В этой бухте [Сан-Хулиан] мы находили моллюсков, названных нами «миссилиони». Они несъедобны, но внутри их находятся жемчужины, правда, небольшие. Мы встречали тут также ладан, страусов, лисиц, воробьев и кроликов помельче наших. Мы тут водрузили крест на самой высокой вершине в знак того, что страна эта принадлежит королю Испании, и назвали эту вершину Монте-Кристо.

Покинув это место, мы нашли на 51-м градусе без одной трети в направлении Южного полюса пресноводную реку. Наши корабли тут чуть не погибли из-за яростных ветров, но Бог и святые тела вызволили нас из беды. Мы простояли на этой реке около двух месяцев для обеспечения кораблей водой, дровами и рыбой длиною в один и более локоть, покрытой чешуей. Она очень хороша на вкус, но ее было немного. Перед тем как покинуть реку, капитан-генерал и все мы исповедались и причастились, как подобает истинным христианам[39].

Подойдя к 52° той же широты, мы открыли в день Одиннадцати тысяч дев пролив, мыс на котором был назван мысом Одиннадцати Тысяч Дев в память столь великого чуда. В длину этот пролив простирается на 10 лиг, или 40 миль, а в ширину – на пол-лиги, в одном месте он уже, в другом шире. Он ведет к другому морю, получившему название Тихого моря, и окружен со всех сторон очень высокими горами, покрытыми снегом. Мы не могли нащупать дно и вынуждены были ошвартоваться у берега, на расстоянии 25–30 морских брасов. Без капитан-генерала нам бы ни за что не обнаружить этот пролив, так как нам говорили, что он закрыт со всех сторон. Но капитан-генерал, который знал, куда следует направиться, чтобы найти скрытый от глаз пролив, так как он видел его на карте в сокровищнице короля Португалии, нарисованной таким превосходным мужем, как Мартин Бегайм[40], отрядил два корабля, «Сан-Антонио» и «Консепсьон», для исследования того, что именно находится внутри бухты Байя[41]. Мы же на других кораблях, флагманском «Тринидад» и «Виктория», оставались внутри бухты, ожидая их возвращения.

В эту ночь на нас налетела буря, продолжавшаяся до полудня следующего дня. Она вынудила нас поднять якоря, и нас кидало в бухте из стороны в сторону. Те же два корабля не в состоянии были из-за встречного ветра обогнуть мыс, образуемый бухтой почти у выхода из нее, и с минуты на минуту ожидали гибели. Но как раз тогда, когда они подошли к краю бухты, ожидая неминуемой гибели, они заметили какой-то проход, который оказался не проходом даже, а резким поворотом.

В отчаянии они устремились туда, и так вот случайно они и открыли пролив. Убедившись в том, что это не резкий поворот, а пролив, граничащий с сушей, они проследовали дальше и обнаружили бухту. Направляясь еще дальше, они открыли еще один пролив и еще одну бухту, еще более широкие, чем предыдущие. С радостным чувством поспешили они известить об этом капитан-генерала. Мы же решили, что они потерпели крушение, во-первых, из-за жестокого шторма, а во-вторых, потому, что прошло уже два дня, а они еще не вернулись, а также потому, что были замечены дымовые сигналы, сделанные двумя посланными с наших кораблей на берег, чтобы подать нам весть. В таком состоянии мы и увидели эти два корабля, подходившие к нам на всех парусах с развевающимися по ветру флагами. Подойдя к нам ближе в таком виде, они тут же стали стрелять из орудий и шумно приветствовали нас. Тогда все мы возблагодарили Бога и Деву Марию и направились на дальнейшие поиски.

Вступив в этот пролив, мы нашли два выхода из него: один – на юго-восток, другой – на юго-запад. Капитан-генерал отправил корабль «Сан-Антонио» вместе с кораблем «Консепсьон» удостовериться, имеется ли выход на юго-востоке в Тихое море. Корабль «Сан-Антонио» отказался ждать «Консепсьон», намереваясь бежать и вернуться в Испанию, каковое намерение он и осуществил. Кормчим этого корабля был Стефан Гомес[42], который ненавидел капитана пуще всего оттого, что, когда эскадра была уже снаряжена, император повелел дать ему несколько каравелл для совершения открытий, но его величество так и не предоставил их ему вследствие появления капитан-генерала. По этой-то причине он и замыслил заговор с некоторыми испанцами, и на следующий день они захватили капитана своего корабля, двоюродного брата капитан-генерала, Альваро де Мескита, ранили его, заключили в оковы и в таком виде отвезли в Испанию.