Полог тишины уничтожает распространение звуков по воздуху. Но когда водопад рычания и стонов пробивает к соседям через потолочное перекрытие, до прихожей тоже что-то доносится. Олег прислушался и усмехнулся. Вместо женщины у него сейчас лишь «калаш», но так будет не всегда.

Нежданный отпуск испортил Всеслав, который через полтора суток прислал свой лимузин, бронированный как БМП.

Князь сидел в совсем маленькой комнате вроде личного кабинета не для приемов, не больше метров двенадцати, и потихоньку надирался в одиночестве.

– Будешь?

– Простите, дядя. Только вчера на ноги встал.

– Тогда слушай. Болеслав вошел в переход с верхней стороны и исчез.

– Как только с нашей туда кто-то…

– Да! В обе стороны прошли уже десятки людей. Пропали Болеслав и бомж, отправленный навстречу.

– Епть! Маги, наверно, головы поломали, но не могут понять?

– Точно! – Князь снова налил. – Причем сыну передали твое предупреждение, переход берегли с двух сторон.

– Татары.

– Почему ты так думаешь?

– Ныне они самые частые пользователи разовых порталов, о пространственной магии знают больше всех. Гирей входил в сговор с Вяземским. После смерти воеводы отдельные части заговора продолжают работать без главного заказчика.

Всеслав сжал кулаки.

– Это война. Участие хана в заговоре против меня не дает мне другого выхода.

Артем налил себе виски на палец.

– Хочу надеяться, что брата пока можно выручить. За него.

Князь тоже опрокинул в себя жгучие капли.

– Ты по-прежнему предпочитаешь скрываться?

– Потому и было опасно объявлять о родстве с вами. Сразу появляются желающие разыграть мою карту.

– Кстати, мне доложили, что твой отец значится в Московской полиции без вести пропавшим. Нет тела – есть надежда.

– Говорят, вы презирали его и Ярославну за мезальянс.

– Было дело, – не стал отпираться Всеслав. – И с ее изгнанием Вяземский перестарался. То ли мне усердие демонстрировал, то ли злился, что она его под юбку не пустила, сейчас уже не установишь.

«Как и то, какие именно команды ты давал воеводе», – подумал Артем. Доверять сильным мира сего невозможно в принципе.

– С остальными наследниками все в порядке?

– Под охраной. Хотя сложно понять, кому из охранников можно верить.

– Разве их маги не проверяют?

Князь грустно посмотрел на племянника:

– А кто проверит магов? Именно поэтому, неожиданный родственник, так ценятся магические способности у властителей. Не ради того, чтобы на поле боя фаерболы метать.

Артем против прежнего намерения налил снова.

– Меня волнует Свентислав. Воевода, а может быть, и хан включали его в свои уравнения. Поговорите с ним.

– Мой младший к власти не стремится, в этом я точно уверен, – отрезал Всеслав. – Сейчас его силком придется тащить и учить тому, на что был натаскан Болеслав.

Произнеся вслух имя старшего сына, правитель вдруг взорвался и грохнул ладонью по столу:

– О чем я говорю! О порядке, престолонаследии. Эти мрази убили его! Я спалю татар к бениной матери!

Артем выждал пару секунд.

– Я только что потерял из-за них отца. Но мы вынуждены думать о стране, а не только убивать врагов. Хотя это тоже необходимо.

– Ты далеко пойдешь. Даже удивительно, что у сестры получился такой сын от… необычного для нас мужчины. – Князь встал и протянул руку для пожатия, намекая на конец аудиенции. – Хорошо, что ты со мной.

На следующие сутки стартовала идеологическая артподготовка перед Крымской войной. Князь объявил, что в качестве мести за убийство сына он поставил целью уничтожение рода Гиреев. Как водится, на защиту хана бросился Османский султан, пытаясь придать грядущему конфликту религиозный характер – правоверные терпят гонения от русских язычников.

Сверху поступили сведения о взрыве на базе контрабандистов в Краснодарском крае. Формально у князя появился повод претендовать на контроль над любыми пространствами, совпадающими с Российской Федерацией и ее партнерами по СНГ для недопущения установки временных порталов внутри верхнего русского государства. Но на деле – нереально. Здесь, на территории бывшего СССР, двадцать стран. Захватить их силой – что объявить себя против всего мира. Поэтому для начала выбран кусок поменьше с армией послабее.

Эскалация конфликта бурлила по нарастающей. Русь закрыла границы с Крымским ханством, депортировала его подданных. Затем последовало эмбарго на поставку магии и любых других товаров крымчакам, эмбарго на закупку рыбы и прочих благ у татарских предприятий.

В Новороссийск, раньше имевший несколько корветов береговой обороны и единственную субмарину, отправились по железной дороге торпедные катера, тральщики, минные заградители и две разобранные крупные подводные лодки. По ним можно предсказать начало войны. Как только Новороссийский судоремонтный завод соберет их и спустит на воду, можно воевать в свое удовольствие.

Русь начала мобилизацию резервистов и выдвижение сухопутных частей к татарским границам. Соответственно, под ружье становились татары, а турки перебросили в Черное море боевые пароходы и десантные суда, угрожая вторжением на южное побережье Руси.

Телевизор взахлеб рассказывал о дипломатических усилиях локализовать конфликт. Посланники князя убалтывали президента Кавказской Федерации не пропускать османцев через свою территорию, а европейцев не снабжать врага оружием. Естественно, всех пугали санкциями за нарушение соглашений и недопущение магического реэкспорта. Понятно, что на телеэкран попадала мизерная доля информации, там преобладали радостно скалящиеся высокие договаривающиеся стороны, жмущие друг другу конечности перед камерами. Настоящая политика вершилась в тиши, часто в результате тайных сделок между переговорщиками, не принадлежащими к высшему эшелону власти.

По логике вещей, Артему полагалось в эти тревожные недели быть неотлучно с князем, почувствовавшим к нему доверие, раскручивать остатки заговора, выявлять предателей, просвечивая их насквозь всевидящим магическим оком. Ничего подобного. Всеслав приблизил младшего сына, тщательно спрятал внука, оставшегося от Болеслава, а племянника вернул в армейскую спецслужбу, в которой деление на разведку и контрразведку более чем условно.

В оставшиеся дни до войны, когда большинство боевых магов выводится в действующую армию, Артем отправился в противоположную сторону, инспектировать состояние дел в Архангельске. Это самое состояние он нашел удручающим.

Особый отдел СБ, занимающийся, по идее, надзором за госбезопасностью в армии, настолько поджал уши после чистки верхов, что о нормальной работе говорить не приходится. Кроме того, аресты и увольнения в столице создали цепочку кадровых перемещений. Губернские офицеры мечтали о переводе в Москву, местные – хотя бы в губернское управление. Три армейских контрразведчика на регион могли осуществить отдельные операции, приглядывать за ключевыми точками, но никак не перекрыть обширную территорию.