- Привет, Макар! – крепко обнимаемся с ним.

- Привет, Егор! – улыбаюсь я.

Пока  ждём багаж, обсуждаем дела семейные.

- Егор, я так и не понял, почему  так резко батя надумал выпустить бразды правления из своих рук? – пытаюсь прощупать почву перед разговором с отцом.

- Говорит, хочет ещё при своей жизни убедиться, что вырастил достойных наследников.

-  Но почему я? – восклицаю удивлённо.

- Это уж ты у него самого спроси! - обиженным тоном произносит брат.

Понятно. Егор вне себя. Думал, отец назначит его. Если честно, я тоже так думал, особенно после его женитьбы на Софии Зильбер…

Встреча с отцом проходит тепло и очень душевно. Оказывается, мы здорово соскучились друг по другу. Егор быстро уезжает, сославшись на то, что его дома ждёт жена.

Мы коротаем вечер с отцом вдвоём.  С бокалами коньяка в руках спокойно неторопливо ведём разговор за жизнь.

- Макар, я насчёт твоей женитьбы хочу поговорить,  - неожиданно резко меняет  тему отец.

Офигеваю.

Он что и мне, как Егору невесту подобрал? Еле сдерживаюсь, чтобы не нахамить отцу.

- Послушай, твой брат женат уже четыре года. Но  наследников нашей династии Макиевских всё нет.

Куда он клонит? Бешено вращаются мысли в моей голове.

- Ты бы, сын, присмотрелся к дочери Дёмина – Марте. Хорошая воспитанная красивая девушка. Образованная – студентка. Опять же молодая. Может, наконец, наследников родить. Да и отец её Глеб - наш соучредитель, сам знаешь.

- Одним словом, идеальный вариант! – усмехнувшись и запрокинув голову, я допил свой коньяк.

Поставил пустой бокал на столик.

Глава 13

Полина

Я не собиралась обращаться к отцу. Сказала Глебу в запале, разозлившись, на  его равнодушие к моей судьбе…

Появление отца на нашей свадьбе ошеломило  настолько, что я долго не могла прийти в себя.

Увидела его неожиданно. Он шёл прямо на меня. Ко мне. Как и тогда в день нашей первой встречи. Уверенной твёрдой поступью чеканит шаг.

Откуда он здесь? Кто его пригласил? Судорожно думаю я.

Он всё ближе. Грозный хмурый недовольный.

- Полина! – приблизившись вплотную, отец наклоняется надо мной. – Как ты могла выйти замуж за этого… господина Дёмина, - цедил он сквозь зубы. - Не посоветовавшись со мной?

На его скулах играют желваки. От злости сжимает кулаки до побелевших костяшек.

Словно хочет ударить меня наотмашь.

Внутренне сжимаюсь.

Тебе, отец, не нравится? Вот и мне не нравится, что ты появляешься в моей жизни через двадцать четыре года после моего рождения.

Почему ты решил, если я твоя дочь, то буду твоей собственностью? И ты теперь будешь распоряжаться мной по-своему усмотрению.

Нет. Дорогой «папочка», не будешь!

Кто ты такой, чтобы с тобой советоваться?!  Хотелось выплеснуть  ему в лицо. Но я молчу, стиснув зубы.

Я не должна перед ним отчитываться. И он должен это знать.

Его бесит, что я решаю свои вопросы сама. По- своему. Не считаясь с его мнением, игнорируя его и не ожидая его одобрения.

Не привык к такому. Его корёжит. Он привык повелевать и решать чужие судьбы. Отец еле сдерживается.

- Откуда ты здесь? – решаюсь, спрашиваю я.

Неожиданно он начинает нервно смеяться. Я смотрю на него  в упор. Он резко успокаивается.

- Разве твой дорогой муженёк не поставил тебя в известность, что мы с ним хорошо знакомы?! - с нескрываемой иронией припечатывает отец.

Смотрит на меня своим тёмно - зелёным взглядом, в котором вдруг начинают взрываться снопы искр.

Бесит меня.

Дико смотреть, будто в свои собственные глаза.

Но мне только кажется, что сейчас он злорадствует, что ослушавшись его, я совершаю роковую ошибку?

Или он реально злорадствует?

Общение с ним  причиняет мне  нестерпимую боль. Я плохо понимаю происходящее.

Но ясно одно.

Дёмин, предлагая мне стать его фиктивной женой, уже знал, что я дочь Эдуарда Эммануиловича Сташевского.

Вспоминаю, как сразу же после аварии Глеб со своим юристом Александром пробивали мои документы. И как быстро потом он изменил своё поведение. Всё оплатил. Сделал мне предложение…

***

Глеб вёл себя с детьми отстранённо, равнодушно. Казалось, они даже его раздражали. Но он не кричал на детей, прятался за показной строгостью.

Мальчики поначалу очень обрадовались, что у них, как и у всех остальных ребятишек  будет папа. И чувствуя  отстранённость «папы», очень переживали.

- Мама, почему папа нас не любит? – спрашивал Паша. – Потому что мы  шалим? – в его глазах появлялось искреннее недоумение.

Малыш пытался своим детским умом понять, что делают они не так, ведь «папа» не хочет общаться с ними.

- Мам, почему папа  с нами не играет? – с обидой спрашивал  Миша,  теребя подол моего платья.

Сердце пронзала дикая колющая боль. Я брала себя в руки и, улыбаясь, говорила:

- Папа очень много работает.  Вы на него не обижайтесь, мальчики. У него просто нет времени.

Отворачивалась, смахивая слёзы, чтобы дети не видели.

- Я не обещал тебе, что буду исполнять роль папы, - заявлял неизменно Глеб на мои просьбы  пообщаться с детьми.

Дети тоже перестали к нему тянуться. Произошло это как – то само собой. И стало даже спокойнее. Сыновья стали относится к нему, как к чужому дяде.

Впрочем, таким он и был. Дёмин, казалось, не замечал перемен.

Но вот мой невольный шантаж, что я могу обратиться к своему отцу, его задел за живое.

Реакция мужа меня озадачила.

Почему он так не хочет, чтобы я обращалась к отцу?

Ведь, как оказалось, они знакомы. И даже  очень близко.

Что кроется за этим?..

Из оцепенения меня вырвал голос Глеба.

- Полина, с завтрашнего дня Паша с Мишей будут ходить в частный детский садик.

- Спасибо, Глеб, - улыбнулась я одними уголками губ.

Не хотела демонстрировать свою радость, ведь он ещё не выполнил  всю мою просьбу.

- Полина,  тебя ждёт новая машина, - неожиданно   произносит он.

- Зачем? – удивляюсь я. – У меня и старая на ходу. Мне не нужна машина. Пусть Марта ездит на новой.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Марта не может ездить на машине, подаренной твоим отцом, - зло цедит Глеб.