Мы молчали. Это было какое-то сомнение — а к сомнениям шефа я привык.

— Мы с вами по-прежнему твердо убеждены, что все это — шифровка, контейнер, убийство Горбачева — связано только со спекуляцией? С нарушением валютного режима?

Ант свел вместе большие пальцы — жест этот я хорошо знал.

— А вы что считаете? — осторожно спросил он.

— Что, если это — «наш человек»?

Наш человек, подумал я. Собственно, идея эта возникает не первый раз. Наш человек? Я отлично понял, что означает эта фраза. Это сухое сторожевское «наш человек».

В принципе, по всем уставам и инструкциям, оперотдел района должен заниматься абсолютно всеми делами, так или иначе связанными с безопасностью или охраной интересов государства. Скажем, разбор таких вариантов, как всевозможные нарушения границы, самая различная контрабанда, любые, от мелких до крупных, операции с валютой и ценностями — все это наш хлеб. Но есть дела чисто «наши», которые не касаются таможенников и пограничников. Есть варианты, к которым одни мы подготовлены профессионально и которые поэтому мы, и одни только мы, обязаны решить. Помогать нам могут все, но ждать в этом помощи мы не должны ни от кого. Это — внедренная разведсеть. Это — человек скрытой резидентуры, так называемый «тихушник», «карлик». Человек, глубоко спрятанный, законспирированный, от «концов», с отличной легендой и, может быть, давно живущий у моря. Тот самый, биографию и документы для которого готовили специалисты нескольких отделов, укомплектованных профессионалами. Профессионалами, за которыми стоит государство. Часто такую биографию проверяй не проверяй — все равно ничего не накопаешь. Увы, то, что якобы при тщательной проверке документов и биографии все становится ясным, это миф. Ведь то, что готовили долгое время несколько высококвалифицированных отделов, могут раскрыть лишь такие же квалифицированные отделы, часто — за еще более долгое время. И сам такой человек, конечно, профессионал высочайшего класса. Стоит только допустить, что он есть, что мы его бы выявили, — значит, он висит на нашей совести. Он — «наш человек». И наша первая обязанность, буквально — кровь из носу, обезвредить скрытую резидентуру. Мы должны быть готовы к тому, чтобы рассчитывать в этой работе только на себя. Все это я легко прочел в короткой фразе Валентиныча. Там? Наш человек? Но с этим никак не вяжется все остальное. Все, что мы нашли, и в первую очередь — колье.

— Вы… так считаете, Сергей Валентиныч? — спросил я.

— Пока не считаю. Но посуди сам. Кроме нескольких подозрительных признаков вроде… выстрела в Горбачева… навела-то ведь нас на этот контейнер радиошифровка.

— Вы имеете в виду… что тут замешана чья-то разведка? — Ант развел пальцы. — Но зачем серьезной разведке понадобились полмиллиона долларов?

Ант прав. Дело даже не в полумиллионе, а в том, как их провезли. Разведка наверняка бы обезопасила такой провоз, уж во всяком случае — подстраховала.

— Только вы поймите. Мне эта мысль самому иногда кажется нелепой.

— Сергей Валентиныч, я сомневаюсь, — сказал Ант. — Да и способ передачи они наверняка выбрали бы другой. Если бы это была разведка. Почище. И поверней.

— Все правильно. Все верно. И все-таки…

— Вы знаете, Сергей Валентиныч, сейчас… техника, — сказал я, потому что Сторожев явно ждал моей реакции. — Чтобы принять шифровку, не надо даже быть асом приема. Достаточно иметь хороший приемник и магнитофон. С двумя скоростями.

— Ладно. Считайте, что убедили.

В дверь постучали. Вошел Уфимцев.

— Вот, Сергей Валентиныч. — Эдик положил на стол отпечатанное на машинке описание колье и черно-белое фото, переснятое, по всей видимости, с каталога. — То, что вы просили. Колье Шарлотты.

Сторожев подтянул к себе фото. На нем было изображено показавшееся мне довольно обычным бриллиантовое колье — сужающиеся треугольником восемь рядов мелких камней и крупный, явно неординарный бриллиант внизу. Я знал, что эта «обычность» кажущаяся — бриллианты на фото, как правило, не смотрятся, их нужно видеть в натуральную величину.

— Да, штучка, — сказал шеф. — А твое мнение? А, Эдуард?

— Боюсь, что эта версия… — Эдик помедлил. — Что след петровского колье вдруг нашелся… мягко говоря, сомнительна. Ребята не дадут соврать — я их уважаю. Но… надо отдавать себе отчет, что это такое. Вот такая штуковина. — Он изобразил отсутствующий вид. — У меня дела, Сергей Валентиныч.

— Хорошо, иди.

Мы стали изучать описание колье. Я тут же отметил: оно было составлено на совесть. Узнавалась манера Эдика. Выявление главного, при этом — ничего лишнего.

«Петровское колье. Чаще фигурирует в отечественных и зарубежных описаниях. Другое название — «Колье Шарлотты». Атрибутировать легко.

Есть несколько подробных описаний колье Шарлотты, в том числе в каталогах «Бауэр» и «Мендельсон». Хранилось в Оружейной палате. Считается пропавшим. Ввиду отсутствия систематики в каталогах пропажа была обнаружена лишь после 1940 года. Последнее упоминание, фиксирующее наличие колье в Оружейной палате, — 1916 год. Таким образом, предположительное время пропажи (похищения) — 1917–1940 годы. История. В 1709 году наследник русского престола, сын Петра Первого, царевич Алексей был послан отцом для обучения в Дрезден. Там состоялось знакомство царевича с немецкой принцессой Шарлоттой. Намерение Алексея вступить в брак всячески поддерживалось Петром. Среди других действий Петра, которые должны были ускорить свадьбу, был (свадебный) подарок невесте сына — колье с бриллиантами, сделанное по заказу Петра в Амстердаме. Однако колье было вручено Шарлотте только на короткое время. Потом, по указанию царя, колье было отобрано и помещено в царскую сокровищницу. Позднее — в Оружейную палату. Брак Алексея и Шарлотты состоялся в 1710 году. Шарлотта умерла во время родов 22 октября 1715 года. Алексей уехал за границу, но потом был вызван оттуда и умер в России.

Колье. Состоит из восьми параллельно скрепленных платиновых нитей с закрепленными на них платиновыми гнездышками для бриллиантов. Бриллианты вставлены в гнездышки, один крупный бриллиант подвешен внизу. Таким образом, соотношение бриллиантов на нитях (сверху вниз): 31–28—21—18–13—9–7—3—1. Бриллианты амстердамской огранки, распределение бриллиантов по нитям символично и является метафорой количества и качества. Бриллианты распределены так, что каждая нить (в ценах начала XVIII века) равноценна, независимо от разного количества помещенных на ней бриллиантов. Один бриллиант внизу равен по цене трем, помещенным над ним, три этих, в свою очередь, равны по цене семи следующим и так далее. Соответственно с этим принципом бриллианты, помещенные на нитях, постепенно изменяются по массе и цвету от самого крупного, нижнего (по хроникам называется «Солнце Чада», ягер-маркиз большой массы класса «Ф», 27, 69 карат) до — постепенно — более мелких. Нити в соответствии с этим принципом составлены из бриллиантов разных цветовых гамм строго по амстердамской цветовой шкале XVIII века: ягер — нить риверов — нить полуриверов — нить топ-весселтонов — нить полувесселтонов — нить весселтонов — нить топ-кристаллов — нить полукристаллов — нить кристаллов. Следует отметить, что по качеству огранки, форме рундиста и другим признакам бриллианты не меняются, в этом плане не продолжая символику. Все они по этим признакам равноценны, безупречны, класса «Ф», грушевидной формы («маркиз»), с идеальным качеством полировки, рундиста и калетты».