– Зачем вы здесь? – яростно спросил Убиен, одавая Брендана порывом едкого дыхания.

– Я не… Честно, я не знаю. Ведьма Ветра…

– Значит, вы признаетесь, что вы ведьмы?

– Нет, нет! Конечно, нет…

– И Ведьма – ваша владычица?

Он кивнул Крому и лучнику, который стрелял по ним. Они спешились и встали за Корделией и Элеонорой.

– Нет, нет же! Она заслала нас сюда! – восклицал Брендан. – Мы не…

– Вы вторглись на мою землю.

– Мы не виноваты в этом.

Кром и лучник наступили на Корделию и Элеонору, прижав их к земле. Корделия почувствовала, как по мочке уха ползет жук, и подумала, что может закричать.

– Не надо, не трогайте моих сестер. Пожалуйста, просто отпустите нас, и мы обещаем уйти с ваших земель.

– Вам известно, что полагается за вторжение?

– Нет…

– Для колдуна – смерть. – Убиен играючи сжал горло Брендана. – А для ведьмы… – Его глаза сощурились. – У нас свои способы убийства этих тварей.

Все воины посмеялись над его словами. Кром стал на колени, прикоснулся к волосам Корделии и понюхал их…

– Убери от нее руки! – крикнул Брендан, брыкаясь.

Убиен бросил его на землю и ударил кулаком в живот.

Брендан начал хватать воздух ртом, катаясь по земле, словно рыба, выброшенная на берег. Убиен направился к лежащей в ловушке Элеоноре.

– А что касается тебя, – сказал он, наклонившись к ней, – взгляни-ка на свою работу.

Убиен показал левую сторону своего лица.

– Мне очень жаль, – сказала Элеонора, увидев две дырки на его щеке, – но вы не должны есть лошадей.

Корделия и Брендан переглянулись. Несмотря на то что Брендан пытался отдышаться после удара в солнечное сплетение, они с Корделией улыбнулись храбрости младшей сестры.

– За ранение, – продолжил Убиен, – тебя ждет особое наказание. Ты будешь иметь дело с тем, кто гораздо менее прощающий и понимающий, чем я и мои люди.

– С кем? – спросила Элеонора.

– Королевой Дафной, – улыбнулся Убиен. – Она любит маленьких детей, даже ведьминых. Любит есть их живьем и пока они в сознании. Обычно она начинает с пальцев.

– Я видел, как она начинала с ушей, отрывая их прямо от головы, – добавил Кром с задумчивым кивком.

Элеонора вздрогнула, впервые в своей жизни лишившись дара речи от страха.

– Подождите! – воскликнула Корделия. – Королева чего? Где мы находимся?

– Тихо! – приказал Убиен.

Кром ткнул ногой Корделию в живот.

– Не смей раскрывать рта!

Корделия зажмурилась, заглушая боль и пытаясь осознать услышанное. Эти воины казались ей знакомыми, но откуда она могла знать их, вспомнить не удавалось. От испуга и боли она не могла высвободить память.

Убиен выхватил меч и вернулся к Брендану, который пытался сесть. Он приставил лезвие к его горлу.

– Я…

– Ш-ш-ш… – воркуя, Убиен прижал меч к горлу Брендана.

Он все еще был жив и понимал, что происходит. Брендан мог отчетливо видеть ту грань, которая отделяет его от другого мира, он погибнет в никому неизвестном месте. Он удивился, обнаружив, что думает о таких простых вещах. Жизнь проносилась у него перед глазами, и он начал размышлять над всеми теми делами, которые он не совершил, потому что умер в двенадцать лет. И мысленно он взмолился: «Нет, нет, Боже, останови это, сделай что-нибудь!»

Тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр!

Брендану показалось, что это звук автомата. Убиен поднял голову, Кром сделал то же самое, и все посмотрели вверх.

– Биплан! – вскричал Брендан.

Брендан видел биплан в исторических книгах, посвященных Первой мировой войне. Знаковый для ранних британских войск истребитель – пропеллер, двойные крылья. Именно такой истребитель летел прямо на них.

Истребитель продирался сквозь кроны деревьев, с которых ссыпались на землю поломанные ветви и листья. Казалось, самолет вот-вот развалится на части. Черный дым валил из кабины пилота. Следом за истребителем в образовавшемся пространстве разорванных крон вспыхнули огни выстрелов.

– Немецкий триплан! – воскликнул Брендан.

Он уже видел раньше такой самолет. Именно на таком самолете Манфред фон Рихгофен, или Красный Барон, летал в старых фильмах, самолет с тремя крыльями, расположенными друг над другом, и черными крестами. Триплан преследовал биплан. Когда стало очевидно, что биплан терпит крушение, немецкий триплан взял резко вверх и, исполнив маневр, исчез в облаках.

Биплан стремительно падал. В плотном воздушном пространстве раздавалось завывание его двигателя. Воины наблюдали за ним в оцепенении. Теперь уже можно было ощутить запах дыма. Убиен убрал меч от шеи Брендана и удивленно произнес:

– А это что за создание тьмы?

Уолкеры и не думали отвечать на вопрос Убиена, зная наверняка, что он ни за что не поверит их словам. Остальные воины стояли бездвижно, ошеломленные видом крылатого монстра, изрыгающего из своего охваченного огнем зева черный дым и несущегося сквозь заросли гигантских деревьев. Биплан набрал высоту, будто бы собираясь взлететь, но затем вновь начал падать по угрожающей всем очевидцам траектории.

Воины припали к земле, пока Уолкеры трепыхались в сети. Самолет прогудел над ними, его заикающийся пропеллер прошелся в нескольких дюймах над их головами…

Через мгновение биплан ударился о землю.

Два передних больших колеса отпали, фюзеляж покорежился, и самолет по инерции вспахал усыпанную ветками землю своим грузным телом, оставив борозду, перед тем как врезаться в дерево в пятидесяти футах от воинов, пленивших Уолкеров. Двигатель продолжал работать, пропеллер судорожно взвизгивал, то останавливаясь, то вновь закручиваясь с прежней силой.

Из кабины вылез пилот и обессиленно упал. Он был весь покрыт черной сажей, на его голове красовался кожаный шлем, а на глазах были очки, защищающие от сильного ветра. На нем была пилотная куртка бомбер, надетая поверх военной формы. Пилот встал на ноги, такие тонкие и чудом не поврежденные в страшном крушении, и пошел прочь от самолета.

– Кто это? – ахнула Элеонора.

– Он выглядит как… обычный пилот, – в удивлении произнесла Корделия.

– Пилот времен Первой мировой войны, – объявил Брендан.

– Берегись! – крикнул пилот, падая на землю в то время, как самолет взорвался за его спиной.

Все упали на землю, спасаясь от осколков и фрагментов самолета, разлетевшихся от взрывной волны. Полоски ткани и настоящий дождь из сломанных веток падали вниз. На месте самолета теперь зияла черная тлеющая яма.