Тут где-то в мозгу Найла прозвучал четкий холодный голос: «Встань». Приказание было таким ясным и отчетливым, словно кто-то произнес его в самое ухо. Первым порывом юноши было подчиниться, но тут же возник и другой, противоположный – не реагировать.

Тот же голос снова: «Встань!»

Найл, приподнявшись, сел, затем выпрямился, пошатываясь. Саднило плечо, затылок жарко пульсировал от удара об пол, но физическая боль помогла отвлечься от прямого контакта с безжалостной, давящей чужой волей, властно, сдирающей с Найла всякую завесу маскировки.

Чувствовалось, как сила смыкается вокруг, чудовищным кулаком вытесняя остатки дыхания.

Она явно показывала, что при желании может стереть Найла в порошок. Было ясно, что у нее это и вправду получится, но одновременно она почему-то не торопилась. Смутное чутье подсказывало, что если б невидимый мучитель собирался действительно его прикончить, то не стал бы размениваться на угрозы.

Вайг и Сайрис изумленно застыли, видя, как Найл, оторвавшись от пола, зависает в воздухе. Тут Вайг увидел, что лицо брата исказила боль, и бросился на помощь.

Его руки обхватили Найла за окостеневшие от судорожного напряжения плечи, он силился стянуть брата вниз.

Незримая сила отшвырнула Вайга, как пушинку. Завертевшись, он отлетел и ударился о стену. Сайрис, дико взвизгнув, метнулась к сыну. На этот раз ей позволили до него дотянуться. Одновременно с этим разомкнулся и зловещий захват вокруг Найла. и он упал на колени.

Тут опомнилась служительница, сидевшая как раз в нескольких шагах от того места, где рухнул Вайг.

Рывком вскочив, она заполошно выкрикнула:

– Встать всем навытяжку!

Понятно, что приказ исходил не от нее, а от темного безмолвного наблюдателя.

Пленники подчинились мгновенно, не рассуждая. Все трое застыли, вперившись в темноту: что там будет дальше? Из всех троих только Найл сознавал, что Повелитель смертоносцев прикидывает, умертвить их прямо сейчас или оставить в живых.

Кроме того, он ощущал, что происходит невероятное: наблюдающее за ними бесстрастное существо испытывало сейчас неуверенность. Причину его колебаний юноша, правда, понять не мог. Он догадывался лишь об одном: Повелитель не прочь их умертвить и вместе с тем считает, что это ничего не может изменить.

За свою жизнь, висящую на волоске, Найл не опасался, испугаться он просто не успел. Но и облегчения не наступило, когда спустя секунду стало ясно, что жизнь им все же сохранят. Он снова услышал голос: «Можешь идти».

Найл чуть было не поддался соблазну, едва себя этим не выдав.

И опять что-то глубокое и властное вмешалось, помешав ему совершить ошибку. Как будто кто-то незримо присутствовал в теле юноши. Шли минуты. Найл застыл в ожидании. В зале висела непроницаемая тишина. Ни одна из змей паутины, белесых, как волосы старика, так и не шелохнулась.

Импульс команды передался от наблюдателя к служительнице.

– А теперь кругом! – гаркнула она и, когда пленники повернулись, добавила: – Держаться за мной.

Женщина открыла дверь, пропуская их, затем, прежде чем закрыть, застыла в низком поклоне.

Пока они спускались по лестнице, Найл чувствовал: наблюдатель продолжает следить. Его цепкое внимание оставило пленников лишь тогда, когда они, щурясь, вышли под яркий солнечный свет.

И Вайг, и Сайрис выглядели одинаково изнуренно.

Оба, находясь в логове врага, уже успели распрощаться с жизнью. Даже сейчас они не были уверены, что опасность миновала.

Служительница догадывалась, что произошло нечто из ряда вон выходящее, причем ко всему этому имеет отношение Найл. Он то и дело ловил на себе ее пугливоозадаченный взгляд.

Женщина ломала себе голову, отчего этот худенький парнишка – голубоглазый, с правильными чертами лица – представляет интерес для Повелителя смертоносцев, распоряжающегося столькими судьбами.

Найл мог ответить на этот вопрос. Он все понял в те мгновения, когда услышал прозвучавший прямо в мозгу громовой голос Повелителя, а затем ощутил невероятную мощь его воли, готовую раздавить юношу.

Им уже доводилось встречаться. Их разумы уже сталкивались в противоборстве, когда Найл заглядывал в колодец там, на красной каменистой пустоши.

С той самой поры Повелитель смертоносцев загорелся желанием узнать побольше о человеке, чей разум способен преодолевать огромные расстояния. Ему хотелось выяснить, осознает ли сам Найл, какой могучей силой он обладает, и может ли управлять ею.

И что же? Вот они и встретились, а юноша остался для паука такой же загадкой, как и был. Ни на один из вопросов злобная тварь не нашла ответа. Но Повелитель мог и повременить. Терпение пауков безгранично.

На невысокой каменной ограде сидел, уткнувшись лицом в ладони, человек. Заслышав приближающиеся шаги, он вскочил и застыл навытяжку. Найл узнал его – тот самый, которому досталось сегодня от служительницы. Одна щека у бедолаги распухла и посинела, через переносицу шел запекшийся шрам, глаз заплыл.

– Отведи этих людей к управителю, – приказала женщина.

Мужчина поспешно кивнул. Служительница повернулась на каблуках и пошла обратно в здание.

– Пойдем.

Пострадавший от побоев здоровяк повел их через площадь к двухколесной повозке, оставленной на траве, и подняв оглобли, кивнул всем троим: забирайтесь. Сайрис, сочувственно глядя на лицо бедняги, предложила:

– Мы и пешком можем пройтись. Ты только скажи, куда.

Тот яростно замотал головой (впрочем, Найл иного и не ожидал):

– Извините, мне лучше выполнить приказание.

Они неохотно залезли в повозку. Найл не сразу обратил внимание, что у подножия Белой башни копошатся люди, один из них в желтой одежде.

Юноша похлопал колесничего по плечу:

– Что они там делают?

Тот равнодушно покосился в сторону, лужайки:

– Это братия жуков. Нам не разрешают с ними разговаривать.

– Почему же?

– Не знаю. Мы не спрашиваем.

Верзила тронулся с места, отчего пассажиры, дернувшись, откинулись на сиденьях.

Найл с любопытством оглянулся. Люди стаскивали с четырехколесных подвод бочонки и складывали их у подножия башни. Всем этим заправлял крепыш в желтой куртке.

Здоровяк без каких-либо усилий пустился легким галопом по широкому проспекту. Не считая нескольких бойцовых пауков да колонны рабов, шагающей в отдалении, улица была пустой.

– А где все люди? – наклонившись вперед, спросил Найл у возницы.

– На работе, – сухо ответил тот.

Найл заглянул в его мысли и с удивлением обнаружил, что колесничий не держит никакой обиды на унизившую его женщину. Напротив, считает, что сам во всем виноват и получил по заслугам.