— Мне приятно его носить, — с улыбкой ответила Нэнси, коснувшись серебряного медальона. Овчарки подняли головы и зарычали на Нэнси.

— Интересно, защитит меня ожерелье от диких зверей? — пошутила Нэнси. Су Линь дернула за поводки.

— Брут! Цезарь! — крикнула она. — Ведите себя прилично!

Псы нервно облизнулись, подозрительно косясь на Нэнси.

— Выглядят они ужасно свирепо, — заметила Нэнси. — Это ваши?

Су Линь натянула поводки, сдерживая псов.

— Нет, профессора Герберта. — Она показала на высокого седого мужчину с эспаньолкой, который разговаривал с Маргарет Паркер. — А я присматриваю за ними.

— Вы познакомите меня с профессором? — спросила Нэнси.

— Конечно, — охотно согласилась Су Линь. — Но сейчас я должна вывести Брута и Цезаря на арену. Профессор Герберт страшно рассердится, если его собак не включат в список участников выставки. Я как раз искала тренера.

— Ладно, я найду вас попозже, — сказала Нэнси и, помахав Су Линь, отправилась искать подруг.

Пробираясь сквозь толпу, Нэнси чуть не столкнулась с Нелсоном Стоуном.

— Здравствуйте, мистер Стоун, — поздоровалась она.

Хранитель музея выглядел бледным, усталым, на лбу у него блестели капельки пота.

— Нэнси! — воскликнул Нелсон Стоун; он, похоже, рад был встрече. — Я так и знал, что вы будете здесь. Представьте, — добавил он конфиденциальным тоном, — ко мне опять приходили полицейские. — Он достал из кармана платок и вытер мокрое лицо. — Кажется, поиски золотого коня идут не слишком успешно. И, по-моему, они не придают серьезного значения опасности, которой подвергается моя жизнь. Они только задают мне бессмысленные вопросы, — пожаловался он.

— По правде говоря, — сказала Нэнси, — я тоже хотела вас кое о чем расспросить, мистер Стоун. Как вы считаете, могли бы мы…

В этот момент в их разговор вмешалась эффектная темноволосая женщина.

— Извините меня, — обратилась она к Нэнси, — но у вас такое необычное ожерелье! — Ее черные глаза так и впились в медальон на груди у Нэнси. — Можно поинтересоваться, откуда оно у вас?

Краешком глаза Нэнси заметила, что Нелсон Стоун тоже рассматривает ожерелье.

— О, мне его дала поносить подруга, — ответила Нэнси уклончиво.

Стоун наклонился, чтобы разглядеть ожерелье вблизи, и удивленно хмыкнул.

— По-моему, это тибетское изделие. У одной сотрудницы в нашем музее есть точь-в-точь такое же.

— Оно что, старинное? — не отставала брюнетка.

Нэнси, чувствуя себя неловко, пожала плечами. Ее смущало такое внимание к ее ожерелью. Не прежде чем Нэнси нашла, что ответить, Нелсон Стоун сказал:

— Кажется, очень старинное. И весьма ценное…

Черные глаза женщины заблестели.

— Мой муж, Джастин Тодд, известный ювелир, — сообщила она Нэнси. — Он делает точные копии старинных драгоценностей. — Повернувшись, она поманила рукой светловолосого загорелого мужчину, говорившего с профессором Гербертом. — Джастин! — позвала она. — Иди сюда, посмотри на это чудо.

Мужчина нахмурился и прервал беседу с профессором.

— Минуточку, Фиона, — отозвался он. Нелсон Стоун покашлял.

— Я, пожалуй, пойду поздороваюсь с попечителями музея, — извиняющимся тоном сказал он. Затем, обращаясь к Нэнси, добавил шепотом: — Если бы не дела музея, меня бы и близко здесь не было. Терпеть не могу толчеи… — Поклонившись Фионе, он удалился.

Тем временем Джастин Тодд и профессор Герберт двинулись в сторону Нэнси и ее собеседницы.

— Джастин, дорогой, — сказала Фиона, помахав рукой с ярким маникюром, — ты сделаешь мне копию с этого прелестного ожерелья? — Повернувшись к Нэнси, она добавила: — Конечно, если вы не будете против.

Джастин Тодд бросил взгляд на ожерелье и, сдвинув брови, твердо проговорил:

— Я копий не делаю…

— Но как же так, дорогой, — изумленно раскрыла глаза Фиона. — Ты же делаешь изумительные копии. Вспомни, какого великолепного…

Лицо профессора Герберта побагровело.

— Фиона, — резко оборвал он ее, — вы смущаете девушку. — Повернувшись к Нэнси, он произнес: — Позвольте представиться: Чарльз Герберт, а это мои друзья, Джастин и Фиона Тодд.

— Нэнси Дру, — назвала она себя, обмениваясь с новыми знакомыми рукопожатиями.

Профессор Герберт, устремив на Нэнси изучающий взгляд проницательных глаз, спросил:

— Вы случайно не родственница адвоката Карсона Дру?

Нэнси кивнула.

— Я его дочь.

— Ах, вот оно что, — сказал профессор, покачиваясь на пятках. — Кажется, он был поверенным Аманды Лейн?

— Да, — ответила Нэнси.

— Пари держу, он заработал кучу денег, управляя ее имуществом, — вставила Фиона Тодд. Джастин Тодд взял жену под руку.

— По-моему, нам пора пойти посмотреть на собак.

— Значит, вы тот самый знаменитый юный детектив, о котором я столько слышал, — произнес профессор Герберт, поворачиваясь опять к Нэнси.

— Не такой уж знаменитый, — с улыбкой сказала Нэнси. — Но несколько запутанных преступлений мне и впрямь удалось раскрыть.

— Насколько я знаю, в момент кражи вы находились в музее, — продолжал профессор, убедившись, что чета Тоддов отошла достаточно далеко и не слышит их разговор.

— Да, это так, — ответила Нэнси. — Кстати, там я познакомилась с вашей студенткой, Су Линь Тун. Мы с ней даже подружились.

Профессор Герберт перевел взгляд на необыкновенное ожерелье на шее Нэнси.

— Это она вам его дала?

— Да. Поносить, — сказала Нэнси, касаясь пальцами медальона.

Профессор Герберт поднял брови и достал из кармана пиджака табакерку.

— Удивительно, что она решилась отдать такую ценную вещь чужому человеку, — проговорил он, набивая трубку. — Она мне как-то сказала, что никогда не открывает медальон.

Нэнси попробовала переменить тему.

— Су Линь говорила, что вы знаток древнего тибетского искусства. И что вы написали о нем целую книгу.

Профессор чиркнул спичкой и раскурил трубку.

— Да, верно, — обронил он между двумя затяжками.

— С тех пор, как я познакомилась с Су Линь, меня очень заинтересовало искусство Тибета, — продолжала Нэнси. — Правда, это ужасно, что золотой конь украден?

— Ужасно, да, просто ужасно! — повторил профессор Герберт, поглаживая свою аккуратную эспаньолку. — Меня это особенно огорчило: ведь именно я рекомендовал музею приобрести его. Больше того, по просьбе музея выступил экспертом, подтвердив подлинность этого изделия.