— Значит, побороли боязнь каменных людей. Это хорошо.

— Не за того вы меня принимаете, — пробормотал Алан, думая, что если псих будет настаивать, придётся все же соглашаться.

Но Аримович лишь усмехнулся:

— Ага.

Он подогнал машину к прокопчённой гостинице, в запущенном облике которой угадывалась какая-то даже архитектура — не то Питер, не то Одесса.

— Это приехали?

— Это почти, — оскалил таксист львиноподобное лицо. — Вы не торопитесь, Алан Ерофеич, дверку я сам открою.

Аримович вышел, достал из багажника сумку, поправил задравшуюся кожаночку и, открыв пассажирскую дверь, отвесил страннику шутливый реверанс.

— Я провожу, — сказал таксист в ответ на протянутую за багажом руку. Тон не терпел возражений, и Алану оставалось только скрипнуть зубами и подчиниться.

«Не бить же человека Стомефи по морде», — оправдал он своё малодушие.

Аримович примчался к двери, облепленной костяной краской, и с силой дёрнул на себя. Посеревшие от пыли окна первого этажа завибрировали так, будто собрались лопнуть.

— Просим, — указав на хищный полумрак проёма, сказал Аримович и нырнул в него первым.

Изнутри гостиница ещё сохраняла бледный призрак приличия. Зелёные, будто наглаженные, обои плотно прилипали к ровным стенам, а к стенам в свою очередь прилипали бюрократические стулья с откидными сидениями. Бежевая плитка на полу была по-своему харизматична. С теряющегося в тенях потолка свисала люстра на пару десятков лампочек, из которых горело от силы три.

Аримович уже стоял, облокотившись о тусклый стол reception’а, и вовсю рядился с администратором.

— Мне кажется, здесь яснее некуда, — услышал Алан ядовитый говорок извозчика.

— Прошу прощения, это всё, что может предоставить Общество, — невозмутимо отвечал администратор. Лицо его тонуло в чернильных тенях, зато форменная одежда, в тон обоев тёмно-зелёная, едва не сияла от чистоты. Заприметив Алана, администратор учтиво кивнул: — Рад приветствовать.

— Попрошу не переводить тему, — ласково улыбнулся Аримович.

— Вас связать с менеджером?

— Лучше свяжите себя со Стомефи. Сто-ме-фи. Счастье и уют в каждый дом.

Администратор наощупь достал из-под стола плоский ключ без бирки и протянул его таксисту.

— Приношу искренние извинения. Если хотите занести произошедшее в книгу жалоб и предложений…

— Каменщики, — не слушая, сказал Аримович и рывком поднял с пола багаж Алана. — Готовы прощать и просить прощения хоть каждую минуту. Нам на шестой.

Они обошли ресепшн, завернули в тёмный коридорчик, где, пошарив стенам, отыскали кнопку вызова. Тут же звякнул несуществующий колокольчик, и двери разъехались. Аримович с Аланом не без опаски зашли внутрь. Красноватого отсвета умирающей лампочки хватало ровно на то, чтобы очертить кнопки, так напоминавшие крышки от пивных бутылок.

Аримович нажал на шестую. Лифт с натужным скрипом закрылся и пополз вверх.

— Мне этот парень на reception показался каким-то… автоответчиком, — пробормотал Алан, дабы разбавить гнетущую полутьму под лязгающий аккомпанемент подъёмных механизмов.

— Так и есть, — отозвался Аримович. — Вот что я скажу: поменьше цитируйте даже самые умные книжки. Может, никогда не станете автоответчиком.

Алан промолчал, и больше они не проронили ни звука.

На шестом этаже лифт дёрнулся точно висельник. Двери, помедлив, открылись, являя взору коридор с бордовыми обоями, устремлённый в глухой тупик. С освещением дела здесь обстояли лучше. По крайней мере, мрак не скрадывал подавляющую часть пространства.

Аримович повёл Алана вперёд, мотая головой из стороны в сторону и приговаривая:

— Шестьдесят два, шестьдесят четыре, шестьдесят шесть… Хе.

Остановились на шестьдесят восьмом.

— Ну-с, Алан Ерофеич, — оскалился таксист, вручая ему, наконец, сумку и ключ.

Ключ мягко вошёл в замок, с лаконичным щелчком отпирая дверь. Алан хотел поскорей забраться в номер, дабы от извозчика его отделяло как можно больше стен — да хоть одна, но…

— Вы же чуть не забыли.

— А? Что? — обернулся Алан.

— Вот, — бросил тот ему в руки нечто увесистое и металлическое. — Это типа «добро пожаловать».

Аримович пнул Алана прямо в грудь — туда, куда совсем недавно врезался ремень безопасности. Алан влетел в номер метра на полтора, чуть не вышибив собою дверь. Потолок поплыл перед глазами. Извозчик степенно подобрался к корчащемуся на полу пассажиру, выковырял ключ из слабеющей руки, поправил на себе задравшуюся кожаночку и, прежде чем закрыть номер снаружи, зафутболил багаж в прихожую.

— Fucking bastard! — проревел Алан. — Аримович! Bitch!

Шок отпустил столь же быстро, сколь и нагрянул. Алан поднялся, ощущая промежностью, руками и ляжками, что угодил в какую-то жидкость. Где-то в глубине номера журчал включённый кран.

— Страна идиотов!

Слепо выставив перед собой руки, он сделал несколько осторожных шагов и вскоре нащупал успокаивающую твёрдость стены. Ориентируясь на слух, Алан прибрёл в тесную, как армейский ящик, ванну. С размаху залепил по ручке крана, и вода заткнулась.

— Что-то здесь ничего, — пробормотал Алан, осознав, что не ощущает потопа под ногами.

Пошарив по шероховатой стене, он наконец-то нащупал выключатель. Свет вспыхнул, заставив непроизвольно прикрыть глаза рукой, с коей драматичными ручьями стекала кровь.

— Засрал мне костюм, — пролепетал Алан. — Весь костюм засрал! Да чтоб тебе кишки вокруг горла обернулись, ублюдку сраному, пидору вонючему, скоту, онанисту, дегенерату, мразо́те!

Алан стянул с себя пиджак и увидел, что со спины тот весь пропитан кровью. Чувствуя спиной невыносимую, проникающую под кожу липкость, мужчина содрал с себя рубашку — и не обманулся.

— Да что это такое?!

Алан начал бешено крутиться перед высоко подвешенным зеркальцем, чтобы разглядеть себя со всех сторон.

— Да мразь!

Алан с размаху пнул скомканный на полу пиджак и выбежал в единственную комнату номера. В скользящих очертаниях серого полумрака, на полу, он разглядел нечто крупное.

— Да быть не может… — пробормотал Алан, включая свет.

Труп лежал в луже собственной крови. Рядом — штука, брошенная Аримовичем Алану в руки. Пистолет.

Алан осел на пол с мерцающей улыбкой на губах. Мысли бойко, бестолково сменяли друг друга — пока на ум не легло мёртвым грузом:

— Позвонить в полицию?

На пистолете его отпечатки, но идиот Аримович держал оружие в голых руках… Это сколько потом придётся объяснять, долбиться в посольство, может, даже засесть в «обезьянник»…

— Позвонить в полицию.

Алан достал из кармана брюк мобильный, набрал 911, но, зависнув над мыслью, что здесь какая-то засада, исправил на 02.

Где-то в комнате раздалась вибрация… мелкие барабаны, пауза… и пронзительный детский голос: «Встань пораньше, встань пораньше, встань пораньше!». Звук доносился из-под трупа.

«Только утро замаячит у ворот»

Алан положил мобильник на пол, переключил на громкую связь и поднялся.

«Ты увидишь, ты увидишь, как весёлый барабанщик»

Медленно, как в гипнотических фантазиях, подошёл к трупу.

«В руки палочки кленовые берет!»

Коснулся его словно не своей рукой.

«Ты увидишь, ты увидишь, как весёлый барабанщик»

Одёрнул…

«В руки палочки