не можешь, – менять. Я думаю, тебе следует отказаться от выбранной профессии, – заключил Илья. – Ты метко стреляешь, метаешь ножи. Но этого мало.

Музыка затихла. И с нею замолчал Илья. Он не собирался привлекать к себе внимание. Посему выждал, когда заиграет очередная композиция, и лишь после этого добавил:

– Таков расклад.

И сделал шаг, намереваясь покинуть кафе.

– Стоять! – крикнул ему Леонид, едва не подскочив на пластиковом стуле.

Молодая пара за соседним столиком с тревогой покосилась в его сторону.

Илья осуждающе покачал головой, как бы говоря: малыш, нужно держать себя в руках, даже в таких ситуациях, даже когда тебе говорят правду в лицо. И когда эта правда не совсем сладка.

Но Леониду на чувства Ильи было наплевать.

– Стоять, – уже тише повторил он, хватаясь руками за края столика. Может, он собирался за столик держаться, а может, намеревался, если Илья не послушается, отшвырнуть столик, освобождая место для драки.

Илья усмехнулся. В рукопашном бою он себя так же неплохо чувствовал, как с оружием.

В некотором смысле он кривил душой, говоря о звонке и сообщении о том, что «гонщик» не готов. Родов его вряд ли поймет. Родову не нужны будут объяснения. Ему нужен подготовленный спец. Кровь из носа. И виноватым окажется Илья.

Виноватым Илья быть не хотел. Тем более что последствия могли быть самые разные. И не только для этого парнишки, но и для него самого. Уж в этом он не сомневался. Родову спец был нужен лично для себя. Значит, что-то у него не в порядке. И значит, толстый ни при каком раскладе от своего не отступится.

Это Илье совсем не нравилось.

Если бы не условие о практике… Он отправил бы Леонида назад и вздохнул свободно. Но условие требовало выполнения. На миг ему показалось, что линию поведения с Леонидом он выбрал неправильно. Но когда услышал резкое «стоять», облегченно перевел дух. Никуда ученик не денется.

Илья вернулся к столику, наклонился к Леониду и негромко произнес:

– Не нужно кричать. Здесь тихое место. Здесь люди отдыхают. И не нужно тут ничего менять. Хотя бы в этом уютном местечке.

После чего Илья уселся на прежнее место. А Леонид разжал пальцы и откинулся на спинку стула.

– Ну, и что? – Илья внимательно следил за Леонидом.

Ему нужно было выполнить последнее условие Родова. Леонид должен сделать то, что от него требовали.

И когда он услышал ответ Леонида, то, не скрываясь, улыбнулся.

– Я ведь не сказал «нет».

– Ты задавал слишком много вопросов, – отмахнулся Илья и повернул голову в сторону девушки, которую он выбрал на роль жертвы; та сидела на своем месте и потягивала коктейль.

Можно было подумать, что ей все безразлично. Она была занята своими мыслями, и вот это было важнее всего.

Илья подумал: а не переборщил ли он? Что-то в этой девушке его настораживало. Уверенности в этом у него еще не было. Но настороженность зародилась. Хотя он уже не мог отступить. Шаг был сделан. Более того, Леонид теперь был приведен в готовность. Благодаря жесткой критике в его адрес.