Холтон нахмурился. Такой поворот разговора его явно не устраивал.

– Если вы говорите об Оливере и Мег, то я действительно был против их общения. Но точно не до такой степени, чтобы стрелять в Шумера, – он досадливо поморщился, – Тем более, сыну скоро в колледж, а детская дружба долго не живет.

– Между парнем и девушкой просто дружбы не бывает, – подмигнул Уилкинс, – Я двоих сыновей уже вырастил, точно могу сказать.

– Соглашусь с напарником, – я откинулся на спинку кресла, разглядывая Холтона, – В их компании наверняка страсти так и кипят.

– Ничего там не кипит. Джошуа умеет держать себя в руках, он хорошо воспитан и не сделает глупостей.

– А в девушке вы не так уверены?

Он с явной неохотой ответил:

– Я же не могу влезть к ней в голову. Мег, несмотря на юные годы, весьма себе на уме. Отношения с отцом у нее были непростые. Выйти за состоятельного молодого человека из хорошей семьи – лучший способ решить все проблемы, и она, я уверен, это прекрасно осознает.

На мой взгляд, такой способ решения проблем пришел бы в светлую голову мисс Шумер в последнюю очередь. Упиваясь собственной важностью, этот сноб не видел дальше своего носа. Он начинал порядком раздражать. Я решил перейти к прямому наступлению. Рискованная мера, но других способов вывести этого парня на откровенный разговор я не видел. Сбить спесь с него не помешает в любом случае.

– Значит, вам показалась разумной мысль повлиять на девушку через ее отца? За этим вы пришли в их дом?

Холтон выглядел удивленным, но ни капли не виноватым:

– О чем вы говорите? Меня не было в их доме ни в тот вечер, ни в предыдущие.

Неловко вышло. Однако я продолжил наступление в надежде вывести его из себя:

– Да бросьте! Все знают, как серьезно вы относитесь к будущему сына, – я намеренно упомянул туманных «всех», чтобы достучаться до самолюбивой сущности Холтона, – От одной мысли о такой невестке у любого отца нервы сдадут.

– Мои нервы в порядке, – он сложил руки на столе, переплетя пальцы, – Я поговорил с Джошуа, и он дал слово не делать глупостей. Большего мне не нужно.

Несколько секунд мы молча сверлили друг друга взглядом. К сожалению, мало кто вообще способен пересмотреть матерого банковского служащего. Их с пеленок учат улыбаться в лицо клиенту, запуская руку в его карман.

– Что ж, – я неохотно поднялся с кресла, напарник последовал моему примеру, – Рад был познакомиться. Наверняка мы увидимся снова.

– Буду ждать с нетерпением, – донеслось нам вслед перед тем, как Уилкинс закрыл дверь кабинета.

Мы вернулись в холл и перед уходом перебросились парой слов с охранником. Тот признал, что после закрытия частенько позволяет себе вздремнуть часок-другой.

– Кто его знает, был Холтон на месте или нет, – я в его кабинет носа не сую, – заявил верзила.

Пришлось уйти ни с чем. На улице я закурил и стоял рядом с машиной, пока Уилкинс бегал в соседнее кафе за сэндвичами. Мысли в голове бестолково толкали одна другую: уже четверо свидетелей опрошено – и никакого толку. Так просто не бывает; нельзя открыть пальбу в полуночном пригороде и не привлечь внимания…

Ясности мышления не способствовали воспоминания о мисс Гувер, чья точеная фигура в белоснежной униформе то и дело вставала перед глазами. Я злился на нее, а еще больше – себя: стыдно в моем возрасте так терять голову при виде хорошенькой женщины. Когда старик вернулся, настроение было хуже некуда.

– В участок? – спросил он, усаживаясь за руль.

Я отшвырнул окурок и покачал головой:

– Поехали в отель. Завтра нужно еще допросить старуху, да отчет от Белла наконец подоспеет – немного отдыха не помешает.

«Додж» тронулся, набирая скорость. Я в задумчивости смотрел в окно.

– Как эту парочку угораздило пожениться? – думал вслух Уилкинс.

– Холтонов? Я даже не представляю, где они могли познакомиться…

– Выставка сельхозтехники? – предположил напарник, – Он там впаривал фермерам кредиты на выгодных условиях, а она пришла под ручку с папашей присмотреть новенький трактор.

– Порядочный папаша из Оклахомы – или откуда она там – на пушечный выстрел городского хмыря к дочурке бы не подпустил… Скорее она стояла за прилавком какой-нибудь забегаловки, а он зашел попить кофе перед встречей с клиентом. И все: любовь с первого взгляда. Домик в пригороде, прекрасный сын и барбекю по четвергам.

– А ты романтик, оказывается. Мог бы для Голливуда сценарии писать.

– Будет, чем заняться на пенсии.

Я практически повторил слова доктора Белла в надежде, что одно упоминание об этом благостном периоде жизни займет мысли Уилкинса, и он заткнет фонтан. Увы, напарник был настроен на дружескую болтовню. Обычно я не против развлечь старика, но в тот вечер хотел сидеть в тишине и вспоминать каждую минуту, проведенную с мисс Гувер.

– А эта рыжая ничего себе. Не в моем вкусе, конечно, но хороша. Правда, не шибко-то верится, что она строго себя держит – просто умеет все обстряпать втихую.

– Закрой рот, – оборвал я его прежде, чем успел остановить себя. Теперь будет думать бог весть что.

– Ого, да кое-кто запал на свидетельницу! – он даже оторвался от дороги, чтобы вытаращиться на меня, – Ты поаккуратней. Я болтать не стану, но алиби у нее тоже ни к черту.

– В этом деле все ни к черту, – я воспользовался возможностью увести разговор в профессиональное русло, – Прямо не верится: три человека посреди ночи ничего не видели и не слышали, дежурный не беспокоится о пропавшем патруле, жена не знает, в каком часу приходит муж…

– А у рыжей красотки нет любовника, – закончил мою мысль Уилкинс, – Ты прав, черт-те что творится в этом городишке.

Машина остановилась возле гостиницы. Я вышел, напарник – тоже. Прежде чем запереть авто, он вытащил с заднего сиденья объемную стопку сэндвичей, завернутую в газетную бумагу.

– Поужинаю – и на боковую… А тебя, наверно, следовало до бара подвезти? – съязвил он.

– Это лишнее. Я поваляюсь в номере с газетой.

– Что на тебя нашло? – изумился Уилкинс, – Свободный вечер – и ни капли в рот?

– Хочу подумать над делом.

Я соврал. Думать хотелось совсем о другом.

Я проснулся раньше обычного и впервые бог знает за сколько лет увидел рассвет. Точнее, не увидел: небо снова затянуло тучами. Перед тем как отправиться на службу я успел принять душ и даже побрился омерзительно-тупым станком, который откопал на дне портфеля. Так и не смог припомнить, когда собирал его – должно быть, делал это в пьяном угаре.

Зная, что Уилкинс еще дрыхнет, я решил позавтракать в ближайшем кафе; предупредил портье и отправился туда. Небо было пасмурным, в воздухе ощутимо похолодало. Подняв воротник плаща, я добрел до полупустой закусочной и уселся за свободным столиком. Все меню умещалось на меловой доске позади повара – угрюмого амбала с трехдневной щетиной. Я не стал выделываться и заказал дежурное блюдо.