— Ты лучше скажи, откуда у тебя пистоль? — сердито поинтересовался я.

— Купил в Кузнецке! — с вызовом сказал Торопчин, пряча оружие обратно за пазуху.

Тут к нам подошел бледный даже при неверном свете факелов Торбок. Подбородок его заметно дрожал.

— Что вы наделали, ак-телгер?!

— Мы спасли человека от смерти, если ты не заметил, — огрызнулся Семен, поддерживая шатающегося хакаса.

— Вы лишили Тенгри законного дара!

— Мы прекратили убийство!..

— Мы все теперь умрем… — бесцветным голосом сказал телеут, повернулся и пошел к нашему бивуаку.

А гроза заметно пошла на убыль, так и не разродившись дождем…

Западная Сибирь. Томск

22 июня 20… года

На следующий день я решил последовать совету Олега и начать собственный розыск. И хотя процесс мне представлялся весьма смутно, в основном по прочитанным когда-то детективам, первый шаг я сделал удачный.

Мария сняла трубку сразу, будто ждала моего звонка. Во всяком случае, мне хотелось так думать.

— Директор краеведческого музея. Слушаю.

— Здравствуйте, Мария Сергеевна.

— Дмитрий?.. Вот уж не ожидала…

— А мне показалось…

— Нет. Вам именно показалось. — Она произнесла это чуточку поспешно. — В чем, собственно, дело?

— В Урманове. Он действительно пропал.

— Откуда вы…

— Я был вчера у него дома. Там полный разгром и следы поспешного бегства.

— Боже мой!.. В милицию сообщили?

— Я там с милицией и был. Они считают, что Урманов — подозреваемый номер один в деле об ограблении музея. Дескать, он все и устроил, а потом поссорился то ли с напарником, то ли с конкурирующей бандой.

— Какой еще бандой?! Господи, да что они там придумали? Антон и мухи бы не обидел!

Мария сказала это так эмоционально, что у меня в мозгу шевельнулась маленькая черная мыслишка: а не была ли влюбленность подчиненного и начальницы взаимной?

— Я тоже так думаю, — согласился я. — Более того, я склонен предполагать, что Урманов знал или видел грабителей накануне и попытался помешать.

— Каким же образом?

— Этого я пока сказать не могу, Мария Сергеевна, но обещаю, что вы узнаете первой. А сейчас скажите, не было ли у Антона какого-нибудь приятеля, друга, просто близкого человека, кто бы смог рассказать о нем подробнее?

— Дайте подумать…

Уже хорошо! Когда женщина таким образом говорит о мужчине, значит, она не испытывает к нему особого расположения.

— Кажется, у него была знакомая в университетской библиотеке, — неуверенно сказала Черных. — Надиева, Нуриева, Надырова… — не помню ее фамилию.

— Замечательно! Спасибо, Мария! Еще увидимся. — И я поспешно положил трубку, потому что дальнейший разговор неизбежно перешел бы на личные темы, а мне этого, по крайней мере сейчас, совсем не хотелось.

Надеюсь, она не обиделась. Мария очень умная женщина, а обидчивость — удел недалеких людей.

Окрыленный первым успехом, я тут же позвонил в библиотеку, на ходу придумав себе легенду, будто набираю материал для статьи о нелегком, но почетном труде работников книгохранилищ.

— Дмитрий Котов, журналист, — представился я настоящим именем ответившей мне девушке. — Мне посоветовали поговорить с вашей сотрудницей… Надиевой, кажется?

— Может быть, Нуриевой?

— Да-да, именно с ней! Как ее имя-отчество?

— Анна Маратовна.

— Здорово! А как мне ее найти?

— Она работает в отделе редких документов. Запишите телефон…

«Надо же, как вам сегодня везет, Холмс!» — Я торопливо накарябал номер прямо на телефонной полке и состроил себе самодовольную рожу в висевшем над полкой зеркале. Рожа вышла глупой. «Да, везет, очевидно, именно дуракам!»

Трубку на другом конце долго не снимали. Я даже поглядел на часы: может, рано звоню? Наконец задорный девичий голосок произнес с типичным тюркским акцентом:

— Отдел редких документов. Здравствуйте.

— Исян мы сыз![26]Анна Маратовна, если не ошибаюсь?

— Д-да… А кто говорит?

— Меня зовут Дмитрий Котов. Я журналист из «Городского вестника», занимаюсь ограблением краеведческого музея, в котором работал ваш знакомый Антон Урманов, — выпалил я единым духом и замер, ожидая реакции. «Если она меня сейчас пошлет, будет права!»

— Почему «работал»?

«Ура! Клюнула!..»

— Потому что после ограбления его нигде не могут найти.

— А дома?.. — В голосе Нуриевой зазвучала неподдельная тревога.

— Дома его тоже нет. Вы, случайно, не знаете, где он может находиться?

— Погодите! — резко сказала, выдохнула девушка, от былой задорности не осталось и следа. — Вы говорите, было ограбление… Что именно украдено?

— Послушайте, Анна Маратовна, это не телефонный разговор, — миролюбиво начал я. — Давайте встретимся с вами после работы, например в кафе «Таежная падь», — назвал я одно из своих любимых, — и спокойно обо всем побеседуем?

— Это у вас такой способ знакомиться?

«Ага, ежик начинает сердиться!»

— Если бы захотел с вами познакомиться, поверьте, избрал бы менее экстравагантный способ. И более приятный для вас.

— Извините, — смутилась девушка. — Просто ваше сообщение об Антоне настолько неожиданно…

— Так вы согласны поговорить и… поужинать?

— Да.

— Прекрасно! Тогда до вечера. В котором часу вы заканчиваете?

— В шесть…

— Вот к половине седьмого я вас жду за вторым столиком слева от входа. Хуш булыгыз![27]

«Вот теперь, дорогой Холмс, вы стали немножко похожи на сыщика! — похвалил я себя в зеркале. — Теперь можно и в редакцию двигать».

А вот это стало моей ошибкой. Но о ней я догадался, только переступив порог отдела. Там было пусто. Я посмотрел на часы — половина десятого. Странно! Вроде бы все должны быть уже на месте и пить традиционные утренние напитки, ан нет!

И тогда я совершил вторую ошибку, опять же по незнанию. Я постучался в кабинет начальника. Колобок был на посту.

— Войдите!

— Доброе утро, Григорий Ефимович. — Я попытался ретироваться, но…