представляли клиенту черновик предполагаемого текста. Если он оставался доволен, мы просили одного из наших сотрудников, обладателя «хорошего радиоголоса», записать рекламу и отсылали ее клиенту. Потом вносили заключительную правку, и наша работа заканчивалась. В то время меня по-прежнему утомляло чтение больших и даже не очень больших объемов текста, поэтому я забеспокоилась, услышав, что процесс предполагает чтение рабочих материалов, и засомневалась, что справлюсь с ним, но пока, как мне казалось, справлялась.

В рекомендациях компании указывалось, что нашей целью должно быть звучание как минимум двух рекламных объявлений за то время, пока автобус движется от одной остановки до следующей. Таким образом, мы приняли запросы на более чем тридцать новых реклам, и постепенно их становилось все больше. Мне казалось очевидным, что пускать в эфир столько реклам – значит подвергать пассажиров безостановочной коммерческой бомбардировке, но в автобусной компании, похоже, были уверены: когда местные вспомнят недавние разговоры об упразднении маршрутов, они поймут, что невозможно приготовить омлет, не разбив несколько яиц.

Реклама, которую мне поручили написать в первые два дня на этой работе, предназначалась для основанного еще в давние времена магазина японских сладостей. При каждом моем разговоре с его представителями они меняли решения насчет товара, который хотели продвигать, и это было мучение.

«Что это?! Впервые вижу такой огромный мандзю! Говорите, купили его неподалеку?» И на этом сюрпризы не заканчиваются! Разрежьте мандзю-гигант, и найдете внутри еще больше красных, желтых и зеленых мандзю – идеальный знак удачи! Для особых случаев далеко ходить не надо: выбирайте мандзю-гигант из магазина традиционных японских сладостей «Байфуан».

О мандзю-гиганте я никогда прежде не слышала, но они считались отличным дежурным подарком на свадьбу и не только. Как следовало из рекламы, мандзю-гигант представлял собой действительно очень большой мандзю из теста, нафаршированный несколькими мандзю стандартного размера, а также обычной сладкой бобовой пастой. В продаже они также появлялись под названием «беременных мандзю». Владелец «Байфуана» поначалу хотел, чтобы мы рекламировали желейные конфетки из умэ, потом переключился на лунные пряники гэппэй, потом на сладости ракуган. И только после того, как я трижды переделала рекламу, наконец остановил выбор на мандзю-гиганте. Госпожа Эригути просмотрела прайс-лист продукции «Байфуана» и заметила, что каждое новое выбранное лакомство дороже предыдущего.

– То есть желейные конфетки – по сто восемьдесят иен, гэппэй – по двести десять, самая маленькая коробка ракуган – пятьсот, а мандзю-гигант – четыре тысячи восемьсот.

– Ого, резкий скачок.

– Видимо, он рассудил, что продать единственный мандзю-гигант выгоднее, чем десять желейных конфет из умэ.

А много ли, в самом деле, случаев, по которым люди пойдут покупать мандзю-гигант? Я предположила: если удастся внушить слушателям, что любое торжественное событие – повод для покупки мандзю-гиганта, есть вероятность, что они вспомнят про этот магазин, узнав о приближении очередной свадьбы. Причем, добавила госпожа Эригути, в пределах маршрутов «Альбатроса» живет масса пожилых людей, так что реклама может оказаться очень кстати для тех из них, кому мысль о западных сладостях или тортах как подарке на свадьбу внушает чуть ли не отвращение. Рассуждения госпожи Эригути я сочла весьма позитивными, соглашаясь, что идеи именно такого рода автобусная компания надеялась постепенно внедрить в сознание рекламодателей.

Продолжая обучать меня в последующие два дня, госпожа Эригути сама написала две рекламы: одну для агентства недвижимости, другую – для кабинета отоларинголога.

«Я мог бы привлечь больше покупателей, будь у меня магазин попросторнее!»

«Наши дети выросли, пора подумать о переезде в другой дом!»

Если это про вас, незачем беспокоиться в одиночку! Приходите к нам, в «Недвижимость Маруяма»! Если вы заглянете к нам, горилла на нашем рекламном щите так и за-ГОРИЛЛ-ится от радости!

«Вот досада, завтра у меня важное свидание, а из носа так и льет!»

«На следующей неделе концерт, моя дочь играет на фортепиано, а у меня, как назло, заложило уши!»

Знакомые проблемы? Зайдите в «Клинику отоларингологии Такэяма»![1] Вы узнаете нас по большому дереву в саду: в названии у нас бамбук, а в саду – сосна!

Круг лиц, которым были адресованы эти объявления, выглядел довольно четко очерченным: самозанятые, планирующие расширение бизнеса, родители взрослых детей, мужчины и женщины, страдающие насморком и назначившие на ближайший день свидание, и родители, фортепианные концерты детей которых стремительно приближались. По словам госпожи Эригути, содержание рекламы лучше доходило до слушателей, если в ней были приведены конкретные примеры – кто мог бы воспользоваться этой услугой, пусть даже чисто гипотетически, – хотя, разумеется, невозможно было угадать, каких результатов достигнет реклама, пока ее не пустили в эфир.

Звуковые записи готовых объявлений предстояло еще отредактировать – этой задаче нам приходилось посвящать как минимум час перед завершением рабочего дня, – и разослать, чтобы их со следующего утра начали включать в автобусах. Незамедлительность процедуры внедрения преподносилась как одно из достоинств рекламы в автобусах «Альбатрос».

Подготовка звукозаписи реклам также была нашей обязанностью – госпожи Эригути и моей. В три часа мы отправились просить госпожу Катори из бухгалтерии, работавшую в компании уже довольно давно, прочитать рекламные объявления, чтобы мы их записали. Когда мы с госпожой Эригути приблизились к той части офиса, над которой с потолка свешивался транспарант «БУХГАЛТЕРИЯ», госпожа Катори обернулась, состроила при виде нас кислую физиономию, но рук с клавиатуры не убрала и всем видом выразила предельную апатию.

– Что, опять?..

– Прошу меня простить, – отозвалась госпожа Эригути. – Через месяц закончим.

– Месяц?! Что бы вы там ни думали, я сижу здесь не для того, чтобы читать бред, который вы напридумывали, знаете ли. Я здесь, чтобы следить за цифрами!

В том, что у госпожи Катори хороший голос, не было никаких сомнений. Она напоминала мне ведущую одного из дневных радиоканалов. В этом голосе сочетались и характер, и солидность, он подошел бы опытному актеру.

– Понимаю, но постарайтесь все-таки потерпеть ради нас.

– Но я вымоталась! У меня язык не ворочается, – воскликнула госпожа Катори и закачалась из стороны в сторону всем телом, давая понять, как ей не хочется. У нее в характере явно имелась выраженная склонность к драматизму. – О, а это и есть новенькая?

– Да, верно, – подтвердила я и представилась.

Госпожа Катори встала, выпрямилась и низко поклонилась мне.

– Приятно познакомиться.

Ладно, подумала я, она, кажется, неплохой человек, несмотря на все драмы.

– Самое время перекусить – не так ли, госпожа Катори? Разрешите соблазнить вас вот этим перед началом записи?

Госпожа Эригути вынула из кармана лунный пряник и протянула госпоже Катори. Та нахмурилась, чуть шире открыла глаза, а потом ахнула с