3303

Автор «Печатных бредней вселенских шизофреников» сидел в кафе и говорил о том, что бывший властитель дум эволюционирует в том самом смысле. НЕ ОН сказал: были б боевики, а вожди всегда найдутся. Только настоящий диктатор понимал дело. Хорошие люди были народники и даже народовольцы, у них только не было идеологии. Им бы идеологию! Вам бы там бы посидеть послушать.

А Итало Свево изменил своему учителю. Но это было без меня. Но кому нужна такая исповедь? У нее четыре общих тетради посвящены таким описаниям. Переводчик с английского сказал: настоящая леди-дог. Разговор на улице у входа в метро – максимум того, что они могут дать. Это имеет распространение? Нет, это письма одного моего личного знакомого, а на машинке написаны для того, чтобы легче было мне читать. Но для Вас, по-моему, он всегда был Сергей Сергеич. Ключ подобран, но замок-то сломали. Я рисую подсознание. Я описываю природу, погоду, красивых женщин, которые политикой не интересуются. Вот образец неправильного ответа. А что такое инфернальная? Я сейчас запишу, дайте мне ручку, у вас есть бумага? Распаленная мартышка исчезла с горизонта. Черное солнце закатилось. Разве у вас остался какой-то осадок? Как потерянный роман. Дружба со взрослой женщиной начинается с отделки щенка под капитана. Позвала одного, а он явился с другим: они всегда мною кого-то угощают. Давно я не звонил гадюке и что-то заскучал в разлуке. Рыцарей – в отставку, нынче в моде чичисбеи. Вербую! Только свистните. Вам персонально позвоню, свистеть – это для других. Вы возглавляете – морально, конечно – мой список. А за это время утеряно. Как первый роман Олдоса Хаксли, написанный ослепшим мальчиком шрифтом Брайля для слепых. Импульс задан.

СТИЛИСТИКА ГОГОЛЯ

2

Чем это достигается?

Маха, а не Муха.

Марсий сдирает кожу с Аполлона.

Тоже не ахти какая стилистика, но поди ж ты. Чем достигается такой эффект, совершенно непонятно. Таких случаев у Гоголя мало, и их Андрей Белый просто не заметил. Итак – чем это достигается? Лучшие куски прозы, как лучшие стихи, приходят в полусне или наборматываются на прогулке и потом забываются.

Ч-ч-чор-ти-што-такое! Вот именно. Муха оделась и молчала. МАха, а не Муха. Ну какая муха вас укусила?

«La Chamade» («Kapitulacja»)[62]

The hour «H»: 3.33 at the dawn. 3 tanks[63]

through BV. L’homme qui rit for the first time in

the world. For him it is the first and the last.

А Соловей /разбойник!/ опять кусается. Да еще и разыгрывает из себя Аполлона. А Марсий – это кто-то другой. Его послушать, так именно Марсий сдирает кожу с Аполлона. Успокойтесь, утешьтесь. Успокоились, утешились, а вы не уехали. И тут танец. Ах, Таня, Таня! Где ж ты был раньше? А грубость надо было воспринимать иначе. Как влюбленность? What the devil do you think you are doing? PRESENT CONTINUOUS – да, действительно, это одно сплошное настоящее продолженное. И звякнула щеколда у калитки, и вопросы в темноте, и горшок с кровью, и кирпич на голову, и первая книга на французском, и браунинг на уроке русского языка.

пошутить нельзя

8 стр

Ну вот, так уж и пошутить нельзя.

Попробуйте. А мы

и попробовали.

У него должна быть сперва одна забота – не показать свою начитанность. Он просто не знал, как ею пользоваться. Как Андрей Белый злоупотреблял своей эрудицией, нас не ужасает, но томит ужасно.

Путь по усложнению первоначального текста под «Скриблдихобл»[64]нас тоже не заманивает. А для хваткости, а для обзорности существует другой способ. Этому способу еще нет названия. «Что-то другое» маячило уже для старика И. В. Гете, но он уже был стар, чтобы по намеченному пути идти самому. Он указал дорогу, но сам пошел по другой. А ты все время указываешь свою собственную тропинку. А по ней идти никто не хочет. Весело для компании, конечно. Ему обидно, он столько сил затратил на чтение Камю по-французски. Да и главного так и не успел прочитать, а тут пошли такие хунвэйбины, которые презирают чтение вообще и рассказывают об этом юмористические рассказы. Однажды в кафе за столиком юмор бьет по идейному противнику, но смех-то, по существу, за чей счет? Ни дать ни взять Женя Катаев, когда он еще не встретил Юлюшу Файнзильбера[65]. Никто уж не помнит, как звали Евгения Петрова, и реплика не доходит. Соседи-помещики, пока не сталкивались, не ссорились: крупнопоместный дачевладелец Эренбург и мелкопоместный Йоэльс. Но молодой Дубровский заявил, что он подожжет поместье Троекурова. Мама теперь в стороне. Как, важно быть серьезным? Вот еще один ход с его стороны. Новая интонация у старой избитой фразы. Если бы он поставил кавычки, абзац увел бы текст в литературоведение. Доктор наук знал, что пародировать, но не для всех звучала пародийность этой пародии. Лошадей так и не завел. Так мечтал о лошадях. Уж все было приготовлено: тут конюшня, тут сено, тут дрожки.

Он пытался учить самого Андрея Белого. Прошло целых 30 лет. Так он отомстил Айхенвальду за силуэты русских писателей. Эти счеты начались не в 1934 году. Хемингуэй подтрунивал над Фолкнером, но с Олдосом Хаксли была вражда. Ушел и намек на мысль. Замысел взвивался к отвлеченным построениям, потом возвращался к конкретным картинам или страницам, чтобы потом опять уйти в обобщения. Они следили за названиями, но не за ходом мысли. В пересказе все выглядело довольно неуклюже. Краткость граничила с юмористичностью, а по идее должна была давать новое слово и в социологии и в искусстве. Ему ж не дали развернуться. Намеки на историю европейского романа не были подхвачены ни в том синтаксисе ни в этой лексике. Вас не минует. Им быстро надоест. Получишь в свое время. А за это время был подмечен только один конкретный переход от метафоричности к бытовому плану, и то на примере чужой прозы. Николай Глазков тут не пользуется никаким влиянием. Они читали вслух только отдельные страницы. Мне их никто по почте не прислал. Мы этот анекдот имели в 22 году. Надо было еще иметь и чувство юмора. Жалко бабушку, правда? Как увижу я намек, так душа идет ко дну. Намек на город Ростов-на-Дону дорого ей обошелся. По новой они не читали Веры Пановой, а для нас это был свежий ветер и почти оттепель. Стало грустно: как будто великой школы плавания не существует. Но вот она, вот она, вот! Это как Б. Шоу с новой Россией. Он сказал: а я ее люблю, и все остались довольны. Но если бы она знала, за что он ее любит. Она бы не обрадовалась. Но она до сих пор этого не знает. И мы ей об этом не будем говорить. Разве можно шутить такими вещами? С вещами! Теперь они будут шутить.