— Тут же поспешил выложить эту новость нашему государю! Что за осел! Не мог попридержать язык до тех пор, пока я сама все не расскажу? И как была воспринята новость?

— Хуже некуда! — проворчал Шеврез, закончивший читать письмо. — Бассомпьер пишет, что король рассердился так, что ему, де Шомбергу и юному Ла Валету с трудом удалось его успокоить, напомнив ему о некоторых моих прежних заслугах. Бассомпьер пишет также, что королю удалось поднять боевой дух армии, проведя рекогносцировку прямо с бруствера траншеи, несмотря на свистящие вокруг пули. Он ни разу не пригнул голову. Этот подвиг поднял королю настроение, но я буду вынужден покинуть вас, дорогая.

— Что вы такое говорите? — пробормотала молодая женщина, бледнея при мысли о будущем, которое нарисовало ей воображение. — Он хочет, чтобы вы оставили меня?

— Что вы выдумываете! Церковь благословила нас, насколько мне известно. Нет, Бассомпьер полагает, что Его Величество скорее простит, если я сам отправлюсь просить за вас.

— За меня? — возмутилась Мария. — А вас это как будто не касается?

— Конечно, касается, но Бассомпьер уверяет, что король будет рад меня видеть. Мне стоит выехать немедленно. Тем временем наши друзья постараются подготовить его к моему приезду.

— А мне что делать? Я так хочу поехать вместе с вами! — с внезапным пылом заявила она.

— Что вы станете делать в войсках? К тому же не думаю, что ваше присутствие будет приятно…

Замечание было жестоким, и Мария смерила супруга презрительным взглядом.

— Очевидно, и вам тоже! Вы похожи на старую полковую лошадь, заслышавшую звук трубы! Вы только и мечтаете о том, чтобы, заперев меня в своем доме, отправиться к вашему господину и вновь вдохнуть запах пороха.

— Не стану отрицать. Я военный человек. Полагаю, вам было это известно. К тому же мне казалось, что вам не терпится вновь занять ваше место подле королевы?

Она была не права и понимала это. Было глупо искать ссоры с ним лишь из-за того, что он изъявил намерение ненадолго ускользнуть из ее рук, но так уж она была устроена: если кому-то довелось полюбить ее и встретить ответное чувство, он должен был оставаться в ее надушенных силках до тех пор, пока она того хотела. Клод заслуживал наказания, и оно не заставило себя ждать.

— Конечно, я этого хочу — так, что вы и представить себе не можете! — проговорила она с сияющей улыбкой. — Не дайте хотя бы себя убить! Не то придется все начинать сначала, и ума не приложу, за кого я теперь могла бы выйти замуж!

— Мадам! — попробовал возразить герцог, почувствовав себя уязвленным. — Я думал, вы любите меня…

— Но я люблю вас, монсеньор! Пусть же, однако, это вас не задерживает. По правде говоря, у меня здесь будет столько дел, что скучать мне не придется. Впрочем, возможно, я отправлюсь в Люин за детьми! Я так по ним скучаю!

Габриэль молча наблюдал за этой размолвкой, не смея вмешаться и страстно желая оказаться где-нибудь в другом месте. Он хотел было попросить герцога взять его с собой, но нетрудно было догадаться, как на это отреагирует герцогиня. Очень скоро он узнал, как воспринял бы его просьбу счастливый супруг, когда тот заявил, что рад его, Мальвиля, возвращению и вверяет Марию его заботам. Мечте, которую он лелеял на протяжении всего пути, в ближайшее время не суждено было сбыться.

Между тем король, падкий на новые виды оружия, только что освоил мушкет и немедленно организовал первый отряд конных мушкетеров: в него вошла сотня дворян, специально отобранных и поставленных под начало Арман-Жана де Пейра, графа де Тревиля. Посвященный в гвардию, приближенную к королевской особе, этот новый отряд обещал стать весьма популярным. И Габриэль де Мальвиль теперь страстно желал облачиться в один прекрасный день в голубой плащ, украшенный крестом и геральдическими лилиями. Увы, пока ему надлежало оставаться там, куда поставила его судьба.

Ровно через месяц после своей свадьбы Клод де Шеврез присоединился в Сент-Эмильоне к королю, только что прибывшему туда после капитуляции Руайана. Герцог все же слегка беспокоился насчет приема, который его ожидал. Все, однако, прошло отлично. Довольный своей победой, предвещавшей удачное продолжение кампании, Людовик XIII встретил своего кузена так, как будто они лишь вчера расстались, и даже расцеловал его. Несмотря на суровую внешность, которую еще больше подчеркивала его врожденная серьезность, молодой король (ему исполнился двадцать один год) умел быть милым, и его редкие улыбки отличались неожиданным обаянием.

— Наше оружие творит чудеса, дорогой кузен, — сказал король, — но, слава богу, осталось еще множество дел, и вы прибыли как раз вовремя, чтобы внести достойную лепту.

Ни слова о злополучном браке, ни слова о Марии!

— Должен ли я поговорить с ним об этом? Принести извинения? — спросил Шеврез Бассомпьера, встретив его с подлинным облегчением. Двое мужчин были почти сверстниками и знали друг друга с самого детства, проведенного в Лотарингии.

Франсуа, барону де Бетштайну (на французский лад — Бассомпьеру) де Аруэ де Ремонвилю де Бодрикуру и д'Орме было всего девятнадцать на момент приезда в Париж вместе с принцем де Жуанвилем, будущим герцогом де Шеврезом. Господа де Бельгард и де Шомберг представили его королю Генриху IV, который тотчас же проникся дружескими чувствами к этому живому, отважному и предприимчивому юноше, белокурому и со светлой бородкой, надушенной амброй. Очень смелый, умный, образованный (он читал на латыни и говорил на четырех языках: английском, немецком, итальянском и испанском), он отличался к тому же элегантностью, острым умом и языком, и женщины его обожали. Их было немало в его жизни, но он имел несчастье попасться в коготки Марии д'Антраг, сестры маркизы де Верней, фаворитки Генриха IV, с которой вот уже более пятнадцати лет он вел тяжбу по поводу расторжения помолвки, усугубленной рождением ребенка. Что вылилось для бедолаги в большие неприятности, вплоть до отлучения от церкви, к счастью, через год отмененного, но также и в продолжительный роман с принцессой де Конти. Подобные приключения не могли не способствовать полному пониманию Бассомпьером проблем его друга Шевреза. Будучи сам в большом фаворе у Людовика XIII, он призывал к терпению.

— Лучше воздержись! Если король делает вид, что ему неизвестно о твоем браке, будет величайшей бестактностью напоминать ему об этом.

— Что же мне делать?

— Сражаться с врагами! Парочка подвигов скажут в твою пользу больше, чем долгие уговоры.

Совет был действительно хорош, и Шеврез, испытывая облегчение оттого, что избежал опасных вспышек королевского гнева, решил ему последовать, тем более что на войне он чувствовал себя как дома. Армия между тем продолжала свой путь, особенно тяжелый из-за обильных весенних дождей, сделавших дороги непроезжими. Двадцать второго мая, на следующий день после приезда Клода, войска достигли реки Дордонь у Кастильона. Двадцать пятого они были у городка Сен-Фуа-Ла-Гранд, который осаждал командующий королевской армией мсье д'Эльбеф и который защищал мсье де Ла Форс, герой-протестант, принятый в Варфоломеевскую ночь за убитого. Король уже оккупировал принадлежавший де Ла Форсу соседний замок и знал, что представляет собой этот доблестный противник. Он отправил своего государственного секретаря Ломени де Бриенна на переговоры не только насчет Сен-Фуа, но также и Нижней Гиени. И в день, когда Ла Форс сдал ему город, Людовик XIII произвел его в маршалы Франции и выплатил компенсацию в размере двухсот тысяч экю, навсегда привязав к себе таким образом одно из наиболее благородных семейств королевства.