– О’кей, шеф. Кого вы с собой возьмете?

– Мне хватит пары ребят Тео, и пусть прихватят что-нибудь из оборудования понезаметнее.

– Я с вами? – с надеждой в голосе спросил Макс. При этом он сделал умоляющие глаза, ну, насколько это возможно было при его слоноподобной фигуре и квадратном лице.

– Макс, я никогда не говорил тебе, что ты кровожаден?

– Э-э… нет, шеф, – замялся Макс.

– Скоро скажу, – отшутился Закари. – На самом деле, ты мне будешь нужен здесь. И вот что сделай… – Закари неторопливо приступил к инструкциям.

Через три дня Макс уже подхватил их на обратной дороге домой. Закари усадил Сару на заднее сиденье автомобиля, а сам с задумчивым видом уселся рядом с Максом. Оба не проронили ни слова. Сара выглядела уставшей. По мнению Макса, она еще не вполне оправилась после ранения. Но, видимо, дело, ради которого пришлось лететь к Саре на родину, отложить было нельзя. Макс никогда не задавал лишних вопросов, лишь обратил внимание, обернувшись назад для приветствия, что в ее глазах на утомленном лице сверкает огонек торжества.

Тело пловца, упакованное в профессиональный гидрокостюм, изящно проскользнуло в щель приоткрывшегося дверного проема. Яркий луч света осветил темноту заполненного водой помещения. Взгляду пловца предстала гостиная некогда богатого дома – это можно было понять по дорогой мраморной плитке на полу и остаткам сохранившейся в помещении мебели. Время поджимало, надо было все хорошо запомнить, чтобы как можно быстрее выключить свет. Не хватало еще, чтобы его заметил подводный патруль и решил проверить, кто это проник на охраняемую территорию?

Далее все решало только время и сноровка пловца: оставшегося воздуха должно было хватить, чтобы найти сейф, суметь его открыть и вернуться на поверхность до того, как патруль пойдет в обратную сторону.

Ныряльщики, еще их называли «рыбаками», или «фиши», сильно рисковали, но при этом их количество не сокращалось, а даже росло. Уж слишком велик был соблазн заработать неплохие деньги за утерянный предмет искусства, ювелирное изделие, дорогие металлы, редкий артефакт или важные государственные документы, впопыхах забытые, оставленные из-за нехватки времени или по неизвестной причине невостребованные своими владельцами на месте их хранения.

Подпольная индустрия подводных налетов процветала и пользовалась на черном рынке большим спросом. Фиши были привилегированной кастой жуликов, своеобразной новоиспеченной элитой криминального мира. Эти нелегальные ныряльщики объединились в три клана, каждый из которых конкурировал друг с другом и боролся за сферы влияния. Вопрос был нешуточный, так как рынок подводных изысканий был огромен – после Потопа четверть суши ушла под воду, и многое люди потеряли или попросту побросали во время переселения.

В Венеции подводные патрули свирепствовали особо, они имели право расстреливать охотников за затопленным имуществом, если вор попадался на территории исторических памятников, музеев и в общественных местах. За кражи в частных домах можно было получить лет двадцать тюрьмы или пожизненное изгнание в Эрг. Но в этот раз удача была благосклонна к пловцу, и он счастливо миновал все опасности на пути к суше. И теперь еще один бесценный предмет искусства скоро обретет своего нового владельца.

* * *

– Макс, что удалось узнать по нашему делу? Надеюсь, ты меня обнадежишь, ведь сделка с Бюро по этике через пару дней.

Зак высадил Сару из машины и сдал с рук на руки ее доктору. Она быстро шла на поправку и скоро будет готова приступить к операции. Проследив взглядом удаляющуюся парочку, Ноэл обернулся к своему водителю.

– Мистер Ноэл, нам удалось проследить почти всю цепочку продавцов. Как вы и сказали, я представился от лица террористической группы «Голос пустыни»…

– И что, они сразу поверили? – удивленно спросил Закари.

– В два счета, – ухмыльнулся Макс.

Эту группировку лет пять назад создал сам Ноэл. Она была сформирована для отвода глаз. Сытые и хорошо экипированные молодчики совершенно не походили на отощавших и обтрепанных воителей Эрга. Но на Центральном континенте и в странах Плодородного Полумесяца, где с помощью этой группы Зак решал свои дела, никто толком не интересовался, как выглядят боевики этого формирования. Разумеется, никакой террористической деятельности группа не вела, но зато лихо приписывала себе мнимые победы при налетах на Стену, смерть погибших от голода стад овец или верблюдов, захваты никогда не существовавших заложников и прочее – по мелочам. Благодаря этой легенде Закари удавалось втираться в доверие к не очень сильно расположенным к дружбе бандитам, проворачивать сделки с оружием, выступать посредником при многоступенчатых схемах отмывания денег боевиками и террористами.

– Ну-ну, – кивнул головой Закари. Вовремя он передумал, а ведь собирался всех распустить.

– Я встретился с продавцом. Но в процессе переговоров выяснилось, что я оказался не единственным интересующимся этим предложением.

– Вот как?

– У этого лодера длинная история… Сделка уже назначена, и вы удивитесь, когда узнаете, кто нас опередил…

Закари внимательно слушал своего помощника и мрачнел на глазах. Ситуация ему очень не нравилась. Похоже, он попал в безвыходное положение – сделка с Бюро ему была нужна, но проводить ее он не имел никакого желания.

* * *

Мвита Ндомо не обращала внимания на внимательные взгляды мужчин. Она привыкла не замечать восторженных восклицаний и шепота за своей спиной. Глазами дырку не прожжешь, считала она, справедливо полагая, что люди имеют право поступать так, как им хочется, если при этом они не мешают ей жить. Ее не интересовали надоедливые поклонники, вся ее страсть принадлежала работе. В свои тридцать два года она уже была лидером организованного ею политического движения «Открытый мир» и основателем гуманитарного фонда по защите прав коренных жителей Африки.

Сама она родилась в США, в детстве с семьей переехала на Центральный континент, где когда-то жили ее предки. Мвита, благодаря своей деятельности, имела солидный вес в политической жизни Центрального континента. Коллеги по партии уважали ее за непримиримую позицию в отношении Мирового правительства и государственных экологических организаций, фокусирующихся преимущественно на экологических проблемах стран нового «золотого миллиарда». Оппоненты побаивались ее острой критики за низкую эффективность работы, коррупцию и отсутствие внимания к проблемам Западного и Восточного Эрга.

Выступления Мвиты всегда привлекали большое внимание общественности. Одной части аудитории нравилось, что она публично задавала правительству острые и неудобные вопросы, второй было просто приятно смотреть на молодую женщину, для многих воплотившую в себе идеал женской красоты.

– Мы наконец сможем прижать этих пройдох из Бюро! – заливаясь от восторга, сообщил ей напарник по расследованию, аналитик по финансам Кристиан Дотт. – Посмотри мои данные и считай, что ты отправила кабинет министров в отставку! – уверенно добавил он перед тем, как отключить связь.