Далее мы рассмотрим несколько примеров того, как ушедшие от «сектантства» художники расширяли и расширяют границы искусства, изменяют мировой художественный ландшафт и создают основу современного мультикультурного мира: ведь без перекрёстного опыления между культурами искусство развивалось бы значительно медленнее и было бы значительно беднее.

Шонибаре: как переосмыслить колониальное прошлое

Работа современного нигерийско-британского художника Йинки Шонибаре «Раздел Африки»{45} – красноречивый пример того, что вопрос о культурной апроприации далеко не так однозначен, как многим сегодня кажется.

Сын нигерийцев, Йинка Шонибаре работает в родном Лондоне, но с трёх лет до семнадцати он жил в Нигерии, приезжая каждое лето в Англию. В восемнадцать лет он переболел поперечным миелитом, из-за чего был полностью парализован ниже шеи, но занятия физиотерапией позволили ему вернуть частичную подвижность. Большую часть времени Йинка передвигается в инвалидном кресле и, конечно, не может создавать свои инсталляции, фото– и видео-арт, без посторонней помощи: он выступает в роли мозгового центра, генератора идей, а техническим воплощением под его руководством занимаются ассистенты.

Ещё в начале творческого пути Йинку неоднократно спрашивали, почему он, африканец, не занимается «аутентичным африканским искусством». В частности, в ученические годы его наставник желал, чтобы его творчество было «чисто африканским». «Я же хотел показать, что живу в безграничном мире и воспринимаю разнообразные влияния так же, как любой белый художник на протяжении столетий»[31], – вспоминает Йинка. В конечном счёте он решил посвятить себя деконструкции стереотипов и изучению колониального прошлого Европы, Англии и Африки, его разрушительных и противоречивых последствий. Впрочем, как пишут Мэрилин Стокстад и Майкл Котрен, он «делает это в обезоруживающе красивой манере»[32], используя голландский хлопок с восковой печатью как основу большей части работ.

В работе «Раздел Африки» Йинка посадил группу манекенов вокруг деревянного стола. Четырнадцать безголовых и, по словам художника, «безмозглых» манекенов представляют страны – участницы Берлинской конференции 1884–1885 годов. На этой конференции произошёл колониальный раздел Африки между Австро-Венгрией, Бельгией, Великобританией, Германией, Данией, Испанией, Италией, Нидерландами, Османской империей, Португалией, Россией, США, Францией и Шведско-норвежской унией. Объект их интересов, Африканский континент, нарисован на столе, и участники конференции активно жестикулируют в стремлении заполучить лакомый кусок. Манекены одеты в традиционные для Европы конца XIX века костюмы, но сшитые вместо шёлка и шерсти из голландского (или африканского) хлопка.

Подобными работами Йинка привлекает внимание зрителей не только к урокам прошлого, всё ещё актуальным, но и поднимает вопрос о национальной идентичности: о том, где кончается европейское и начинается аутентичное африканское, и о том, можно ли отделить одно от другого. По мысли Йинки Шонибаре (которую я полностью разделяю), культуры разных стран и континентов влияют друг на друга, и последствия этого могут быть прекрасными, как яркий хлопок с восковой печатью, или чудовищными, как колониальный раздел одного континента правителями другого.

Диалог Японии с Европой

Культура Японии сильнейшим образом повлияла на многих художников Европы: Клода Моне, Джеймса Уистлера, Эдгара Дега, Мэри Кэссетт, Анри Тулуз-Лотрека, Винсента Ван Гога и других. В середине XIX века гравюры укиё-э наводнили парижский рынок и подняли мощную волну японизма.

Более двухсот лет культуры Европы и Японии практически не соприкасались, но редкие контакты оказывали сильнейшее воздействие на искусство обеих стран. Этот двухвековой период самоизоляции Японии известен как сакоку (буквально «страна на цепи»). Из европейских стран ограниченную торговлю с Японией вела лишь Голландия. Роль Голландии в то время можно сравнить с ролью Беларуси в первые годы санкций и импортозамещения в России: поскольку ввоз европейских деликатесов был под запретом, Беларусь поставляла и устриц, и вина, и сыр. Голландия ввозила в Японию шёлк, вельвет, сукно, шерсть, сахар, специи, стекло – не только голландского происхождения.

В 1720 году политику сакоку смягчили, и в расширенный список разрешённых товаров вошли книги. Это небольшое послабление спровоцировало радикальные перемены в укиё-э: иллюстрированные книги познакомили японских художников с искусством Европы. В гравюрах укиё-э появилась новая для японского искусства линейная перспектива – изобретение итальянских мастеров эпохи Возрождения, которым и сегодня пользуются последователи реалистической школы.