Они казались такими счастливыми… Горящие глаза, широкие улыбки… А что теперь? Все закончилось. И неизвестно, как сложилась бы их судьба, не окажись меня рядом. Долгие отношения закончились из-за какой-то студентки… И чем я, получается, лучше Иры и Паши?

Я не понимала, почему в груди возникла тяжесть, почему из глаз катятся слезы… Просто возвращаться в спальню не было сил. Свернувшись калачиком на диване, я провалилась в глубокий сон, пообещав себе, что завтра все это закончится и я больше стану камнем преткновения между людьми.

Я проснулась от какого-то назойливого, жужжащего звука, мешающего наслаждаться крепким сном. Меньше всего мне хотелось отвлекаться от той реальности, где Вяземский массирует мне ступни, кормит фруктами и…

– О, боже… – подорвавшись с места, как умалишённая, я осознала сразу несколько вещей: институт я проспала, работу тоже. А также каким-то чудом оказалось снова в постели ректора. – Черт! Черт! Черт!

Мотаясь по комнате, не могла понять, откуда исходит звук. Пока мой взгляд не упал на столешницу, за которой отчаянно звонил мой мобильник. Повеселились мы вчера с Вяземским на славу…

– Доброе утро, карамелька, – ласково прошептал совершенно незнакомый мне человек голосом ректора. Мне пришлось трижды посмотреть на телефон, чтобы убедиться – звонит действительно он. Я не ошиблась.

– Что случилось? – хрипло прошептала я, вспоминая наш прекрасный вечер, затем чертову рамку с фото. Настроение тут же испортилось, опустившись до нуля.

– Прочитал с утра пару молодежных статей. Там написано, что когда пара переходит на новый уровень, то просто обязательно придумать какое-то тошнотворно-милое прозвище. Тебе подходит, – якобы между прочим пробормотал мужчина, и прежде чем он успел сказать что-то еще, я пробурчала:

– Выкинь этот журнал. У него давно вышел срок годности. Есть новости о Лии? Не могу дождаться, когда увижу ее!

Сердце защемило от мысли, что наша пара не может перейти на новый уровень. По сути, нашей пары вообще нет… Об этом вообще не стоило думать, пока вопрос с дочерью не будет разрешен.

– Еще какие!.. Я прижал твою семейку так плотно, как было можно. Ничего пока рассказывать не буду. Но вечером нас ждут самые прекрасные новости. И гости! – обнадежил меня мужчина. К этому моменту я уже успела дойти до кухне. Сегодня стол ректора пустовал, фотография бесследно пропала. – А еще… Я даю тебе выходной. Как своей работнице и студентке. Так что высыпайся и поправляйся.

Я так увлеклась рассматриванием рабочего стола, что не заметила громадный букет белых роз, стоявший прямо у окна. Рядом с ним сидел плюшевый медведь, по размерам больше меня, а еще какие-то детские куклы и игрушки. Одарили не только меня, но и бессовестно пытались подкупить дочь!

И пусть прием этот был грязный, а подарки уж слишком клишированными… Но Вяземский пытался быть милым, что казалось для него из ряда вон. И вообще, за считанные дни сделал для меня больше, чем Паша за все прошлые годы. Если не считать любовницу как подарок судьбы, конечно…

– Ничего себе, Дмитрий Вячеславович! – глупо улыбаясь, я старалась скрыть это в голосе. Но, видимо, выходило плохо, потому что в ответ получила самодовольный смешок. – Теперь я знаю, как на вашем предприятии получают внеурочные выходные.

– Это небывалый случай, неподдающийся даже моей железной логике. Ты сломала мою идеально сложенную систему, Маша… – подытожил тот, а затем тяжко выдохнул. – Не думай о плохом. Если тебя что-то волнует – спроси. Понимаешь, о чем?

Если Вяземский думал о том, что я буду обсуждать с ним бывшую девушку – это была его стратегическая ошибка. Возможно, я и переоценила значимость Жанны в жизни ректора, но говорить об этом вслух не позволяли гордость и здравый смысл.

Внезапно зазвенел дверной звонок, заставивший едва ли не подпрыгнуть на месте. Кто знал, что этот сноб фанат группы «Металлика»?!

– Это к тебе… – загадочным бархатным голосом проговорил мужчина, вызывая знакомое томление внизу живота. В одно мгновение мне так сильно захотелось увидеть его, коснуться, прижаться, что стало страшно. Когда он успел стать для меня таким значимым? – До вечера, Маша.

Не успела я сказать ни слова, как трубка была брошена. Мне не оставалось ничего другого, кроме как неуверенно плестись в сторону двери, где продолжали настойчиво тиранить звонок.

– Добрый день, – улыбаясь во все тридцать два, курьер протянул мне бланк с подписью, для приличия уточнив: – Мария Вяземская?

Закашлявшись, я уставилась на парня как на врага народа. А тот сразу поник, дважды перечитав бланк.

– Черт, неужели я ошибся? Посмотрите… – протянув мне квитанцию, он указал на строчку, где черным по белому значилось: «Получатель – Мария Вяземская».

Пропыхтев себе под нос пару ласковых, я залилась краской с головы до пят. Но посылку все же забрала, решив, что отвечу Вяземскому в самый неподходящий момент. Месть будет коварной и не заставит себя ждать!

«Спасибо!» – написала я мужчине, стараясь вложить в восклицательный знак все свои эмоции, на что тут же получила ответ:

«Что-то не так, карамелька?» – подмигивающий смайлик в конце окончательно выбил меня из колеи, заставляя отложить телефон как можно дальше. Как говорится, от греха подальше…

– Дыши, Маша, дыши… – прошептала я себе, когда услышала оповещение еще о нескольких СМС, но смотреть их не стала.

Посылки оказались достаточно внушительно размера. И я честно не хотела их открывать… Из вредности! Но так как решила ждать возвращения дочери до вечера в доме Вяземского, любопытство все-таки взяло верх…

– Не может быть… – в это было практически нельзя поверить, но Вяземский окончательно сошел с ума! Зачем-то купил мне гардероб на целый сезон, и, судя по биркам, вещи были далеко не из секонд-хенда. Но больший шок ждал меня, когда я добралась до самого дна посылки. – Что?.. Нет, я не понимаю…

Он купил новый гардероб и для Лии.

Завалившись на диван, я долго смотрела на посылку, не представляя, как это понимать. Что значит этот жест, если не серьезность намерений?

Меня выбил из колеи очередной дверной звонок. Я шла по коридору медленно, с опаской. Совершенно не представляю, чего можно еще ожидать от мужчины. Но даже в самых страшных кошмарах мне не могло привидеться то, что я там увидела.

На пороге стояла хрупкая женщина в костюме горничной. В руке она крутила красный пипидастр, на голове ее было парик с длинными черными волосами.

Это лицо я ни с чьим не спутала. Жанна!

– О, ты еще здесь? Как неловко вышло! Я думала, все уже закончилось… – слегка припустив очки, женщина осмотрела меня, закатила глаза и равнодушно прошептала себе под нос: – Господи, и что он в тебе нашел?

У меня не было ни малейшего желания отвечать или впускать ее в дом, поэтому я толкнула дверь вперед, но Жанна успела ее поймать. Явно, такой моей реакции она не ожидала, поэтому ненадолго маска равнодушия слетела с ее лица, показывая истинный облик: перекошенной от злости стервы!