и упорно делала вид, что всего этого нет. Скрипнув зубами, кивнула, раскладывая снимки.

— В каком порядке? — прошипела я снова, не поворачиваясь.

— Ты разложила в правильном, — голос раздался ближе, а я мысленно материла себя за то, что отвлеклась и не услышала шаги.

Не испытывать эмоции, глядя на красный от крови на фотографиях пол, было невозможно. Особенно когда помнишь, что это такое. Чувствовать вампира так. Считать минуты и молиться о том, чтобы все скорее закончилось. Протолкнув поднявшийся по пищеводу ком, я внимательно разглядывала детали, невольно кинув взгляд назад.

— Как узнали о том, что он существует? — как можно спокойнее проговорила я, нахмурившись, ближе поднося первое фото Сашки к глазам.

— Прочесали место твоей казни, — вампир приземлился напротив, не поднимая взгляда от фотографий, — разобрали его по миллиметру. Если там была хотя бы пылинка его праха, мы бы нашли.

— Он начал работать сразу, как я попала в палату? — протянув руку с зажатой между пальцами фотографией, я повернулась к дяде.

— Майор Вагнер вызвался сам, когда узнал о распаде группы В, — плотно сжав губы, дядя не смотрел на меня, — они изначально были запасом для вас.

Еще одна группа из эксперта и вампира. Говорили, что она есть, но никто не знал, кто именно. Тяжело вздохнув, я опустила фото на пол, стараясь вглядеться в детали.

— Только засекреченная, — уже самой себе прошептала я, — даже от меня. Ты что-то подозревал?

— Вы слишком хорошо «сработались», — усмехнулся вампир, а я проигнорировала, что в очередной раз дядя позволяет ему отвечать на вопрос, — а армия монстров, за которой мы все охотились, внезапно стала более осведомленной.

Значит, Вагнер сам пришел к дяде со своими подозрениями. Только после. Потому что вампирам плевать на людей. Еще не понимала, почему он все же рассказал о своих подозрениях. Видимо, для Вагнера это было нечто вроде игры. Кто главный в стае. У вампиров похожее с волками распределение ролей. Похоже, кто-то таким образом хотел стать альфой. Вполне приемлемый вариант. Кивнув своим мыслям, я еще раз взглянула на фото.

— А есть полный кадр? — подняв в руке фото с фрагментом тела Саши, я встретилась взглядом с вампиром.

Он вопросительно смотрел, продолжая сканировать меня, а я тяжело вздохнула.

— Здесь детали. Вы искали именно в них. Но вампир выстраивал композицию, и она нужна мне целиком, — опустив взгляд, я вновь потрясла сжатым в руках фото, — что-то вроде фото того, что первым видит человек, приближаясь к месту преступления. Он думал, что я продолжаю этим заниматься.

— Так ты работаешь со мной? — спокойно уточнил вампир, сложив руки на груди.

Сжав губы с такой силой, что еще немного, и разодрать их можно будет только растворителем, отвела взгляд. Нет. Тысячу раз нет. Я работаю сама по себе, по несчастливой и отвратительной случайности рядом с ним. Не вместе. Сама. Я сама поймаю этого урода. Просто нужно перетерпеть вампира рядом. Старшего по званию вампира, провались он в ад. А после отправить и его туда.

— Да, — спокойно сказала я, поглаживая пальцем глянцевую поверхность, словно так могла успокоить боль того, кто навечно застыл на этом снимке, — он хочет быть пойманным, и мы окажем ему такую услугу.

Вампир кивнул, о чем-то задумавшись. Его взгляд блуждал по выложенным передо мной фотографиям. Он медленно оглядывал каждую, на секунду останавливаясь и переходя к следующей. Наконец смуглые пальцы ухватили пару снимков в ряду, что я молча про себя прозвала «Сашка». Не давать имен. Так легче, проще абстрагироваться. Но сейчас это помогало. Вцепиться в них. Словно его смерть сможет вернуть их к жизни. Исправить то, что случилось со всеми. Со мной.

— Вот это — первое, — вампир вытащил снимок из общего ряда и положил его отдельно, — а это — второе. Остальное сама понимаешь.

— И с этими, — кивнула я на ряд «Каблучки» и «Джонс».

Пульсация в ушах глушила, не давая пробиться мыслям наружу, когда пальцы вампира выдвинули еще шесть снимков.

«Куда нам торопиться, детка? Мы же можем наслаждаться обществом друг друга вечно, разве нет?»

Боль ослепляла. Меня, их всех. Глушила и отнимала чувство чего-либо. Забирала все желания, кроме одного. В самом конце, когда уже нет больше сил сопротивляться, когда не осталось ничего и ты не понимаешь, где верх, а где низ. Шумно сглотнув слюну, я закашлялась, сжав фото слишком сильно. Глянец тут же помялся в руках. Тяжело втянув воздух, я положила фото перед собой. Держись, детка. Они заслужили, чтобы ты немножко потерпела. В отличие от меня, их никто не спас. Никто не пришел и не прекратил агонию.

Ты это хочешь показать мне? Как мне повезло? Тряхнув головой, сжала сильнее виски. Думать как бессердечная двинутая тварь.

— Он подарил мне жизнь, — нервно облизав губы, зажала зубами истерзанную губу, — перерождение через страдание. Вот это, — подняла снимок разорванного тела Сашки, стараясь не смотреть на него, — напоминание о нашей связи.

— Оригинальное любовное сообщение, schatz, — усмехнулся вампир, сложив руки на груди, — не находишь?

Вздохнув, я подняла взгляд на вампира.

— Кажется, что ты должен был это понять раньше меня, нет, майор? — вампир медленно повернул голову в сторону так, что раздался хруст позвонков.

Отличное открытие. У мертвецов есть остеохондроз? Страдают от недостатка кислорода или от сидячей работы? Желание избавиться от него как можно скорее жгло язык, касаясь неба и проникая внутрь. Отравляя и без того ядовитую кровь.

— О, тебя цепляет мое звание, детка? — от шипящего голоса волоски по всему телу тут же поднялись дыбом, а слово ударной волной прошлось по внутренностям.

— Не называй меня так! — заорала я, подскочив на ноги. — Никогда так не называй меня!

Он специально. Вампир прекрасно знал, что говорит. Потому что сейчас ему явно доставляло удовольствие мое бешенство. Надменный взгляд, холодная улыбка. Он знал.

Теплые руки опустились на мои плечи, успокаивая. Мелкая дрожь противно бежала по телу, просачиваясь через кожу. Касаясь, казалось, самых костей. Раздавливая их вновь. Схватив воздух ртом, я сжала пальцы дяди, чувствуя, как сознание возвращается, не успев померкнуть.

— Сим, он просто спрашивает, из чего ты сделала такой вывод, вот и все, — вкрадчивый голос полковника был направлен меня привести в чувство, но действовал сейчас лишь как возбудитель.

— Я не следователь, дядя, — огрызнулась я, цепляя взглядом задумчиво стоявшего у стены Палыча, — вижу именно так. И не должна ничего объяснять одной мертвой твари.

— Почему этим не занимается полиция? — вопрос Палыча привлек внимание всех.

Участковый выпрямился под взглядами. Лишь кадык на шее дернулся, когда повисла тишина. Выдержал пронизывающий насквозь молчаливый вопрос