Кое-как собравшись, я приподнялась и села, облокотившись спиной о стенку. Хорошо, что в этой комнате ни одного зеркала нет, а то представляю себе, какое бы там страшилище отразилось. Наверняка все такое синюшное, как недозрелый баклажан, да с отечными веками. Придется, видимо, еще пару дней на даче отсиживаться, прежде чем людям на глаза будет не стыдно показаться. В принципе надо, наверное, дать родителям знать, где я нахожусь, чтобы не волновались и в милицию заявление о пропаже не писали. Только страсть как не хочется им звонить!

Ой, или меня опять глючит, или я слышу мамин голос? Нет, ну точно, приперлась-таки! Отыскала блудную дочь! Хотя тут и к гадалке не ходи — и так ясно, что единственное место, где я могу сейчас находиться — здесь, у деда на даче.

— Лайза, бедняжка, что с тобой? Ты так ужасно выглядишь! Я немедленно забираю тебя с собой!

— Мать, не гомони! И без тебя голова раскалывается!

— Собирайся, я отвезу тебя в Москву!

— И с места не сдвинусь, — честно предупредила я мать и крикнула: — Деда!

В комнате появился дедушка.

— Дедуля, будь ласка, принеси холодной водички, а? Дед сгорбился и, смешно причитая, залопотал:

— Санитары злые, по парку гулять не дают, даже хлебушка им жалко для старого человека. Но водичку я достану! Обязательно достану!..

Я округлила глаза и едва не поперхнулась от неожиданности. Давненько дедуля из себя маразматика не разыгрывал. Опять лицедейством занимается, «Зеленую милю» в театре одного актера отрабатывает. С чего бы это его так круто понесло? Никак перед любимой невесткой старается. Ну-ну, подыграть ему, что ли?

— А как поживает твой маленький серый приятель? — нежно поинтересовалась я у дедули.

— Мистер Джинглес давно уже не серый, а седой, как и я. Что поделать, годы никого не красят, — посетовал дедушка и вышел из комнаты.

Матушка выразительно покрутила ему вслед пальцем у виска:

— Совсем мозгами тронулся, старый! Позорит нас перед всем дачным поселком! Может, стоит подумать о переводе его в дом престарелых? Все равно ты скоро отсюда с нами уедешь, ухаживать за ним будет некому. Нет, ну только подумать — санитары какие-то, седые приятели…

— Мистер Джинглес — это мышонок, — просветила я маму, попутно переваривая новость о том, что дедуле грозит заточение в казенном приюте, а мне — эмиграция в страну, жить в которой я не имею ни малейшего желания.

— И ты туда же?! — с ужасом уставилась на меня маменька, одновременно пытаясь пощупать мне лоб на предмет наличия температуры.

— Читайте классику. Стивен Кинг — самый уважаемый дедушкой автор, а «Зеленая миля» соответственно — одно из любимейших его произведений. Хорошо еще, вещь довольно безобидная, а то ведь дедуля мог бы и на какие-нибудь «байки из склепа» подсесть. Ходил бы тогда, изображал из себя кентервильское привидение. И думаю, в этой роли он был бы как никогда убедителен.

— Да что тут у вас творится?! — притопнула ногой мать. — Сегодня же поговорю с Максимом насчет его отца. Я уважаю Матвея Яковлевича, но это уже ни в какие ворота не лезет! Надо выяснить, какой пансионат лучше всего подходит для людей его возраста и…

— Мать, ты зарываешься, — остерегла ее я. — в дом престарелых деда увезут только через мой труп. И если хочешь ускорить это событие, то поступай ровно так, как собиралась: вытаскивай меня из кровати и волоки в Москву. С высокой долей вероятности могу гарантировать, подохну во время транспортировки!

— Почему? — удивилась маманя.

— Плохо мне. Разве не видно? Расстройство пищеварения, раздраженный желудок, больная печень, изнасилованный желчный пузырь и далее по списку.

— С чего бы это вдруг? — с подозрением глядя на меня, поинтересовалась родительница.

— Все болезни от нервов, — лицемерно вздохнула я, откинулась назад, изображая умирающего лебедя.

И попробовал бы хоть кто-нибудь на это возразить. Если бы не нервы, стала бы я так напиваться? Да не в жисть! Что я, алкоголик какой?

Маменька прикусила губу. Ага, прикидывает, как лучше поступить: рискнуть моим здоровьем и насильно транспортировать с дачи или оставить на попечении невменяемого дедушки? Интересно знать, с чего она так торопится меня домой уволочь? Неужто ради второго акта балета под названием «Сватовство Пола Версальски»? Ну да, я понимаю: конгресс со дня на день закончится, всем ученым сделают ручкой и с чистой душой отправят их по месту жительства. А маменьке кровь из носу хочется дочурку замуж спровадить. Тем более место жениха со вчерашнего дня вроде как вакантно. Вот она и торопится изо всех сил, чтобы я, не дай Бог, опять себе какого-нибудь сценариста не завела. А я-то еще считала, что циничнее меня человека поискать надо. Да стоит только посмотреть на матушку, чтобы понять, что я ей в данном плане и в подметки не гожусь!

Вошел дедушка, принес стакан с родниковой водой. Я жадно осушила его в два приема, думая, как бы поэффективнее спровадить маменьку обратно в Москву, при этом с тоской понимая, что мечтать не вредно. Пока она меня с собой не уволочет, не успокоится. Но на электричке я точно не поеду — что я, враг себе? Мне только общественного транспорта для полноты ощущений не хватает. Методом исключения остается только такси, которое надо еще уговорить ехать в такую глухомань. Интересно знать, насколько у маменьки бездонный кошелек, чтобы позволить себе подобную роскошь?

— Лайза, где твои вещи? Я должна подготовить тебя в дорогу!

— Я же сказала, что никуда отсюда не поеду, — чуть ли не по слогам, как непонятливому ребенку, объяснила я матери. — Мне плохо — это раз. Я не хочу оставлять дедушку одного — это два.

— Поезжай, поезжай, внученька! — неожиданно встрял в разговор дед. — Все равно в субботу на свадебке увидимся! Ох и погуляем!

Я едва не застонала. Нет, ну это уж слишком! Или на этот раз у дедули точно шарики за ролики зашли? Я же ему вчера целый вечер объясняла, что Лешка меня бросил, свадьбы не будет! А он опять за свое!

Матушка же, как оголодавшая собака за кость, вцепилась в это предложение и мигом затараторила:

— Вот видишь, дедушка и без тебя прекрасно здесь справится, а в субботу приедет к нам в гости. Так что давай собирайся, тебе пора домой!

Повинуясь грубой силе, пришлось соскребаться с кровати и кое-как приводить себя в порядок. Нахальный Китекет под предлогом ласкательного настроения потерся об мамины ноги и, аккуратно подцепив когтем колготки, пустил пару стрелок. Я мысленно поставила себе крестик — не забыть в следующий раз привезти коту что-нибудь вкусненькое за такой подвиг разведчика. Егор же поступил еще проще: пока маменька сидела, забрался к ней на колени, помурлыкал для отвода глаз, дождался, пока его погладят по голове, и тихонько свалил. Поскольку перс наш отличается густой вечно линяющей шубкой, можно не рассказывать, во что превратилась мамина юбка из тонкой дорогой шерсти. А вы еще спрашиваете, люблю ли я кошек! Да просто обожаю!