– Куда? – Михаил беспомощно обвел взглядом потолок, будто именно там ожидал увидеть вазу.

На помощь пришла Лу. Отобрав у Михаила цветы, она метнулась в кухню. Не прошло и минуты, как Лу вернулась. В одной руке она держала наполненную водой вазу, в другой – розы. Видимо, девушка боялась пропустить самое главное. Впрочем, мизансцена за время ее непродолжительного отсутствия не изменилась: Лелик по-прежнему стояла посреди комнаты, а Михаил – у порога, только теперь без букета.

– Давайте сядем за стол, – предложила Лу тоном радушной хозяйки.

И взрослые, как ни странно, ее послушались. Впрочем, эти нехитрые передвижения в пространстве никакого облегчения не принесли: оба, и Михаил и Лелик, сидели прямо и лица при этом имели скорбные и словно окаменевшие. Над столом повисла пауза. Тягостное молчание нарушила Елена Юрьевна.

– Миша… – дрожащим голосом начала она. – Я не смогу выйти за тебя замуж… У меня взрослая дочь… Ты знаешь об этом… И она…

– Знаете что? – вскочила из-за стола Лу. – Давайте вы между собой разберетесь, а с Черепашкой я как-нибудь эту проблему улажу! И нечего тут из нее монстра делать! – Лу чувствовала, как к горлу подкатывает комок. Ей было до слез обидно за подругу. – Не надо было врать! – бросила она прямо Елене Юрьевне в лицо. – А может, это вы, Михаил, подучили ее? – Лу была вне себя от гнева, ее черные глаза горели нездоровым огнем, и она то и дело стреляла ими то в Михаила, то в Лелика. – Если б вы тогда не наврали Люське про день рождения, все было бы в порядке! Ясно? А я еще заступалась за вас!

– Какой день рождения, Лен? – захлопал ресницами Михаил.

– Я потом тебе все объясню, – слабо махнула рукой Лелик.

– Нет уж! Давайте сейчас! – потребовала Лу. – А то я уйду, вы и ему опять что-нибудь наврете… И получится, что во всем виновата Люська! Сколько времени длится ваш роман? – тоном прокурора осведомилась Лу, глядя Михаилу прямо в глаза.

– Около месяца, – несколько растерявшись, ответил тот.

– Ну вот! А Черепашка узнала об этом четыре дня назад!

– Лена. – Михаил запустил пальцы в свои шелковистые каштановые волосы. – Ты же говорила, что рассказала о нас чуть ли не на второй день…

Елена Юрьевна молчала и только жалобно смотрела на Лу. Но остановить девушку уже не смог бы никто.

– А в понедельник – ведь это все случилось в понедельник? – она сказала Люське, что идет на день рождения к подруге. Ну, та позвонила этой подруге, и выяснилось, что никакого дня рождения нет! Черепашка собрала вещи и пришла ко мне. Вот и все. Михаил, вы встречались в понедельник с Еленой Юрьевной?

– Встречались, – в один голос отозвались мужчина и женщина.

Из обличительной речи Лу получалось, что Черепашка – невинный и обманутый всеми ангел и пострадала в этой истории чуть ли не больше всех. А несправедливости Лу терпеть не могла, поэтому, подумав немного, она сказала:

– Конечно, Люся была не права… В самом начале. И я ей об этом сказала… В общем, разбирайтесь теперь сами, а у меня своих проблем достаточно.

Сказав это, Лу величественно проследовала в прихожую. Но, одевшись, она снова заглянула в комнату:

– Может, я опять сую свой нос куда не надо, но мне кажется, Елена Юрьевна, что теперь вы просто обязаны принять предложение Михаила.

Едва Лу переступила порог своей квартиры, как на нее набросилась Черепашка:

– Ну где ты пропадаешь?! Я уже кому только не звонила! Тут такие дела творятся, а тебя нет! Короче, эта дура Маша…

– Может, сначала я тебе кое-что расскажу? – перебила подругу Лу.

Она была уверена, что бы там ни случилось у Люси, а ее новости уж поважнее будут!

– Нет, я! – как маленькая заканючила Черепашка. – Ну, пожалуйста! Я тебя целый час в пустой квартире дожидаюсь! Если я сейчас же не расскажу тебе все, то просто умру!

– Ну, хорошо, – сдалась Лу. – Рассказывай.

Звонок раздался утром. Черепашка и Лу уже заканчивали завтракать. Почему-то Люся была уверена, что звонят Лу, хотя она и оставила в редакции ее телефон, предупредив всех, что временно переехала к подруге, поскольку в ее квартире идет ремонт. Через секунду Лу со словами: «Это тебя!» – передала Черепашке трубку. Звонил Вадим Борисович – директор их программы. Ничего толком не объяснив, он извинился и попросил Люсю срочно приехать в Останкино. И хотя голос у Вадима Борисовича был взволнованный, но Черепашка особого значения этому не придала, решив, что ребята что-то запороли на монтаже и теперь нужно срочно доснять несколько планов с ее участием. Такое уже случалось однажды.

Но стоило Люсе переступить порог редакционной комнаты, как она тут же поняла: произошло что-то из ряда вон выходящее.

– Ну, рассказывай, подруга, как ты до такой жизни дошла?! – потребовал Вадим Борисович, ногой пододвигая Черепашке стул. И хотя тон его был вроде бы шутливым, но темные, глубоко посаженные глаза смотрели при этом жестко и колко. Так, во всяком случае, показалось Люсе. Она молча опустилась на стул. Под ложечкой неприятно засосало. Хотя никакой вины девушка за собой не чувствовала. – Вчера на студию звонил Червинский… – Вадим Борисович продолжал сверлить Черепашку взглядом.

– Правда? – радостно перебила его Люся. – А мне как раз нужен был его телефон!

Но Вадим Борисович, судя по всему, ее радости не разделял.

– Только ты тут комедию передо мной не ломай, – покривился он и достал из пачки, лежавшей на столе, сигарету. – Есть у тебя его телефон! Иначе как бы ты ему звонила?!

– А я и не звонила ему, – пожала плечами Черепашка.

– Может быть, ты еще скажешь, что и название группы «Грачи прилетели» тебе ни о чем не говорит? – Люся вздрогнула. Заметив это, директор криво усмехнулся и продолжал: – И что ты не шантажировала Червинского и не ставила ему условие: либо он занимается двумя группами, либо Кочевник с ним не будет иметь никаких дел? И как тебе в голову такое пришло? – с досадой выдохнул Вадим Борисович, видя, какой эффект произвели на Черепашку его слова. Та сидела ошеломленная, время от времени глотая воздух ртом. – На что ты вообще рассчитывала? Что Червинский будет молчать и безропотно выполнит все твои дурацкие условия? Кем ты себя, лапочка, возомнила? Звездой вселенского масштаба?!

– А почему вы решили, что это я звонила Червинскому? – дрожащим от волнения голосом спросила Люся. Постепенно до нее начал доходить смысл происходящего. Обидные слова директора программы Черепашка на свой счет не принимала. Но голова вдруг закружилась, и перед глазами поплыли ярко-желтые круги.

Вадим Борисович пускал в потолок колечки дыма. Он будто не слышал ее вопроса. Наконец, раздавив в пепельнице недокуренную сигарету, он посмотрел на девушку долгим изучающим взглядом:

– Так ведь ты, голубушка моя, представилась. Так и сказала: Людмила Черепахина – ведущая программы «Уроки рока». И еще сказала, что этот самый Женя Кочевник в тебя без памяти влюблен и делает только то, что ты ему скажешь…