Распутный старший сын, принц Балекин, развалился в резном кресле, возле которого суетятся трое слуг. Рядом с ним принцесса Прия, охотница. Она не сводит глаз с готовящихся на площадке потенциальных бойцов.

При виде принцессы меня накрывает волна панического разочарования. Я так хотела попасть в число выбранных ею в рыцари. И хотя сделать это сейчас она уже не может, мною овладевает внезапный страх. А что, если я не сумею произвести на нее нужное впечатление? Может быть, Мадок был прав. Может быть, во мне и впрямь нет инстинкта убийцы.

Если не выложиться сегодня как следует, я и не узнаю, достаточно ли я была хороша.

Моя группа идет первой, потому что мы самые младшие. А поскольку мы еще только учимся, то и сражаемся деревянными мечами в отличие от тех, кто следует за нами. Боевые схватки продлятся весь день, чередуясь с выступлениями бардов, демонстрацией магии, состязаниями лучников и других умельцев. В воздухе чувствуется аромат пряного вина, но, пока еще, нет другого, сопутствующего любому такого рода турниру запаха — свежей крови.

Фанд выстраивает нас в две шеренги и раздает нарукавные повязки — серебряные и золотые. Ее синяя кожа сверкает лазурью под ярким небом. Доспехи тоже отливают разными оттенками синего, от океанского до ягодного, нагрудник рассекает зеленый пояс. Она выделяется везде, где бы ни появилась, и это осознанный риск. Если Фанд делает свое дело хорошо, зрители обязательно ее заметят. Не могут не заметить. Если же нет…

Подходя к другой группе с деревянными мечами, слышу, как кто-то шепотом произносит мое имя. Настороженно оглядываюсь и вдруг понимаю, что смотрят на меня по-другому. Вообще-то нас с Тарин всегда замечают, поскольку мы смертные, но по той же самой причине большого внимания недостойны. Сегодня, однако, это не так. Дети фейри как будто затаили дыхание в ожидании наказания, которое будет вынесено мне за то, что накануне я подняла руку на Кардана. Всем интересно, что же еще я придумаю.

Смотрю через поле на Кардана и его дружков — у всех серебро на руках. У принца серебро также на груди, пластина сверкающей стали, которая выглядит скорее как украшение, чем защита. Валериан ухмыляется.

Я не отвечаю — такого удовольствия он от меня не дождется.

Фанд вручает мне золотую нарукавную повязку и указывает место в строю. В нашей игре три раунда и два участника. Каждая сторона защищает от противника свой штандарт, в данном случае шкуру: у одних она желтовато-коричневая, оленья, у других — серебристая, лисья. Отпиваю воды из оловянного кувшина, принесенного специально для участников, и начинаю разогреваться. Под ложечкой посасывает, но голода я уж не чувствую. А вот нервы дают о себе знать легкой тошнотой. Стараюсь не обращать ни на что внимания и полностью сосредоточиться на разминке.

Вот и время пришло. Мы выходим на поле и салютуем королевской трибуне, хотя сам Элдред еще не явился. Зрителей пока немного, к закату будет больше. А вот принц Даин здесь. И Мадок рядом с ним. Принцесса Эловин задумчиво перебирает струны лютни. Тарин и Виви тоже пришли посмотреть, хотя ни Орианы, ни Оука не видно.

Виви салютует фруктовым кебабом, и принцесса Прия смеется. Тарин не сводит с меня глаз, словно пытается предупредить взглядом.

«Уладь все мирно».

В первой схватке у меня оборонительная тактика. Я избегаю Кардана и не приближаюсь к Никасии, Валериану и Локку, даже когда Валериан повергает на землю Фанд. Даже когда он же срывает нашу оленью шкуру.

Я остаюсь в стороне.

Объявляют вторую схватку.

Кардан идет на поле позади меня.

— Ты сегодня смирная. Это сестра тебя убедила? Она так жаждет нашего одобрения. — Он подцепляет ногой комок земли. — Думаю, если бы я пожелал, она покаталась бы со мной прямо здесь, на травке, пока ее белое платье не сделалось бы зеленым, а потом еще благодарила бы за оказанную честь. — Он хищно улыбается и наклоняется ко мне, будто бы делясь каким-то секретом. — Хотя я и не был бы первым, кто пачкает ее платье.

Все мои добрые намерения улетучиваются в мгновение ока. Кровь вскипает и мчится по венам. Возможностей у меня немного, но кое-что есть — заставить его раскрыться. Может, Кардан и хочет уколоть меня, но я могу толкнуть его на действия куда более смелые. Мы здесь как бы играем в войну. И когда нас призывают на позиции, я играю. Играю так жестко, как только возможно. Мой меч против нелепого нагрудника принца. Мое плечо врезается в плечо Валериана с такой силой, что он отшатывается и спотыкается. Снова и снова я иду вперед, в атаку, сражая всех, у кого на рукаве серебряная повязка. Бой заканчивается — у меня синяк под глазом и содраны колени, но второй и третий раунды остаются за золотой командой.

«Ты не убийца», — сказал Мадок.

Но сейчас я чувствую, что могу ей стать, могу нести смерть.

Зрители аплодируют, а я как будто просыпаюсь. Я позабыла о них. Пикси осыпает нас лепестками. Виви салютует мне кубком. Принцесса Рия вежливо хлопает в ладони. Мадока в ложе не видно. Балекин тоже ушел. А вот король Элдред остался. Сидит на возвышении и с отсутствующим видом разговаривает с Даином.

Меня трясет — это уходит адреналин. Придворные в ожидании боев более высокого класса изучают мои синяки и оценивают мою доблесть. Похоже, никакого особенного впечатления я не произвела. Сделала все, что смогла, сражалась изо всех сил, но этого оказалось недостаточно. Мадок даже не стал смотреть до конца.

Понуро опускаю голову.

Что еще хуже, на выходе с поля меня поджидает Кардан, и я лишь теперь замечаю, какой он высокий. Да еще эта самодовольная ухмылка, которую он носит, словно корону. Одень такого в лохмотья, он все равно останется принцем. Кардан хватает меня, сжимает щеки, давит пальцами на шею. Его дыхание касается моего лица. Другой рукой он крутит мои волосы, сматывает их в веревку.

— Знаешь, что означает смертный? Оно значит рожденный умереть. Оно значит заслуживающий смерти. Вот ты какая. Вот что определяет тебя. Вот твоя суть. Смерть. И, однако ж, ты здесь. Стоишь на моем пути, противишься мне, а сама гниешь изнутри, порочная смертная тварь. Скажи мне, каково оно. Неужели ты и впрямь думаешь, что сможешь победить меня? Меня, принца фейри?

С усилием сглатываю.

— Нет.

В черных глазах закипает ярость.

— Похоже, в тебе еще осталась капля животного коварства и хитрости. Хорошо. А теперь проси у меня прощения.

Я отступаю на шаг, тяну голову в сторону, пытаюсь высвободить волосы. Он держит меня за косичку и смотрит в лицо сверху вниз жадными глазами и с этой своей противной ухмылочкой. Потом разжимает пальцы, и я отшатываюсь.

В воздухе трепещут, разлетаясь, тонкие прядки. Краем глаза замечаю Тарин, стоящую рядом с Локком поблизости от того места, где надевают доспехи другие рыцари. Сестра смотрит на меня умоляюще, как будто это ее нужно спасать.

— Встань на колени. — Кардан так доволен собой, что смотреть противно. Ярость каким-то странным образом перетекла в нескрываемое злорадство. — Проси прощения. Сделай как на сцене. Чтобы было достойно меня.