— Я пока еще не дал согласия.

— Но ты ведь не послал ее подальше, так ведь?

— Мне интересно посмотреть, как будут развиваться события, — объяснил Харт.

Роберт Дадли вздохнул:

— Развиваться? Да я уже чувствую петлю на шее.

— Ради пятидесяти тысяч фунтов стоит потерпеть некоторые неудобства.

— Пятьдесят тысяч? — Дадли тихо присвистнул. — А наш кусок?

— Все пятьдесят тысяч, естественно. — Тайрон направил Ареса вперед. — Доверься мне, старина. Я когда-нибудь позволял женщине вмешиваться в дела?

— Нет, но всегда все случается в первый раз. А для тебя первый раз может оказаться последним.

— Поверь мне, я не возьмусь за дело, если не буду убежден, что игра стоит свеч. И не стану рисковать попусту.

Дадли фыркнул.

— Да, если бы мы только обсудили с тобой сначала, что такое риск.

Тайрон тихо засмеялся.

— Риск, мой дорогой, — это то, что способно удержать кровь, слишком быстро текущую по венам.

Но в голосе компаньона не было уверенности Тайрона.

— Как ты расстался с ней? Что вы решили?

— Я сказал ей, что мне надо все обдумать. И мы встретимся через три дня, как и планировали, вот тогда я и сообщу о своем решении.

— Три дня… не много времени.

— Она говорила Росу о возможности нашей встречи, поэтому надо ожидать и его появления.

— Конечно, — сухо бросил Дадли.

— Если бы я передумал и отказался от встречи, то Рос, который за ней следит, сразу бы понял: что-то пошло не так. И его нос, обладающий прекрасным чутьем, задергался бы, как у бладхаунда, когда у него жар, и мы могли бы потерять собственное преимущество.

— А у нас есть преимущество?

Тайрон наклонился и хлопнул Дадли по руке.

— У нас есть ты. В течение трех дней ты сможешь выяснить все, даже то, почему моча у короля синяя, а… — Он хотел добавить еще что-то в том же духе, но передумал. — Ты должен узнать насчет девочки: чем именно держит ее Рос, и как мы можем эти сведения обернуть себе на пользу.

Дадли свирепо посмотрел на приятеля.

— И это все?

— Ну, поскольку ты сам напрашиваешься, то можешь осторожно поинтересоваться насчет рубинов. Она назвала Этот гарнитур «Кровью Дракона» и подозревает, что рубины из дворца короля Людовика. Они стоят кучу денег и были отданы торговцу рыбой на хранение. Это займет у тебя дня два. А пока, я думаю, — Харт оглянулся назад и внимательно всмотрелся в темноту, — визит к Дорис Райли будет весьма полезен. Если кто и знает что-нибудь насчет приближающегося бракосочетания Эдгара Винсента, то это должна быть мадам его любимого публичного дома.

— Ты в бордель, а мне, значит, за городскими сплетнями? Несправедливое распределение труда.

Тайрон засмеялся:

— Прекрасно! Ты отправишься к Дорис, а я поеду обратно на Прайори-лейн и объясню беременной девахе, которая ждет тебя в твоей постели, что ты в Берксвелле собираешь кое-какие сведения у кого надо.

— Ага. — Дадли сдвинул шляпу на затылок. — Понимаю твою мысль.

— Мысль моя заключается в том, Робби, что нельзя позволять женщине залезать тебе под кожу, чтобы ты чувствовал себя виноватым, если загляделся на другую пару хорошеньких ножек.

— Знаешь мое самое заветное желание? Вернуть тебе в один прекрасный день вот эти самые слова.

— Этого никогда не случится. У меня слишком толстая кожа, и я слишком впечатлительный.

Как только деревья кончились, Тайрон направил Ареса вперед и они быстро понеслись по открытой местности, так быстро, словно это были не лошадь и всадник, а черная молния. В мгновение ока перед Тайроном возникли дома. Это означало, что они приближаются к деревеньке Берксвелл. Харт повернул на восток, стараясь держаться в тени де-реэьев. Он петлял, подъезжая к городку, пока не достиг западных окраин и не натолкнулся на высокий, величественный дом, обнесенный низкой каменной стеной.

Для случайного прохожего он был обычным модным домом, каких немало расположено по берегу реки. Но местные жители, особенно мужчины, прекрасно знали, что это один из известнейших борделей между Ковентри и Бирмингемом.

Сейчас на Дорис работали четыре девочки: Лаура, Кэти и две Джуди. Тайрон Харт знаком со всеми. Они были красивые и энергичные и всегда с радостью проводили с ним вечера и ночи, когда он бывал здесь.

Двадцатидевятилетнюю Дорис девочки называли мамочкой или королевой. Она развлекала тех, кого хотела, и не обижалась, когда местные матроны, раздувая ноздри, переходили на другую сторону улицы, чтобы быть от нее подальше. В случае если ее сильно задевали, она сообщала богатым и благородным леди то, что они заслужили услышать, поскольку знала по именам всех мужей, посещавших ее заведение. Она была зрелая, грешная и свободная и время от времени делила ложе с Тайроном.

Это случилось почти четыре года назад, когда после столкновения с военным патрулем тяжелораненый Тайрон очнулся в берксвеллском доме. Дорис не задавала никаких вопросов. Она просто раздела его, уложила в кровать, и когда стражи порядка захотели обыскать помещение, они обнаружили Тайрона и Дорис, занятых делом.

За эти годы она стала одним из его лучших осведомителей. Среди личной клиентуры Дорис были армейские чины, местные судьи, банкиры, торговцы. Они хвастались перед ней, сколько у них денег, сколько их при себе и какие меры предосторожности они обычно предпринимают. Она присылала открытку или записку, приглашая Тайрона пообедать вечерком, и как бы между прочим упоминала о ком-то, кто ехал на следующий день в Лондон, или где трусливый дьявол-бюргер прячет налоговые сборы. Ни в одной пьяной компании никогда ни взглядом, ни жестом Дорис не выдала того, что ей известно, кто скрывается за высоко поднятым воротником плаща и надвинутой на глаза треуголкой.

Однажды, по ее совету, Тайрон остановил повозку на дороге в Нарборо, и каково же было его удивление, когда из кареты появилась Дорис Райли, одетая лишь в румяней на щеках и с алмазным кулоном на груди. Ее спутник, подчиняясь угрозам, явился в лунном свете в весьма деликатном виде — его единственным украшением были лишь красные ленты вокруг нижней части тела.

Тайрон узнал Эдгара Винсента сразу, несмотря на нелепый облик. Высокий, с бычьей шеей, с сильным телом борца и воинственным характером, он не привык, чтобы в его личную жизнь или в его секреты кто-то вторгался. Мудрый вор, обнаружив, кого он по неосторожности хотел ограбить, должен был бы рассыпаться в извинениях и поспешить подальше от этого проклятого места, да как можно быстрее, и лететь без остановки до тех пор, пока за спиной не останется в пыли половина Британии от быстрых лошадиных копыт.

Но Тайрон только расхохотался.

Винсент осыпал его проклятиями, призывая на голову Тайрона все беды мира, но пока сбылась лишь одна угроза. Полковник Бертран Рос прибыл в Ковентри и выставил ночные патрули на дорогах. Он распорядился останавливать каждого одинокого всадника, а если тот отказывался подчиниться или пытался удрать, то разрешалось стрелять.