Современная традиция жесткого теоретического разделения государств именно на монархические и республиканские, противопоставления монархий и республик была заложена в XV—XVI вв. как раз в Италии. Так, Никколо Макиавелли утверждал: «Tuti gli stati, tuti e dominii che hanno avuto e hanno imperio sopra li uomini, sono stati e sono o republiche o principati» («все государства, все державы, обладавшие или обладающие властью над людьми, были и суть либо республики, либо государства, управляемые единовластно»)[89]. Либо республика, либо монархия – иного не дано. О существенных различиях между правлением principe и repubblica писал Франческо Гвиччардини[90]и т. д. Вслед за теоретиками противопоставлять монархии и республики стали политики и дипломаты.[91]

Но еще долгое время такой подход принимался и воспроизводился далеко не везде и отнюдь не всеми. Например, монархист Боден по-своему вторил Цицерону и употреблял слово «республика» в значении «государство» (и выделял республики монархические, аристократические и «populaire»).[92]

Близкий к монархомахам Иоганн Альтузий («анти-Боден») в этом с ним вполне сходился; он, опять же следуя Цицерону, раскритиковал противопоставление республики и королевства (regnum): по его словам, республики были и бывают разные, в том числе имеющие королей[93]. Джеймс Харрингтон, восхищавшийся Венецианским правлением, в своем opus magnum использовал слово «republic» всего один раз – применительно именно к Венеции и со ссылкой на Макиавелли[94]. Гоббс, а затем Локк не включили республики в классификации форм правления[95]. Самуэль фон Пуфендорф сформулировал соотношение общества как материи и республики как ее формы (а Христиан Вольф проанализировал формы республики – монархию, аристократию, демократию и «смешанную» республику)[96]… Польско-литовское государство XVI—XVIII вв. Официально именовалась «республикой» – Rzeczpospolita Obojga Narodów (республика двух народов). Впрочем, нет единого мнения относительно того, употреблялось ли слово «республика» в данном случае сугубо в значении «государство», или же имелась в виду и специфика системы правления. Ведь правителя – короля Польши и великого князя Литовского – избирали на сеймах. И его права были довольно ограниченными, то есть присутствовала известная «смешанность», «республиканство»[97]. В названии существовавшей примерно в тот же период конфедерации северонидерландских государств тоже использовалось слово «республика» – Republiek der Zeven Verenigde Nederlanden. Конфедерация именовалась «республикой». Правда, ее участники, те самые «соединенные провинции», были организованы «немонархически».

Шарль Луи де Секонда, барон де ла Бред и де Монтескье в XVIII в. провозгласили: «Il y a trois espèces de gouvernements: le rÉpublicain, le monarchique et le despotique. Pour en découvrir la nature, il suft de l’idée qu en ont les hommes les moins instruits. Je suppose trois défnitions, ou plutôt trois faits: l’un que le gouvernement r é publicain est celui où le peuple en corps, ou seulement une partie du peuple, a la souveraine puissance; le monarchique, celui o ù un seul gouverne, mais par des lois fxes et é tablies; au lieu que, dans le despotique, un seul, sans loi et sans r è gle, ent ra î ne tout par sa volont é et par ses caprices» («есть три образа правления: республиканский, монархический и деспотический. Чтобы обнаружить их природу, доста точно и тех представлений, которые имеют о них даже наименее осведомленные люди. Я предполагаю три определения, или, вернее, три факта: республиканское правление – это то, при котором верховная власть находится в руках или всего народа, или части его; монархическое – при котором управляет один человек, но посредством установленных неизменных за конов; между тем как в деспотическом все вне всяких законов и правил движется волей и произволом одного лица»)[98]. Республика была противопоставлена не только монархии, но еще и деспотии и объявлена родовым понятием для демократии и аристократии.