Она подтянула пса поближе к себе и двинулась дальше. Изо рта шел пар, но тело от быстрой ходьбы постепенно согревалось. Она рассчитывала, что прогулка освежит ее, а затем она сможет заснуть. И уж никак Гвинет не собиралась идти до самого порта. Но именно здесь она оказалась и, остановившись, увидела перед собой плавучую тюрьму «Суррей», похожую со стороны на огромный гроб.

Было очень тихо, даже таверны успели к этому часу закрыться.

Чуветвуя, что дрожит, Гвинет обхватила себя руками. Матти уселся у ее ног и зевнул. Она нагнулась и потрепала его за уши. Именно в этот момент Гвинет увидела бесшумно скользящую по глади бухты лодочку.

Стараясь ничем не нарушить тишины, Гвинет пристально вглядывалась в темноту. Суденышко было едва различимым, и Гвинет даже не была уверена, что видит его. Однако и Матти, по всей вероятности, заметил его и принялся старательно принюхиваться к запахам, которые нес с моря бриз. А затем тихонько заскулил.

Не было никаких сомнений: лодка двигалась, словно фантом, без плеска весел и скрипа уключин. Гвинет внезапно пришло в голову, что она слишком заметна здесь, на открытом пирсе. Она потянула Матти за поводок:

— Пошли, Матти. Нам пора.

Однако пес уперся, не желая сходить с места и не спуская глаз с движущегося предмета. Лодка скользила между большими фрегатами и военными кораблями, стоящими на якорях лихтерами и невзрачными рыбацкими лодками — бесшумная, никем не замеченная. На ней можно было различить одинокую фигуру в черном. Она почти сливалась с такой же черной водой.

Гвинет в удивлении приподняла брови. Лодка направлялась прямо к плавучей тюрьме. Черный Волк? Да нет же…

Лодка остановилась футах в пятидесяти от кормы плавучей тюрьмы. На борту судна что-то бесшумно задвигалось. Тишину ночи нарушили всплески, а затем Гвинет различила три головы, движущиеся по воде, и тянущиеся за ними следы волн. Человек в лодке помог пловцам подняться в нее и бросил спасенным покрывало. Затем лодка медленно двинулась назад, прокладывая путь среди стоящих на якорях судов, и наконец исчезла в ночной тьме.

Матти оглянулся на хозяйку, которая все еще продолжала смотреть на бухту. Она нервно погладила пса и тихо рассмеялась.

— Ты можешь считать меня неисправимым романтиком, Матти, но мне кажется, что мы только что видели Черного Волка в действии.

Гвинет повернулась — и сдавленно вскрикнула.

На другом конце пирса она увидела высокую неподвижную фигуру человека во всем черном.

Человек отрезал ей путь к отходу. Затем стал медленно приближаться.

Матти ощетинился и предупреждающе зарычал. Гвинет оцепенела. «Привидение» продолжало приближаться, полы черного плаща развевались, обнажая ноги в сапогах. Шляпа человека была низко надвинута на лицо в маске. Матти рванулся вперед, натянув поводок, его грозное рычание перешло в бешеный лай. А фигура продолжала приближаться, становясь все больше и выше, пока не остановилась в каких-нибудь десяти футах.

Оскалив зубы и рыча, Матти прижался к ногам хозяйки.

— Спокойно, — прошептал человек в маске. Собака смолкла.

Взглянув на закрытое темной маской лицо, Гвинет невольно сделала шаг назад.

— Право, миледи, на войне хватает шпионов и без женщин, — продолжил незнакомец.

Гвинет ухватилась рукой за ошейник пса, словно за спасительную нить.

— Кто вы?

— Вы сами меня назвали, моя дорогая. Черный Волк. А кем еще, по-вашему, я могу быть?

— Черный… — Гвинет бросила взгляд на бухту, но маленькой лодки там уже не было видно. — Тогда кто же…

— Один из моих соотечественников, — ответил мужчина. — Не могу же я устраивать все побеги один.

Мужчина подошел поближе. Матти еще теснее прижался к ногам Гвинет, потихоньку ворча. Она сделала еще шаг назад, понимая, что совсем близко вода.

— Право, славная леди, — шепотом проговорил Черный Волк, вгоняя Гвинет в дрожь, — надеюсь, вы умеете плавать. Потому что, видите ли, я одет так, что не смогу спасти вас, а мне чертовски не хотелось бы видеть, как вы тонете.

Гвинет смотрела на него со смешанным чувством обожания, ужаса и любопытства.

Он протянул руку, чтобы увести ее от края пирса. Гвинет испуганно посмотрела на затянутую в черную перчатку руку.

— Может, вы по крайней мере расскажете мне, что привело вас сюда в такой час? Я не люблю сюрпризов. Как и шпионов.

Это прозвучало как угроза.

Гвинет выпрямила спину, отстраняясь от протянутой руки.

— Я… я не могла заснуть.

— Отчего же?

«Потому что существует дьявольский маркиз по имени Морнингхолл, который заставил мою кровь кипеть, вот почему».

— Мне кажется, это не ваше дело, сэр. Мужчина улыбнулся:

— Разумеется, не мое. Боюсь, что я также не засну… после того как увидел такую красавицу, как вы. — Он улыбнулся плутовской улыбкой и сделал шаг вперед. Рука его по-прежнему тянулась к ней, Гвинет не сдвинулась с места, хотя сердце ее отчаянно колотилось. Матти еще плотнее прижался к ее ногам.

Черный Волк потянулся к ней.

Гвинет попыталась отступить — и ее нога почувствовала сзади пустоту.

— Не надо! — воскликнул Черный Волк и в мгновение ока схватил ее за запястье.

Сквозь материю перчатки Гвинет ощутила тепло его руки и мужскую силу. Неотрывно глядя ей в глаза, он потянул руку Гвинет к себе и приподнял до уровня своих губ. Наклонив голову, он самым галантным образом поцеловал тыльную сторону ее ладони.

Сердце Гвинет забилось еще отчаяннее, однако она не испытывала страха.

Мужчина выпрямился и отпустил ее руку. Она чувствовала тепло его пальцев. Продолжая смотреть ей в глаза, он придвинулся ближе… еще ближе… настолько близко, что ее грудь прижалась к его груди, и ей пришлось отвести голову назад, чтобы видеть его лицо в маске. Он улыбнулся — она увидела белую полоску зубов в темноте.

— Я не думаю, что…

Он не дал ей сказать — его губы прижались к ее губам. Она попыталась сопротивляться поначалу, но затем всецело отдалась поцелую. Голова у нее закружилась, кровь застучала в висках и ушах, а его рука скользила по ее спине вниз, к округлым ягодицам, крепко прижимая ее к своим чреслам. Гвинет почувствовала жар в груди, внизу живота и ухватилась за складки его плаща, испугавшись, что может потерять сознание, и моля Бога о том, чтобы этого не случилось. Черный Волк не прерывал поцелуя, его язык погрузился во влажность ее рта и встретился с ее языком. Затем он поднес руку к ее подбородку, тронул шелковистую кожу ее лица и лишь затем медленно отстранился.

— Ах, леди! Если бы за каждый побег я был вознагражден так, как сейчас! Аи revoir, ma cherie!(До свидания, моя дорогая! (фр.))

Повернувшись, он зашагал прочь и скоро растворился в темноте, оставив ошеломленную и дрожащую Гвинет на пирсе вместе с трясущимся у ее ног Матти.