– Рада, Ривин, отведете девочку к целительнице, сама она не дойдет. А я нанесу визит этому капитану, разъясню ему, что к чему в Харнгирате. И что есть преступление против женщины!

Офицер помогла Ларне выпрямиться и развернула девушку лицом к себе.

– Как тебя зовут, малышка? – тихо и ласково, едва не плача от жалости, спросила она. – И как назывался этот проклятый корабль?

– Меня – Ларна… А корабль зовется "Морская Дева"… Имя капитана – Даор.

– А меня зовут Дарин Орсанх из клана Синего Древа, – улыбнулась женщина.

Она нежно погладила замученную девочку по щеке и, махнув остальным стражницам следовать за собой, быстро пошла в сторону причалов.

– Как же ты так влипла, маленькая? – сочувственно спросила Ларну одна из оставшихся с ней стражниц, суровая, иссеченная шрамами женщина с грубоватым лицом, которую офицер назвала Радой.

– Я же не знала… – пролепетала девушка.

Ей становилось все хуже и хуже, голова кружилась, тошнило. Не выдержав, Ларна рухнула на колени и ее вырвало.

– Что с тобой? – встревожено наклонилась над ней вторая стражница, Ривин.

– Не знаю, тошнит…

– Постоянно тошнит? – вмешалась Рада.

– Да.

Стражницы переглянулись, и Ривин укоризненно покачала головой – несчастная дурочка перед отплытием даже не удосужилась зайти к ведьме, чтобы наложить заклятие от беременности, и теперь носит неизвестно чьего ребенка. Мало ей прочих бед!

– Ну что, пошли? – спросила стражница.

Рада помогла Ларне встать, но она не могла идти, ноги подгибались. Тогда стражница, тяжело вздохнув и снова укоризненно покачав головой, отдала свое копье подруге и подняла девушку на руки. Ларне стало так уютно в крепких руках Рады, что даже боль отступила куда-то вдаль. Она не смотрела вокруг и не видела, куда ее несут. А стражницы несли ее к хорошо знакомой целительнице, чьими услугами пользовался весь полк, так как магическое исцеление стоило слишком дорого и было им не по карману. Ларна смутно осознавала, что ее пронесли через ворота порта, что Ривин рассказывает кому-то ее историю, слышала возмущенный ропот многих женских голосов, но все это проходило мимо ее сознания.

Стражницы принесли ее чистенькому, увешанному травами домику целительницы. Ривин постучалась, и Рада внесла почти потерявшую сознание девушку в дом доброй старушки, вышедшей навстречу пациенткам. Та зацокала языком, увидев изможденную Ларну в руках стражницы, и показала на широкую белую кушетку, куда Рада и положила девушку. Вместе они аккуратно сняли с нее платье, и целительница тут же послала кого-то из помощниц за горячей водой. Ривин за это время успела рассказать, где они нашли несчастного ребенка и что девочка им рассказала. Целительница снова заохала и наклонилась над Ларной.

– И вот такой скоты ее насиловали! – с гневом и болью сказала Рада, девочка напомнила ей дочь, которой тоже было шестнадцать, женщина с ужасом представляла свою Нарин на месте этой несчастной глупышки, такой же замученной и исхудавшей.

– Какие сволочи… – прошептала целительница.

Она возмущенно покачала головой и осторожно перевернула девушку, которая все равно вскрикнула при этом, на спину и продолжила осматривать. От увиденного старушку начало трясти, она до сих пор не представляла, что человека можно довести до такого состояния.

– О Боже! – вырвалось у Рады. – Ну дите же еще совсем, ну как же у них совести хватило сотворить такое с девочкой?!

– А они только о своей похоти и думали, им на все плевать было! – с гневом бросила Ривин, яростно сжимая кулаки.

– Еще день, максимум два, и девочка умерла бы под очередным насильником… – очень тихо сказала целительница.

Затем старушка наклонилась над Ларной, безучастно глядящей в потолок, и ласково сказала:

– Маленькая, мне нужно тебя обмыть, а затем обследовать. Тебе будет больно, но прошу, потерпи, потом станет легче.

– Я потерплю… – попыталась улыбнуться непослушными губами девушка.

Целительница махнула рукой своим помощницам, попросила стражниц подержать Ларну и принялась осторожно обтирать ее влажной губкой. Как только пальцы старушки коснулись ягодиц девушки, та придушенно пискнула, а затем начала всхлипывать, делая слабые попытки вырваться, но стражницы крепко держали ее.

С каждым мгновением целительница все больше мрачнела, с жалостью поглядывая на девушку. Старушка открыла было рот, собираясь что-то сказать, но ее прервал стук в дверь, и в приемную вошла командир отряда. Она что-то несла в руке. Ларна присмотрелась и с испугом поняла, что это отрубленная голова капитана Даора, с которой на чистый пол стекали тягучие капли крови. Целительница неодобрительно посмотрела на это, щелкнула пальцами, и одна из ее помощниц тут же подала офицеру тазик, в который та и бросила голову. Еще кто-то вытер кровь с пола, и больше ничего не напоминало о слишком жадном капитане.

Дарин с улыбкой склонилась над Ларной и негромко сказала:

– Он за все заплатил.

– А?…

– Капитан вздумал спорить со мной, говоря, что он в своем праве, что ты подписала контракт, что власти Харнгирата лезут не в свое дело. Ну, и доспорился… Да, вот тебе настоящий заработок со штрафом на лечение, сорок полновесных золотых даралов. Старший помощник, заняв освободившуюся вакансию, оказался не в пример умнее бывшего босса.

Дарин положила на стол тугой кошелек, набитый, судя по звону, золотом. Затем повернулась к целительнице и спросила:

– Ну как дела у девочки?

– Плохо… – вздохнула та. – Отойдем.

Она взяла офицера под руку и отвела ее к окну, начав говорить очень тихо, чтобы лежащая на кровати Ларна не услышала.

– У нее множественные внутренние воспаления, разрывы. О истощении я даже не говорю, как не говорю и о состоянии психики – она просто не хочет жить.

– Так что же делать? – глухо спросила Дарин. – Позволить ей умереть?

– Что, дочку напомнила? – усмехнулась целительница.

– Офицерам запрещено иметь детей, – сухо сказала командир отряда.

– А хочется?

– Я ведь женщина…

– Материнские чувства проснулись? – прищурилась целительница. – Единственная, кто может помочь – это ведьма, а они бесплатно не лечат.

– И сколько будет стоить хотя бы заживление?

– Да под двести золотых. Я уж не говорю об исцелении…

Дарин склонила голову и вздохнула – таких денег у нее отродясь не водилось, да и водиться не могло – при ее-то кочевой жизни и отнюдь не высоком жаловании гарнизонного офицера. Дома завалялось где-то двадцать пять даралов, не больше. Да для девочки удалось выторговать у старшего помощника еще сорок. Женщина прикусила губу, пытаясь понять, что делать – непонятно почему эта несчастная глупышка вызвала у нее нежность, на которую Дарин считала себя давно неспособной. Ей почему-то страшно хотелось защитить Ларну от всего мира, офицер не понимала саму себя. И неожиданно она решила удочерить это попавшее в беду существо. Но сперва девочку надо спасти. Единственным выходом, пожалуй, будет обратиться к стражницам отряда за помощью, а затем постепенно расплатиться с ними. Что Дарин, выйдя из домика целительницы, и сделала.