Добавлю от себя. Пока, несмотря на все старания нынешних либералов, такого масштаба захоронений найти не удалось.

Если число репрессированных было так велико, то люди должны были бы осознать, что в стране происходит неладное. Однако мои разговоры с крестьянами на селе и с людьми, проживавшими в малых городах, обнаружили странную забывчивость этой части советского народа.

С. Г. Кара-Мурза[169]также рассказывает об исследовании репрессий одним рабочим. «Расскажу о письме одного рабочего (я получил его в 1992 г.). Человек этот сам сформулировал гипотезу, выработал понятия и поставил вполне научный эксперимент. Такой, что заслуживает быть введенным в оборот. Каюсь, не смог я уберечь все эти письма, не было материальных условий. Суть дела такова. Человек усомнился в кампании, посвященной сталинским репрессиям. Он составил список своих взрослых и старых родных и знакомых. Вышло около 100 человек, в основном из рабочих, но были и военные, учителя, бюрократы и др. Жили они в Донецке, но знакомые родом были из разных мест Союза. Автор задал каждому вопрос: „Знал ли он лично кого-то, кто был репрессирован по политическим мотивам?“ К его изумлению, таких не оказалось ни одного. Он рассудил, что каждый из тех, кого он опросил, имел тоже около сотни достаточно близких знакомых. Это значит, что в непредвзято сделанной выборке в 10 тыс. человек из типичного, массового социального слоя не оказалось ни одной жертвы политических репрессий. При этом весьма многие (в том числе отец самого автора) побывали в ГУЛАГе по уголовным делам. Из этого автор делал вывод, что репрессии были сконцентрированы в каком-то особом узком слое и народ в целом не затронули».

Тот факт, что советский народ не подозревал о масштабах репрессий, подтверждают не только практически все люди, жившие в то время, но и многочисленные письменные источники[170].

Для меня же самым главным доказательством того, что число жертв репрессий было относительно невелико, является выкопанное Ю. Мухиным свидетельство немецких бюрократов. После того, как значительная часть территории СССР была оккупирована, в Берлин стали посылаться доклады о положении дел на оккупированных территориях. Через год с небольшим после нападения Германии на СССР, 17 августа 1942 года, начальнику полиции безопасности и СД поступило Сообщение за номером 309[171]. Там, в частности, указано. «Немецкие предприниматели и рабочие были очень удивлены, когда германский трудовой фронт повторно указал на то, что среди остарбайтеров нет таких, кто бы подвергся у себя в стране наказанию… К всеобщему изумлению, в больших лагерях не обнаружено ни одного случая, чтобы родных остарбайтеров принудительно ссылали, арестовывали или расстреливали».

Отсюда можно сделать вывод, что в 1937–1938 годах трудовой народ был практически не затронут репрессиями, а пострадал в основном только узкий «околокорытный» слой в основном в столице и в крупных городах.

Отдельно следует рассмотреть вопрос о виновности репрессированных. П. Краснов пишет: «Страдали ли в те лихие годы невиновные? Конечно, страдали, как страдают и сейчас. В благополучной Америке, например, „ошибка правосудия“ составляет около 5 % осужденных. Это официальные данные, основанные на признании самих американских судей. Это означает, что в тюрьмах США в настоящий момент безвинно сидит свыше ста тысяч человек, а сколько их будет за 30 лет? Кстати, правозащитники и ассоциации адвокатов называют число в 2–3 раза большее! Значит ли это, что человечеству следует отказаться от правосудия? Увы, в любом обществе судебные ошибки — неизбежное зло, которого никак не удается избежать. Из того, что при операции умирает определенный процент больных, не следует то, что операции надо вовсе отменить. Точно так же никому в голову не приходит отменить суды, несмотря на все их издержки и недостатки. Если это сделать, в обществе будет невозможно жить».

А вот пример блестящего сравнительного анализа и последовавших за ним логических выводов, сделанных И. Пыхаловым[172]. Он убедительно доказывает, что большинство осужденных в 1937 году были наказаны на основании существовавших тогда законов.

«Легко убедиться, что с юридической точки зрения процедура „реабилитации жертв сталинского произвола“ совершенно некорректна. Возьмем основополагающий документ — Закон РФ „О реабилитации жертв политических репрессий“ от 18 октября 1991 года:

Статья 5.

Признаются не содержащими общественной опасности нижеперечисленные деяния и реабилитируются независимо от фактической обоснованности обвинения лица, осужденные за:

а) антисоветскую агитацию и пропаганду;

б) распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный или общественный строй;

в) нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви;

г) посягательство на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов;

д) побег из мест лишения свободы, ссылки или спецпоселения, мест привлечения к принудительному труду в условиях ограничения свободы лиц, которые находились в указанных местах в связи с необоснованными политическими репрессиями».

Как мы видим, в категорию «невинных жертв», подлежащих реабилитации, включены лица, обоснованно обвиненные в совершении ряда деяний, считавшихся в сталинские времена противоправными. Какие же деяния, по мнению наших «реабилитаторов», «не содержат общественной опасности»?

В первую очередь, это распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный или общественный строй, и антисоветская агитация. Чем же руководствуются обличители сталинизма, не считая подобные действия преступными? Может быть, они полагают, что государство вообще не должно защищать свои честь и достоинство? То есть, любой желающий может распространять какую угодно клевету на государственные органы, поносить существующий строй, призывать к его свержению, а власти в ответ обязаны следовать принципу непротивления злу, подставляя вторую щеку?

Однако подобная позиция противоречит мировой практике. Возьмем «цитадель демократии» в лице Соединенных Штатов. 16 мая 1918 года Конгресс США принял поправку к «Акту о шпионаже», согласно которой тем, кто «высказывается устно или письменно в нелояльном, хулительном, грубом или оскорбительном тоне о форме государственного устройства или в отношении конституции Соединенных Штатов, или в отношении вооруженных сил», грозило до 20 лет тюремного заключения или штраф в размере до 10 тысяч долларов.

Другой вариант: авторы закона о реабилитации, признавая в принципе право государства на самозащиту, отказывают в этом персонально СССР. То есть считают, что с «тоталитарным режимом» надо было бороться всеми доступными способами, в том числе и нарушая его законы. Такая точка зрения тоже имеет право на существование. Например, в советское время революционеры, осужденные царизмом, считались героями. Однако большевики даже в мыслях не держали, что декабристов или, скажем, народовольцев следует «реабилитировать» — потому что не признавали самодержавие легитимной властью.