Поляков распорядился:

– Пусть следит за обстановкой!

Девушка вышла, а Поляков, сбросив комбинезон охранника, оставшись в легкобронированном костюме бойца спецназа и переобувшись в резиновые сапоги, подошел к окну. Аккуратно открыл его. Взглянул на берег, осмотрел причал, повернулся к Матвееву, который с нескрываемым интересом следил за действиями друга и родственника:

– Ты давай ужинай, Егор, можешь музыкальный центр включить. Захочешь в туалет, бармен путь покажет. А я пошел!

– Ну ты даешь! Удачной охоты тебе, Леха!

– Спасибо! Не скучай!

Алексей выпрыгнул на улицу, закрыл за собой окно и скрылся в кустах, начав бесшумно перемещаться к грунтовке, на которой оставил свою древнюю, но еще вполне боеспособную «шаху». Время перевалило за полночь. Наступил понедельник, 8 сентября.

На полпути к машине Поляков остановился. Вспомнил о дворнике, по совместительству осуществлявшем надзор за причалами и сохранностью лодок и катеров. А лодка вскоре Алексею понадобится. И так, чтобы никто не видел, как он воспользуется плавсредством. Развернувшись, капитан зашел с тыла лачуги, где обитал дворник Лукич, пенсионер-бомж, подобранный Шаранским и определенный за кусок хлеба и крышу над головой следить за причалами кафе. Обычно под вечер, когда уезжал хозяин кафе, бармены выделяли Лукичу пузырек водки, а официантка – остатки пищи со столов клиентов. Это вполне удовлетворяло неприхотливого старика, и он часам к одиннадцати уже находился в состоянии полной отключки, совершенно не беспокоясь о лодках и катерах, так как те стояли у причалов, прикованные цепью на амбарные замки, ключи от которых Лукич хранил в своей лачуге. Там же, под навесом, он держал и весла.

Поляков подошел к лачуге, встал у единственного узкого окна, завешанного изнутри плотным одеялом. Прислушался. Сквозь шум дождя все же услышал храп. Лукич, как всегда, спал. Это хорошо. Алексей прошел к двери, ножом поддел крюк, на который дворник закрывал свое жилище, вошел внутрь. Лукич лежал с широко открытым ртом, из которого с надрывом выбивались булькающие своеобразные звуки храпа. На столе стояла опорожненная на две трети бутылка водки, рядом в алюминиевой миске перемешанные в кучу различные салаты. Тут же валялась ложка, рядом с ней, на боку, банка с высыпавшимися из нее окурками. Видимо, определяясь на отдых, Лукич опрокинул самодельную пепельницу. Спал он одетым, в каморке висел кисло-грязный запах. Лукич не отличался чистоплотностью ни в отношении себя, ни в отношении собственного жилища. И, судя по поведению днем, когда бродил вокруг кафе, рисуясь перед Шаранским, жизнью своей был доволен. Привыкнув к темноте, Поляков осмотрелся. Увидел на гвозде, вбитом в ту стену, возле которой спал дворник, связку ключей. Осторожно, чтобы не шуметь, снял ее. Отыскал ключ от крайней прогулочной лодки, заметив, какое место в связке он занимал, снял ключ и засунул его в карман бронированного костюма. Вышел из лачуги, опустив крюк запора на место. Прошел под навес. Крайние весла стояли у угла, там, где крыша практически отсутствовала, и были мокрыми, что в задуманной Алексеем акции являлось весьма немаловажным фактором. Посмотрев на часы, капитан продолжил путь к машине. Старался идти по мху и короткой траве, дабы не оставлять следов, что в принципе являлось перестраховкой. Дождь в лесу надежно скроет любой след. Но Поляков привык работать максимально аккуратно, на какое задание ни выходил бы, прекрасно зная, что любая мелочь в боевой акции может привести к таким последствиям, которые обрекут операцию на полный провал. А Алексей сейчас, как и ранее в армии, шел выполнять боевую работу. Именно такой статус он определил планируемым действиям против бандитов, убивших ни в чем не повинную женщину.

В 0.32 Поляков вышел к своей машине. Достал из багажника еще кусок полиэтиленовой пленки, расстелил ее на передних сиденьях. Сел за руль, завел машину. Достал из сумки пистолет с глушителем. Хотел закурить, да передумал. Время 0.58. Сотовый телефон завибрировал, подавая сигнал вызова. Алексей включил аппарат:

– Слушаю, Матвей!

– Леха! Бандиты ушли из кабака!

– Когда?

– Только что! Рассчитались и ушли!

– Ясно, Егор, спасибо за информацию!

– Слушай, Леша! Может, мне их с тыла прижать?

Поляков ответил категорическим отказом:

– Нет! Продолжай находиться в кабаке. Жди меня! Тебе до сих пор не мешали?

– Не мешали, но как ты один против троих на пустой трассе?

– Молча, Егор, молча, все! До встречи!

Отключив телефон, Алексей включил передачу, начал движение к шоссе, оставляя на грунтовке четкий след от новых покрышек. Остановил автомобиль за три метра до подъема на дорожное полотно.

Снял ПМ с предохранителя, передернул затворную раму, досылая патрон в патронник, приводя пистолет в готовность к непосредственному ведению огня.

Справа показались отблески огней, а затем послышался и рев идущей на приличной скорости легковой машины. Это могла быть только «девятка» бандитов.

Троица еле дождалась момента, когда стрелки часов приблизились к часу. Амбал встал из-за стола:

– Все, пацаны! Посидели, и хватит! Расплачиваемся и сваливаем отсюда!

Бандит, сидевший слева, пьяно спросил:

– Что, вот так впустую и свалим?

Амбал повысил голос:

– Тебе, Клоп, распоряжения Самеда по херу?

Клоп поднял руку:

– Ладно, Пыж! Понял! Не шуми! Сваливаем – значит, сваливаем. Жаль, телку официантку прихватить не сможем! А я бы не прочь разложить ее на капоте! Взвыла бы сучка, как подружка ее вчерашняя!

Третий бандит ехидно усмехнулся:

– Может, ты, Клоп, вместо официантки, мента из кабины напротив прокатиться с собой пригласишь? Он не откажет. Вот только в концовке выть тебе придется!

Клоп огрызнулся:

– Да пошел ты, Жаба, все бы подкалывать! Сам вчера слюну до пола пустил, когда с официанткой…

Амбал, он же Пыж, ударил ладонью по столу:

– Закончили базар! Уходим. И смотрите не выпендривайтесь в зале. Рассчитываемся и уходим. А с этого нового хозяина мы еще спросим, но… Позже, а пока выполняем приказ босса!

Троица вышла из кабины. Клоп с Жабой направились сразу к выходу. Пыж подошел к стойке. Достал из кармана плотно набитый деньгами бумажник, спросил у бармена:

– Сколько мы должны?

Костик назвал сумму.

Бандит бросил на стойку несколько тысячных купюр:

– Сдачу оставь себе на мороженое!

И пошел вслед за подельниками.

Воспользовавшись туалетом, молодчики устроились в «девятке». Жаба за рулем, Пыж рядом, Клоп сзади.