Ольга профессиональным движением пальцев колоду размяла, разделила ее на две части, положила их на стол и безупречно выполнила трюк Скарне — половины колоды не смешались, когда она подняла карты со стола, они остались в прежнем порядке, в каком лежали в пачке. Щербак до некоторой степени понимал толк в карточном шулерстве: повторить, как Глеб Жеглов на бильярде любой трюк на бис он не мог, однако чужие финты подмечал четко.

Ольга, возможно, заметив неудовольствие на его лице, повторила фокус еще раз. Карты опять не перемешались. Она придвинула колоды к нему, предлагая снять. Щербак снял и с уважением на лице, тщательно пряча усмешку и, прощаясь с пятью сотнями, проследил, как девушка одной рукой выполнила очередной трюк: обвела снятую часть колоды вокруг остальной и вернула ее наверх.

— При шестнадцати я обязана взять еще одну карту, при семнадцати остановиться, — напомнила она на всякий случай, хотя правила стояли в рамке у него перед самым носом. Голос ее был слишком сухим. «Обидно. За стопроцентного лоха меня держит», — подумал Щербак.

Она сдала ему две карты ему и две взяла себе. Он посмотрел: восьмерка и десятка. У нее, конечно же, было больше — девятнадцать. Первая ставка упорхнула. Жлобы за спиной, наверняка скалились, но не уходили.

Она снова сдала и предложила сдвинуть. Он попросил ее положить колоду на стол, сам убрал верхнюю часть под низ и аккуратно подровнял: побаловались, и будет. Денис командировочные возмещать не станет. Ольга ничего не сказала — профессиональная этика не позволяла, но фыркнула недовольно. Откуда ни возьмись, появился менеджер Алексеев. Но скандала опять не получилось: «братан» своих шестерок неожиданно отозвал. Щербак под пристальным взглядом менеджера проиграл пять долларов, теперь уже по-честному, и отправился в дальнейший вояж по залу.

Посетителей он изучал еще больше двух часов, соблюдая сверхмаксимальную осторожность и снова маскируясь джин-тоником. Потом решил, что хватит джин-тоника, и перешел на 7-UP, жестяные банки были очень похожи, если зажать ладонью со стороны — различить невозможно…

ЕГО он встретил в клозете.

До того они пару раз сталкивались в баре: ОН постоянно глотал минералку, но правую руку держал при этом в кармане, поэтому раньше опознать не удалось.

Туалет — единственное место, где освещение было нормальным, а не фиолетовым. «Нужно было сразу занять здесь позицию, кретин, — обругал себя Щербак, — дешево и сердито». Мужик имел нездоровый вид: стоя перед зеркалом, тер красные глаза, потом жадно пил воду прямо из-под крана.

— Герман? — на всякий случай удостоверился Щербак.

Пауза, подтверждающее это предположение.

— Мы могли бы поговорить в другом месте?

— В баре.

— Нет, там много народу, а то у меня голова болит.

— Представьте, у меня тоже!

Щербак мог бы действовать и поделикатней, но не было необходимости: Германа надлежало доставить на Петровку, так что играть, входить в доверие, выманивать на улицу, везти в «Глорию», все это было излишне. Герман, видно, что-то заподозрив, поинтересовался:

— И о чем будем разговаривать?

— Об одном общем знакомом. О Агееве! — со злостью рявкнул Щербак.

— Каком еще Агееве?! — Герман дернулся, норовя сбить Щербака с ног подсечкой, но сделал это слишком непрофессионально.

Щербак легко увернулся, вправо и несильно ударил его ребром ладони по шее. Герман нелепо взмахнул руками и упал. На шум моментально примчались двое секьюрити. Щербак предъявил служебное удостоверение и при них позвонил в дежурную часть МУРа — вызвал наряд.

С утра Денис снова побывал у Тамары. Попросил продемонстрировать все имеющиеся записные книжки Седого, его компьютер, если таковой существовал, счета за телефонные переговоры.

За исключением последнего Дениса ждало полное фиаско. Записные книжки Седого, по словам супруги, методично сжигались, а личный компьютер существовал в виде неотлучного при Седом ноутбука. Телефонные счета же найти удалось, правда Тамара не смогла с уверенностью сказать, где были разговоры мужа, а где ее.

— Моя работа тоже заставляет много общаться, — извиняющимся тоном сообщила она. — Чтобы найти актерам хорошие контракты в нашей стране, надо сильно стараться. — Хотите выпить, Денис? — Себе она уже соорудила двойной мартини со льдом.

— Не хочу. А вы сами не актриса?

— Был грех.

Вот оно что, а он ломал голову, где же видел ее прежде. Теперь все стало на свои места. Была такая многосерийная телевизионно-историческая мура, где она играла своенравную жену еще более своенравного боярина.

Счета за последний месяц были сотни на три долларов, не меньше. В основном, за счет дорогих разговоров с Америкой.

— Это точно не мои, — уверенно сказала Тамара. — Мои, по-преимуществу, европейские, а со штатниками Георгий до недавнего времени имел большие дела. Судился. Какой-то там Галенсберг, что ли, не помню.

Была еще Коста-Рика, Франция, Испания, Андорра, Саудовская Аравия, Кувейт, Украина.

— Не забывайте, что это только те разговоры, что велись с домашнего телефона, основные же — из офиса. Вы, кстати, там были уже?

— Был, — буркнул Денис. — Никто ничего не знает, не видел, в бумагах рыться не дают, спасибо, что вон не выкинули. Единственное, что я смог толком выяснить, пару недель назад туда приезжал некий человек по фамилии Аджоев и имел с Седым очень неприятный разговор. Референт сказал, что содержание разговора никому неизвестно, но что Седой распорядился впредь его больше не пускать, а сразу вызывать милицию.

— Я знаю об этом, — она кивнула. — Аджоев звонил к нам домой, я с ним говорила. Он сказал, что хочет предложить Георгию нечто очень интересное. Я передала мужу содержание разговора, после чего они, вероятно, и встретились. Видеть Аджоева я никогда не видела.

— Слава богу.

— Почему?

— Потому что я навел справки: этот Аджоев Александр Зурабович — чрезвычайно опасный тип, по некоторым данным наемный убийца и уж что он там интересное хотел предложить…

— Господи! — красиво всплеснула руками Тамара. — Так вы подозреваете, что это он похитил моего мужа?!

— У меня пока еще слишком мало данных.

В этот момент на лестнице ведущей на второй этаж появилась миниатюрная женщина в свободном зеленом платье. Во всем она представляла полную противоположность экстравагантной хозяйке дома: каштановые волосы скромно собраны в пучок на затылке, никаких драгоценностей, минимум косметики и очки с толстенными линзами. Словом, эдакая скромная мышка-учительница.

— Это моя многоюродная сестра Жанна, — тут же отозвалась на это явления Тамара. — Денис Андреевич Грязнов, которого рекомендовал нам Гордеев.

— Хотите выпить, Денис Андреевич? — первым делом спросила мышка-учительница.