Завтра Петя запустит свои щупальца в архив регистрационной палаты по городу и области — необходимые официальные запросы он отправит из управления еще сегодня. Выполнив такую работу, он со спокойным сердцем предоставит отчет о проделанном Александре — с генералом Харченко начальница пусть сама разбирается!

— Сатанисты, зоофилы, квартирные аферисты. — Генерал Харченко захлопнул папку с материалами дела. — Полная чехарда. Андреева, я не вижу основного направления в расследовании дела Филипповой!

— Его пока нет, — сухо отреагировала Александра.

— Плохо. Вы профессионалы, имеете на руках безусловные факты…

— У нас не аврал, товарищ генерал.

— Пока не аврал. Пока! Делаю акцент на этом слове, Андреева. Пока не аврал. В секретных зонах тихо, вот вы и расслабились. А такое затишье долгим не бывает. Это тебе прекрасно известно. Учти, Александра, по горячим следам легче всего определить основное направление в ведении дела, а ты еще не определилась. Время уходит, Александра Сергеевна.

Александра, ухмыляясь, пожала плечом: мол, рано еще делать разносы. Но Харченко не унимался:

— Вот зоофилы, они к чему?

— Семенной материал.

— Ладно, помню… А сатанисты?

— Филиппову ведь демон изнасиловал!

— Я не доволен ведением оперативно-следственных мероприятий. Загин у тебя раскрыл квартирную аферу — это можно передать в полицию, пусть разбираются на месте.

— Загин считает, что перепродажа квартир, смерть их первичных владелиц и влетающий в окна демон взаимосвязаны.

— Вот спорить с начальством вы умеете, все трое, а чтобы прислушаться молча… Когда я с вами договорюсь? Иди, Александра, занимайся. В понедельник с утра планерка. Своих оболтусов тоже приведешь. Хочу в их нерадивые физиономии взглянуть.

— До свидания.

— Удачи.

Александра вернулась в свой кабинет, где поджидали Загин и Купчик. Посмотрев на капитанов, молча села за свой стол.

— Что генерал? — спросил Ваня нетерпеливо.

— Не доволен. Говорит, медленно работаем.

— А как быстрее? Я к операм пошел, а мне — нет людей. Сам по кустам бегал, словно гончая.

Александра вздохнула:

— Ну что? Расходимся по своим участкам работы. Подведем промежуточные итоги в воскресенье, а утром в понедельник всей группой — на ковер.

— Ох уж этот ковер, — ухмыльнулся Петя. — Если Харченко такой умный, чтобы указывать, что верно, а что нет, сам бы и расследовал. Далось ему это дьявольское дело? Нет, правда, ребята, мы секретники, а ползаем по московским квартирам и подворотням, роемся во всякой мелкоте: «А вы не видели, случайно, демона-насильника?» Может, Филиппова просто сбрендила? Раз, и свихнулась. Сама по себе.

— Когда сбрендила: до секса с собакой или после? — спросил Ваня.

— Когда, Александра? — перевел стрелку Петя на Александру.

— Над решением этой сверхсложной задачи я и тружусь. Кстати, съезжу-ка я к Филипповой, может, у нее в голове наметилось просветление. Не зря же ее колят спецпрепаратами в психлечебнице. Все, парни, за работу!

— За работу, за работу! — противным голосом проныл Петя. — Когда я не буду слышать этих ужасных слов?

— Когда отправят на пенсию, — съехидничала Александра.

— По инвалидности. Из-за потери слуха, — дополнил Ваня.

Посмеявшись, они втроем покинули кабинет.

Оставив капитанов на выходе из управления, Александра поспешила к своей белой «сонате» и, нырнув в салон, порулила в психбольницу к Филипповой.

Добравшись до места, она прошла в приемный покой, чтобы узнать о самочувствии подопечной.

— Да, лучше. Но присутствует в ней настороженная напряженность.

— Я хотела бы с ней поговорить.

— Только поаккуратнее.

— Попытаюсь.

Александра прошла в палату к Филипповой. Теперь Юлия была не одна — на второй кровати, отвернувшись к стене, лежала больная, видимо, спала. Филиппова сидела с ногами на постели и сосредоточенно молчала.

— Здравствуйте, Юля, — начала Александра. — Я следователь Андреева из ФСБ. Вы помните меня?

Взгляд Филипповой прояснел.

— Да, помню. — Голос Юлии был тихим, чуть осипшим, наверное, от частых рыданий.

— Можно с вами поговорить?

— Все о том же? — Во взгляде Филипповой читалась мольба.

— Я хочу расспросить вас о взаимоотношениях с Евгением Сахаровым. Он ведь был вашим женихом?

Александра взяла винтовую табуретку, выкрашенную в синий цвет, придвинула ее ближе к кровати Филипповой и села.

— Почему был? — откровенно удивилась Юля. — Я ведь здоровая. Это у меня пройдет с головой, я уверена. Или вы ему сказали про меня?

— Нет, не беспокойтесь. О вашем случае никто не знает.

Александра вспомнила наглую физиономию Сахарова и пожалела эту слабую девушку — быстро же ее женишок отказался от любимой.

— У меня к вам вопрос. У вас с ним были близкие отношения?

— Да, близкие.

— Вы любите его?

— Женю? Люблю.

— А он вас?

— Говорил, что любит. Мы собирались создать семью. Как он встанет на ноги.

— Плохо стоит на ногах? — ухмыльнулась Александра.

— Финансово.

— Понятно. Тогда такой вопрос: кто первым начал говорить о возможной семейной жизни — вы или он?

Филиппова повела плечом.

— Мы вместе. Но к чему вы это? У нас с Женей все было хорошо. Вы ему точно ничего не рассказывали?

— Нет… А друг Жени, Сергей Петров, он как к вам относился?

— Сережа? Очень хорошо. Даже пытался ухаживать, но я люблю Женю.

— А Петров? Не оскорбился тем, что его отвергли?

— Не знаю. У него скрытный характер. Иногда намекал: мол, зря ты с Женькой, только время упускаешь. Смеялся: счастье свое проглядела! Это он про себя. Шутил.

— Он заходил к вам домой?

— Редко. Давно было. Чай пили.

— А его собаку знаете?

— Принца? Знаю, конечно. Хороший пес. Но Сергей его проиграл. Я была поражена — друга проиграть, как так можно? Собака — она ведь друг.

— Юля, давайте вспомним день перед ночным происшествием.

Филиппова сразу насупилась, обхватила руками плечи и замотала головой:

— Нет. Я забыла тот день. Совсем не помню.

— Вы боитесь пережить все заново. Но надо быть сильной, и тогда страх уйдет.

Александра старалась быть мягкой, чтобы не спугнуть наметившийся контакт с потерпевшей. Главное, чтобы Филиппова нашла в себе силы рассказать о дне перед ночью кошмара. Ведь главное могло случиться еще до ночи. Может, друг Жени Сахарова, отвергнутый Филипповой директор Сергей Петров, заходил к ней после того, как экспедитор отправился восвояси. Могло быть такое? Могло. Зашел в гости с ньюфаундлендом, уже обученным «ремеслу любви», и «опустил» Филиппову — отомстил таким образом. А Филипповой пригрозил: «Расскажешь в полиции, Женька все про тебя узнает, собачья шлюха…» Могло быть такое? Вполне. Но Филиппова в порыве горя понеслась с жалобой в полицию, а потом до нее дошло, что это зря, она и свалила все на безвинного летучего демона. Очень даже реально. Никакой чертовщины… В таком случае получается, что Петров давно задумал свою страшную месть и обеспечил себе заранее алиби: мол, собаку проиграл. Да. Оригинальная версия. Надо Филиппову додавить, пусть все расскажет.