— Сидящий Бык прав, — произнесла она, указывая на мост. — Если пойдешь по этому пути, то уже не вернешься, Роберт. Взойдем на мост — и возврата не будет. Подумай хорошенько, Роберт. Я понимаю, что ты любишь Присциллу, но стоит ли она того, чтобы рисковать ради нее жизнью?

От ее слов я вздрогнул, как от удара, и, судя по выражению ее лица, Тень в то же мгновение поняла, что сказала лишнее и что теперь ей вряд ли удастся добиться того, чего она хотела. Но было уже поздно.

Во мне поднялась жаркая волна гнева, которая смела на своем пути остатки здравомыслия.

— Вот как! Значит, ты понимаешь, что я чувствую? — ехидно осведомился я. — Ты уверена? Или это просто так, для красного словца?

— Роберт, прости меня, я…

Махнув рукой, я не стал ее слушать.

— Я сомневаюсь в том, что ты понимаешь, что вообще значит слово «любовь», — возмущенно заявил я. — Я люблю При, Тень, и я освобожу ее, вырву из лап Некрона, чего бы мне это ни стоило. Но тебе этого никогда не понять.

Мои слова были жестокими, хотя я не желал обидеть ее. Казалось, я сошел с ума. Часть меня нашептывала мне, что я веду себя как круглый дурак, и что Тень на самом деле беспокоится обо мне. Но другой части сознания было наплевать на здравые рассуждения, и она, эта часть, думала лишь о том, что Тень тоже выступала против Присциллы, а значит, я должен броситься на защиту любимой. А может, это было проявлением присущего мне упрямства. Все, даже Говард[7]и Рольф, мои ближайшие друзья, были настроены против При, никогда не любили ее и никогда не полюбят. А теперь вот и Тень. От постигшего меня разочарования хотелось кричать.

И Тень, казалось, поняла, что происходит в моей душе. Ее глаза расширились от ужаса, и на мгновение мне показалось, что я увидел в них слезы. Но мне, скорее всего, почудилось.

Ангелы не плачут.

Не говоря ни слова, Тень развернулась, широким шагом подошла к краю уступа и остановилась. Ее плечи дрогнули. И внезапно я понял, насколько мерзко себя повел. Ради меня Тень сделала столько, что это просто не поддавалось измерению, и как я ее отблагодарил? Оскорблениями. И к сожалению, уже не в первый раз.

Однако, несмотря ни на что, я был слишком горд, чтобы подойти к ней и извиниться. Возможно, все сложилось бы иначе, если бы я заставил себя попросить у нее прощения. Но я не извинился, и это, казалось бы, незначительное решение, изменило всю мою жизнь больше, чем я мог в тот момент даже предполагать.

— Ты ошибаешься, Молния Волос, — прошептал Сидящий Бык с самым серьезным видом.

— В чем? — спросил я.

— В ней. — Он указал на Тень. — Она знает, что такое любовь. Больше, чем ты думаешь, глупец. — Повернувшись, он пошел к Тени.

Увидев, как элохим взяла его за руку, я почувствовал, что во мне вновь вскипела абсурдная ярость, но на этот раз я не мог объяснить себе этого чувства. Несмотря на то что прикосновение Тени было само собой разумеющимся, я впал в бешенство. «Что это со мной? — испуганно подумал я. — Неужели ревность?» Это было просто смешно. Тень и Сидящий Бык напряглись. Я видел, как они сосредоточиваются.

И тут перед нами возник мост.

Все произошло внезапно и невероятно быстро. Большой мост из черного блестящего камня, казалось, появился из ниоткуда! Тень еще мгновение была неподвижна, а затем отпустила руку Сидящего Быка и, решительно ступив на мост, оглянулась.

— Пойдем, — позвала она. — У нас мало времени.

Я послушно последовал за ней, задержавшись на мгновение перед самым краем уступа. Затем осторожно поставил ногу на каменный мост, пытаясь убедиться, что он на самом деле существует и это не иллюзия.

В первый миг я не ощутил тверди. Там было что-то мягкое, зыбкое, осыпавшееся у меня под ногой.

— Ну что ты замешкался? — раздраженно спросила Тень. — Скала крепкая, не бойся. То, что ты ее не видишь, лишь уловка Некрона.

В ту же секунду я почувствовал под ногами твердый гранит.

Мы двинулись вперед.

Они приблизились к замку. Рейно не знал, сколько часов прошло. Выплывшие из тумана тени повисли над краем моста, а затем тамплиеры увидели огромную скалу и… что-то такое, что рассудок отказывался понимать.

Рейно де Мезьер почти обезумел, в прямом смысле этого слова. Он чувствовал дыхание Сатаны, его черную ауру, облаком опустившуюся на узкий уступ скалы. Все это дело рук Антихриста. В этом Рейно де Мезьер был совершенно уверен. Он не понимал, как брат Жан мог вступить в союз с хозяином этого замка. Вне зависимости от того, о каком противнике шла речь.

И все же он не сомневался, что выполнит свое задание. А затем потребует, чтобы Жан Балестрано ответил ему. Очень убедительно и исчерпывающе.

За ним с моста сошел последний тамплиер и, облегченно вздохнув, опустился на землю у подножия скалы, на которой возвышался Драконий Замок. Рейно де Мезьер прекрасно понимал своего собрата. Он тоже был готов целовать землю, сойдя с призрачного моста, и до сих пор ощущал ледяную хватку страха, сводившую его с ума.

Де Мезьер не стыдился этого страха. Он давно понял, что страх полезен, что его не следует скрывать, а наоборот, нужно использовать себе во благо. Когда речь идет о черной магии дьявола, страх действует почти так же, как человеческая храбрость и отвага.

Отбросив эти мысли, тамплиер попытался сосредоточиться на своем задании. Это было непросто, но все же он не собирался отступать. Каждый шаг был шагом в ад и требовал нечеловеческой силы воли, однако тамплиер повернулся и пошел к огромным воротам в форме распахнутой драконьей пасти. Его руки так дрожали, что в этот момент он вообще сомневался, сможет ли постучать в ворота. За этими вратами находился ад или что-то еще хуже. В этом де Мезьер был глубоко убежден.

Но его освободили от принятия решения. Тамплиер был в двух шагах от ворот, когда в воздухе перед ним заколыхался туман и из серых клубов постепенно сформировались очертания человеческого тела. Вскрикнув, де Мезьер отпрыгнул в сторону и опустил ладонь на рукоять меча.

Туман продолжал сгущаться. На мгновение он закрутился, будто вихрь, высасывающий материю из великого Ничто, — и перед Рейно де Мезьером и его четырьмя спутниками появился какой-то человек.

По крайней мере, Рейно предполагал, что это человек. Он был очень высоким, хотя и не великаном, и его фигура с головы до ног была укутана в черную накидку, так что виднелась лишь полоска шириной в палец, обнажавшая глаза и переносицу незнакомца. Рейно де Мезьер заметил, что у этого человека очень темная кожа и большие глаза. Под взглядом этих глаз де Мезьер сразу же почувствовал себя неуютно. Возможно, это один из ужасных драконоборцев, о которых ему говорил брат Балестрано? Рейно не знал, чего он ждал. Наверное, настоящего дракона, а может… Но в любом случае не этого человека.