– Люрекса здесь нет. Я терпеть не могу дешевки с люрексом!

– Ну разве это похоже на люрекс?! – укорила молодая приятельница. – Скажи, ты в этом свитере была вчера на балконе?

– Я надела халат… Да, поверх свитера.

– Подумай, вспомни. – Речь Ковалевой приобрела размеренность и властность. Именно так подруга вещала на посиделках, когда наступала ее очередь развлекать других. Одного лишь виртуозного владения голосом было достаточно, чтобы Маринка снискала уважение в глазах Веры!

– Подумай, вспомни: дождь, потоки воды, фонарики из фольги с длинными нитями, ты прижимаешь их к груди… Они мокрые?

– Да! Они были мокрые, с них лилась вода. Я стряхивала ее, прежде чем…

– Не стирай эту вещь, – сказала Марина с мягкой улыбкой, настойчиво и торжественно, – сохрани подарок от Создателя сновидений!

У Веры заколотилось сердце. Девочка, конечно, играет. Со старшей подругой, с самой собой, с волшебством. Совсем скоро непонятному оптическому эффекту найдется простое и скучное объяснение. И все же, почему бы не счесть отблеск воды на поверхности давно просохшей одежды добрым знаком?

– Спасибо, Мариш, ты меня порадовала! Значит, все-таки есть на свете чудеса?

– Есть, – ответила девушка абсолютно серьезно.

– Ладно, рада была тебя видеть. Пойду. Мне надо успеть подняться на одиннадцатый этаж до звонка. Сейчас проверки идут – ты об этом знаешь?

– Да, знаю: следят, чтобы преподы приходили в аудиторию вовремя. Пойдем вместе до лифта: мне на первый этаж. Я тоже была очень рада с тобой пообщаться!

Они успешно просочились сквозь густую упругую студенческую массу, весело громыхавшую голосами, хохотом, непрерывными проигрышами мобильных телефонов.

Около лифтов тоже было многолюдно, но они располагались в торце коридора, прямо у огромного, еще не мытого после зимы окна. Вера опустила глаза и в белом свете дня увидела свою одежду такой, какой сегодня утром сняла ее со спинки стула: красивый, пестрый джемпер тонкой вязки – безо всяких признаков промокания и водяной пленки на поверхности. Быстро перевела взгляд на Марину, собираясь сказать: «Вот и кончилось волшебство!», но тут темные автоматические двери прямо перед ней раздвинулись. Стоявшие рядом люди слегка посторонились, пропуская выходящих. Над дверью горела зеленая стрелка, направленная вниз. Ковалева наскоро обняла подругу и, как только кабина опустела, шагнула вперед. Уже внутри лифта, уворачиваясь от заполошно влетающих вслед за нею пассажиров, обернулась:

– Счастливо, Верочка! Помни о нашем деле!

– Пока, Маринка! Старичка своего береги, не обижай!

– Постараюсь!

Темные двери поползли навстречу друг другу. Марина подняла руку в прощальном жесте. Тонкие девичьи пальцы, узкая ладонь, обнажившееся предплечье, сгиб локтя – вся кожа блестела серебром, будто рука была погружена в толщу воды, пронизанной лунным светом. Так же странно светилось Маринино лицо. Двери лифта со скрежетом сомкнулись.

Рядом, наоборот, открылся новый проход, и Вера шагнула под зеленую стрелку, указывавшую вверх.

* * *

Он начал медлительно возвращаться к реальности, когда сквозь сомкнутые веки забрезжил серенький рассвет. Приятное, волнующее тепло с правой стороны касалось его голого плеча, бока, дразнило под одеялом у бедра. Такие ощущения может дарить лишь разгоряченное и размягченное сном женское тело. Ярослав отчетливо почувствовал, как упругая и бархатистая кожа ластится к его подмышке, нежной петлей обвивает ногу. Его организм отреагировал раньше, чем сознание, и только тут Ярослав выскочил из блаженной дремоты и окончательно проснулся. Глаза намеренно зажмурил поплотнее. Вместе с сознанием и вслед за другими, более древними функциями организма в нем проснулся азарт исследователя.

Прежде всего Ярослав похлопал ладонью по правой половине кровати. Она, как и следовало ожидать, оказалась пустой. Ощущение близкого присутствия обнаженной женщины стало более размытым, но не исчезло вовсе. Ему даже почудилось, что в воздухе витает слабый, приятный аромат легкой парфюмерии – не духов, скорее туалетной воды или дезодоранта. Продолжая исследование, Ярослав настроился на энергетику незримой гостьи. Может, какой-нибудь неприкаянный дух его морочит? Нет, безусловно, живой человек. Точнее, его, то есть ее астральная проекция. Ярослав легко считывал энергетическую структуру. Однако черты лица ее хозяйки расплывались, и имя не шло на ум. Он не впервые сталкивался с подобным феноменом: женщина, с которой находишься в связи – особенно если связь очень уж хороша! – может незримо, но явственно присутствовать в постели, даже пребывая в этот момент на расстоянии сотен и тысяч километров. Но прежде в таких случаях Ярослав всегда сразу точно знал, какая прекрасная дама удостоила его тайным визитом. Сейчас он терялся в догадках. Женщина казалась чужой. Разве что типаж… Довольно чистая, светлая энергия, сила несколько неравномерно перераспределена в пользу верхних центров. Этакая утонченная художественная натура, которой два высших образования не мешают изящно одеваться; от запаха выгребной ямы падает в тяжелый обморок. Впрочем, возможны многочисленные вариации характера. Тип энергетики ясен – и только! «Я с ней не спал», – уверенно заключил Ярослав. Тут сознание наконец прояснилось окончательно, и Ярослав сообразил, что лежит в чужой постели. Гостья, следовательно, приходила не к нему.

Ощущение энергетического присутствия между тем бесследно рассеялось. Ярослав не успел разглядеть мысленным взором внешность героини – да и ни к чему! По дороге в ванную он с удивлением подумал, что у Матвеева, оказывается, с личной жизнью на данный момент все в порядке. «Н-да, любовные дела, семейные истории, прочая дребедень – не мой конек! Предполагал одно, а все наоборот».

Охаживая свое тело колючими, ледяными струями душа, Ярослав внезапно расхохотался и вслух пробормотал:

– Извини, Гриш! Не понял я сразу! Я ведь все-таки с ней не… Почти – не считается!

Григорий глубоко спал, вопреки своему обыкновению пробуждаться с восходом. Ярослав бесшумно скользил по квартире, стараясь не тревожить пострадавшего. На кухне, чтобы не греметь посудой, всухую пожевал сыр и хлеб. Вернулся в спальню: решил снять постельное белье, на котором нагло дрых всю ночь. Тем более что оно выглядело сильно несвежим. Григорию нельзя много двигаться, значит, надо помочь ему – заново застелить кровать. Он сразу нашел в объемистом трехстворчатом шкафу отделение с постельными принадлежностями, принялся их перебирать, отыскивая широкую простыню. Попадались почему-то все время полуторные – старые и застиранные. И это – в квартире, современно и со вкусом обставленной! Ярослав удивился. Женщина – утреннее видение, куда она-то смотрит?!

Безуспешные раскопки открыли его взору самое дно глубокого ящика. Оно было выстлано широкоформатным темно-зеленым пакетом, под которым угадывалось нечто мягкое. Ярослав решил, что сейчас обнаружит искомое, и приподнял угол пакета. Аккуратно сложенная, в отличие от скомканных и перемешанных пододеяльников, простыней, наволочек, женская ночнушка – очень короткая, на тонких бретельках. Прямо посередине груди – трогательная парочка пушистых мультяшных зверушек и надпись: «Love is where you find it». Рядом с ночнушкой – стрейчевые брючки в мелкую светло-серую клеточку. Ярослав неподвижно созерцал эти сокровища. «Похоже, его девчонке нет и двадцати! Ничего себе!.. Может, это дочкино?» Дочь приезжала к Матвееву в гости пару лет назад. Но нет: одежда была дешевенькая, китайская, с рынка, а не добротная, из Австралии; кроме того, вещи окружала уже знакомая Ярославу аура.