Удары становились все слабее, рывки реже, яростный хрип перешел в жалостливые всхлипы. Девушка затихла, смирилась и вдруг, сильнее прильнула к его груди, зарыдала.

Юрий не знал, сколько они висели в пустоте, обнявшись. Он утешал, нашептывал, гладил спутанные волосы девушки, снимая с них синий налет. И размышлял о том, что теперь придется переживать не только за свою, но и за еще одну жизнь.

Девушка чувствовала себя неважно, ее несколько раз вырвало. Помимо прочего, синяя пена и разнообразный мелкий мусор превратили внутреннее пространство их незапланированного жилища в летающую свалку. Гарину пришлось потратить достаточно усилий, чтобы провести какое-то подобие гигиенической уборки, очень пригодились найденные им ранее хирургические пакеты из плотной бумаги.

Пока он наводил порядок, девушка спала, свернувшись калачиком в его куртке. Гарин, поглядывая в ее сторону, гадал, кто же она такая и как оказалась в этом отсеке.

Тянулось время, среди недвижимых звезд оно казалось бесконечным. Не было смены дня и ночи, это сбивало с толку. В какой-то момент Юрий отметил, что воздух в отсеке остывает, становится холоднее. Если они не умрут раньше от кислородного голода, то точно замерзнут.

Тем не менее, пока что они были живы. К девушке вернулось зрение, и они впервые попробовали пообщаться. Незнакомка понимала язык, на котором говорил Гарин, даже пыталась отвечать, но выходило так, словно она забыла как это – говорить. Здесь очень пригодилась найденная в саркофаге книга с потертой обложкой. Девушка указывала пальцами на слова, составляя предложения, Юрий старательно озвучивал их.

Увы, что-либо прояснить не получилось – девушка не помнила абсолютно ничего, даже собственного имени. Оставалось надеяться на то, что память вернется.

Хотя, возможно, на пороге смерти счастливое неведение все же лучше груза несбывшихся надежд?

Не смущала девушку и собственная нагота, тогда как Юрию приходилось иной раз краснеть и тактично отворачиваться.

Все же, она оставалась еще слишком слабой, быстро утомлялась. Ее глаза начинали закрываться, и девушка засыпала, вцепившись в руку разведчика. Но сон не приносил отдых, она часто вздрагивала, резко подхватывалась, просыпаясь. В распахнутых глазах медленно таяли тени кошмаров.

Чтобы ее успокоить, Гарин читал ей вслух книгу, страницу за страницей.

– Элли, растерянная, сидела на полу, схватившись руками за голову, – голос Юрия охрип, казался чужим. – Она чувствовала себя очень одинокой. Ветер гудел так, что оглушал её. Ей казалось, что домик вот-вот упадёт и разобьётся.

Девушка вздохнула, но не тревожно, умиротворенно. Ее волосы, поднятые в воздух невесомостью, казались пуховыми.

– Но время шло, а домик всё ещё летел, – продолжил читать, ломая глаза в полумраке, Гарин. – Элли вскарабкалась на кровать и легла, прижав к себе Тотошку. Под гул ветра, плавно качавшего домик, Элли крепко заснула.

И вновь посмотрел на мирно сопящую девушку.

Да, ей определенно пойдет имя «Элли».

* * *

– У нас должен был кончиться кислород еще пару дней назад, – Юрий висел возле иллюминатора, аккуратно собирая конденсат в маленькую пластиковую коробочку. – И температура больше не падает, заметила?

– Заметила, – отозвалась Элли. – Еще синяя пена почти закончилась, растаяла вся.

– Предположу, что эти два факта как-то связаны, – Гарин поддел последнюю каплю пальцем и втер влагу в сухие, потрескавшиеся губы. – Надеюсь, нам это как-то поможет. Попьешь?

– Нет, спасибо.

– Тебе нужно.

– Тебе тоже.

– Я потерплю, – как можно беззаботнее улыбнулся Юрий. – Я же мужчина.

Элли, улыбнулась в ответ, кутаясь с коленями в куртку, лишь узкие ступни с пальцами торчали из-под полей. На месте ее удерживали растопыренные манипуляторы робота, из которых удалось соорудить подобие ограждения.

– Если что – вода тут, – Гарин плотно закрыл коробочку и убрал ее в настенный шкаф.

В желудке требовательно заурчало, поджимая несчастные кишки к диафрагме. Чтобы отвлечься, Юрий вернулся к иллюминатору, прижался лбом к прохладному стеклу, разглядывая ослепительные звезды.

– О чем ты думаешь? – тихо спросила Элли.

– О чем думаю? – переспросил Гарин. – Ну, так… Обо всем.

– Расскажи.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Слабость есть?

Элли промолчала. Она еще не научилась лгать.

– Тебе нужно поспать, восстановить силы.

– Я только это и делаю, – грустно улыбнулась девушка. – Я будто всю жизнь спала.

Возразить было нечего. Говоря по правде, он и сам держался из последних сил, голод и жажда терзали тело, словно кровососущие паразиты.

– Хочешь, давай сыграем в слова? – предложил разведчик.

Он придумал такую игру, когда нужно называть слово на последнюю букву предыдущего. Он надеялся, что это поможет Элли восстановить память.

– Лучше расскажи что-нибудь, – попросила девушка. – Мне нравится тебя слушать.

Что же ей рассказать? Он уже поведал ей о своей жизни на ковчеге, об Изнанке. Рассказал ту историю, которую не так давно (на самом деле кажется, что очень давно!) рассказывал юным землянам в школе.

– Хорошо бы ты сама что-нибудь рассказала, – попробовал пошутить Гарин. – Ничего нового не вспомнила?

Даже в полумраке было видно, как Элли смущенно опустила глаза.

– Не знаю, – подумав, ответила она. – Мне часто снятся сны… Я не знаю, что в них воспоминания, а что – фантазия. Они почти все страшные. Ты говорил, что ваш корабль послали с Родины, с планеты Земля.

Юрий молча кивнул, он не хотел перебивать девушку.

– Мне иногда снится что-то похожее, – лицо Элли скрыла тень от опустившейся пологом челки. – Какое-то начало движения, такой толчок, после которого ускорение. Очень одиноко, но я не вижу себя. Я будто бы сразу все – и время, и темнота, и полет… А вокруг кто-то есть, но не люди.

Волосы разошлись, появился бледный овал лица.

– Ты думаешь, они действительно все погибли?

– Кто? – не понял Юрий.

– Те, на Земле. На Родине.

– Я не знаю, – честно признался разведчик. – Хочется верить, что они нашли какой-то выход. Все же, там остались гениальные мыслители, которые смогли построить и отправить в космос наш корабль.

Он перелетел через комнату и устроился рядом с девушкой. Постарался придать своему голосу более уверенный и оптимистический тон: