Он посмотрел на небо. Черный круг, очерченный сводами Стоунхренджа, был усеян мириадами ярких точек. Такого звездного неба Харри не видел никогда. Он залюбовался мерцанием далеких солнц, задумался, поплыл по реке ассоциаций и — задремал.

Резкий стук заставил его проснуться.

Было светло от валунов исходило синее сияние.

Маг поднялся на локтях. Перед ним стоял седой длинноволосый старик в сером балахоне и колотил посохом о камень.

— А я решил, что ты, маленький нахал, до того нагл, что вообще не захочешь послушать мои инструкции, — проскрипел старик.

— Так вы и есть знамение?

— Я есть друид. Если ты, презренный червь, будешь и дальше оскорблять Стоунхрендж и его духа хранителя, то рискуешь отправиться совсем не туда, куда обязан прийти. Наплету с три короба. Мне это не трудно.

— Не обижайтесь, пожалуйста, — склонил голову Проглоттер. — Устал. К тому же переходный возраст…

— Ты мне тут отмазки не накидывай, — друид ударил посохом о землю, и ее изрядно тряхнуло. Ладно, твоя миссия важнее моих обид, хотя язык твой как-нибудь доведет тебя до Киева, невзирая на то, что все дороги ведут в Рим.

Харри крепко задумался над сказанным.

— Рано имитируешь бурный мыслительный процесс, юнец! Да и нечего тут кумекать, копать надобно, как очень верно говорится в старинном анекдоте.

Старик присел на корточки, погладил ладонью мох. — Вот она — романтика классического путешествия идешь, идешь, задерживают тебя, сбивают с пути, а ты, голодный, замерзший или, наоборот, изнывающий от жары, топаешь, топаешь, чтобы упасть в заветном месте и копать, копать… Отгадку искать… Ты же друга спасаешь, как я слышал. А вместе с ним и весь мир…

Друид изобразил подобие улыбки на худом морщинистом лице.

— Заветный люк тебе нужен. В заветный лаз попасть. А вход, естественно, в заветном месте, главное, знать, где копать, — старик обвел взглядом округу. У тебя есть заветное место, юнец?

— В смысле?!

— Ну, точка на земном шаре, куда тебя зовет сердце… А ты что подумал?

— Египет, — выпалил Харри.

— А что там, в Египте?

— Пирамиды… — благоговейно проговорил юный маг.

— Пирамиды, эвон а как… — засмеялся друид. Сложновато… Песок вязкий, сыпучий, хоть и легкий. Необходима лопата пошире. Тут, — он снова провел рукой по мху, явно наслаждаясь ощущением легкой щекотки, — хоть и гальки много, зато яма форму держать будет. Но сердцу не прикажешь. Ты же у нас спаситель Вселенной. Тебе и карту в руки.

Харри стало не по себе.

— Хватит пустомельства, — сказал старик. — Я тебе помог, пора мне. Спи спокойно, дорогой товарищ.

Свет померк, и перед тем, как окончательно отключиться, Проглоттер понял, что встреча с друидом ему попросту снилась, но в то же время была реальней некуда.

Утром Харри пробудился первым. Рядом с его лицом лежал знакомый манускрипт. Маг аж подскочил к нему вернулась волшебная карта предков — замечательный артефакт, способный менять масштаб по мысленному повелению хозяина.

— Друзья мои! — потряс манускриптом над головой Проглоттер. — Мне было знамение! Мы идем в Египет. К пирамидам.

— А почему не на Кипр? — капризно протянула Молли.

— Хорошо хоть, не на Северный полюс, — хохотнул оптимист Беня.

«А мне все равно., — подумал Склизкий Асмоделкин.

Шпион Зла, принявший форму камня, всю ночь пролежал рядом с лагерем учеников Хоботаста, так ничего и не выведав. Обрадовавшись хоть какой-то информации, жидкий терминатор послал шифровку

Хитрусу Объегориуму. Ответ пришел немедленно

«Следовать за объектом. Докладывать важное. Министр Объегориум. Служить и защищать!»

Пропагандистская машина Империи Зла то и дело провозглашала новые эпохи развития государства, вводя в оборот свежие плакаты, слоганы, песни. За сверхновый лозунг «Служить и защищать!» правительство пожаловало автору, плешивому орку из интеллигентов, пожизненную пенсию и орден Отъявленного Мерзавца. Империя Зла переживала не лучший период, и агитаторы призывали подданных сконцентрировать силы на внутренних проблемах страны.

Асмоделкин был дорогущим, умным, изощреннейшим… роботом. Находящийся на задании Склизкий не знал актуальных веяний в эпохостроении, поэтому его искусственный интеллект обработал последние три слова шифровки Хитруса как прямой приказ.

Не торопливый жидкий терминатор крепко поразмыслил пару наносекунд он был создан выполнять приказы с максимальной эффективностью, значит, надлежало продумать свою форму и легенду, прежде чем начать служить врагу и защищать Харри Проглоттера.

Собирающие вещи путешественники не заметили, как валуи за их спинами всколыхнулся, словно кусок холодца, и медленно превратился в здоровенного мужика, похожего на известного комедианта Брэдуса Питтуса. Мужик был облачен в доспехи древнегреческого воина. У бедра висел короткий меч. Ноги были обуты в сандалии, правда, на правой пятке покоился свинцовый полуносок.

— Здравствуйте, дети, отважно пошедшие в путь без водительства взрослых! — произнес воин.

Ребята обернулись, выхватывая волшебные палочки.

— С миром иду к вам, оружие в ножнах, смотрите, — поднял руки лжегрек и кратко отрекомендовался — Зовусь Ахиллом, дерусь нехило.

Путешественники представились.

— Если не тайна, то можно ль узнать мне, куда направляетесь, други? — спросил Ахилл-Асмоделкин.

— Далеко, — Молли опередила доверчивого Проглоттера, раскрывшего рот, чтобы вывалить правду матку.

— Мудростью путника надо назвать вашу скрытность, — изрек воин. — Но помогите тогда мне хотя бы советом. Как пройти в Египет?

— Так нам по пути! — воскликнул Проглоттер.

Козазель хлестнула товарища уничтожающим взглядом, но было поздно.

Спайдерману Ахилл понравился, так как вполне соответствовал его представлениям о супергерое. Что может быть лучше для подрастающего человека-паука, чем опыт общения с прославленным богатырем? К тому же атмосфера священного Стоувхренджа как бы исключала вероятность предательства. Все равно, что на похоронах частушки петь.

Харри рассуждал примерно так же. Он верил Мировому Змию. Молли поняла спорить бессмысленно, и смирилась, решив глаз не спускать с подозрительного типа.

Притаившись между стенами. Стоунхренджа, лежал большой черный волк с оцарапанной мордой. Наблюдая за знакомством ребят и жидкого терминатора, он рычал, а вздыбленная шерсть волнами ходила по могучей спине. Вверху, тревожно вереща, рассевала утренний туман Ольга.

Я знаю, во что я верю. Я продолжаю защищать то, во что я верю и зачем я верю. И я надеюсь, что я верю в правильные вещи.