— Но книги, которые никто не читает, умирают…

— К сожалению.

— Разве это хорошо?

— Нет, я так не думаю. Но «Беги, Мелос!», урезанный до двух слов, — это тоже плохо. Музыка — это не просто нотные знаки. Вот так же и с книгами. Это не просто слова.

— Это, конечно, так, но… — убитым голосом проговорил директор, по-прежнему сжимая в руке ножницы.

— Люди забыли, что это такое — читать медленно и вдумчиво. Я не думаю, что быстрое чтение и краткое изложение — это то, что нужно миру.

— Я не знал этого… — Маленькие глазки директора с неожиданным юмором взглянули на Ринтаро из-под очков.

— Просто я очень люблю книги, и потому… — Ринтаро оборвал себя на полуслове… — Во всяком случае, что бы кто ни говорил, я против того, чтобы резать и расчленять книги.

Девятая симфония закончилась, Ринтаро даже не заметил когда. В комнате слышалось только шуршание перематываемой кассеты. Музыка, заполнявшая собой всю комнату, стихла, и теперь воцарилось гнетущее молчание, только магнитофон испускал странные скрежещущие звуки.

— Я тоже люблю книги, — пробормотал директор. Он как-то странно ссутулился, плечи опустились.

Ринтаро сдержанно кивнул. Он не испытывал неприязни к директору. Человеку, который совсем не любит книги, такая затея даже в голову не придёт. И в словах директора безусловно есть доля истины. Он хотел сохранить книги, передать их следующим поколениям, чтобы как можно больше людей их прочли. «Человек, которого посещают подобные мысли, не может не любить книги», — подумал Ринтаро.

— Однако это неправильно — резать книги.

— Да… Вы по-настоящему любите книги, это ясно. — Директор тяжело вздохнул. — Скверно слушать про себя такое… — Он осторожно поднял вверх руку с ножницами. Потом горько улыбнулся и разжал пальцы. Ножницы сверкнули — и исчезли, буквально растаяли в воздухе. Одновременно послышался шелест. И хотя не было сквозняка, в комнате вихрем закружились, как в танце, бесчисленные обрезки бумаги.

Ринтаро в растерянности отступил назад. Бесчисленные кусочки бумаги разлетались по комнате, словно конфетти, окрашивая всё в белый цвет. На глазах у изумлённого Ринтаро эти кусочки начали накладываться друг на друга — и снова соединяться в книги, обретая свой первоначальный вид.

Посреди комнаты, в которой кружились обрезки бумаги и книги, неподвижно стоял директор. Он совсем согнулся и казался очень несчастным, тогда Ринтаро взял со стола одну из вернувших изначальный вид книг и подал её директору. Тот взглянул на обложку и вслух прочёл название: «Беги, Мелос!»

— Я тоже люблю эту новеллу… Надо время от времени читать её вслух. Это займёт довольно много времени, но, право, мне нисколько его не жаль. — Директор некоторое время пристально и жадно разглядывал тонкую книжку.

Метель из танцующих обрезков бумаги не прекращалась. Однако те книги, которые уже обрели свой прежний вид, сами собой укладывались на книжных полках, прикреплённых к стене. Тоненькие, простенькие книжицы и огромные фолианты в кожаных переплётах — все они одна за другой возвращались на полки, и это было грандиозное зрелище.

Ринтаро вдруг заметил, что комната начала наполняться слабым мерцанием. В тот же момент он снова услышал мелодию «Оды к радости» и невольно взглянул на магнитофон, стоявший на столе. Но кассета в магнитофоне не крутилась. Это пел директор, держа в руке книгу «Беги, Мелос!», причём довольно гнусаво, восторженно кивая в такт. Потом он не спеша снял с себя белый халат и бросил его на стул. Халат тотчас окутался всё тем же белым мерцающим светом.

— Ну что ж, мой юный гость… — проговорил директор с улыбкой, снимая галстук, — это была приятная встреча. Желаю тебе удачи! — учтиво произнёс он, потом повернулся спиной и стал удаляться. И наконец растаял в белом мерцании вместе с гнусавым пением.

*

Очнувшаяся от забытья Саё пребывала в оцепенении. Она огляделась, пытаясь понять, где находится. Это был магазинчик «Книжная лавка Нацуки». Она заснула, сидя на круглой деревянной табуретке, прислонившись к книжному стеллажу. Кто-то любезно накрыл её одеялом и зажёг стоявшую поблизости керосиновую печку. Из чайника, кипевшего на ней, поднимался белый и мягкий прозрачный парок.

Саё перевела взгляд и увидела яркий солнечный свет. Спиной к этому ослепительному свету стоял подросток, погруженный в раздумья. По привычке он поправлял свои очки.

Это был её одноклассник. Он стоял неподвижно и с торжественным выражением лица обозревал книжные полки.

Юноша смотрел на книги, буквально пожирая их взглядом, словно запоминая навеки каждую из них, все истории, описанные в книгах.

— Ты и правда очень любишь книги…

Услышав смущённый голос Саё, юноша обернулся, словно только сейчас заметив её, и облегчённо вздохнул:

— Хорошо, что ты проснулась! А то я уж и не знал, что делать. Ты никак не просыпалась… Очень крепко уснула.

— Наверное, просто устала от утренних репетиций. Обычно я не позволяю себе такое — вот так развалиться и уснуть в чужом доме…

Голосок Саё Юдзуки прозвучал наигранно бодро, — видимо, она поняла, что краснеет.

— Благодарю, Нацуки! Я доставила тебе столько хлопот… — пытаясь скрыть замешательство, продолжила она.

— Каких ещё хлопот? — удивился Ринтаро.

— Ну, ведь тебе пришлось тащить меня на руках… из того странного места.

Ринтаро смущённо отвёл глаза и покачал головой.

— Тебе это просто приснилось. Ты видела странный сон… — убеждённо сказал он, однако это прозвучало фальшиво.

— Послушай… — У Саё ни один мускул лица не дрогнул, однако взгляд вдруг стал неприязненно жёстким. — Ты, кажется, хочешь представить всё это как сон? Даже и не пытайся. Я всё отлично помню! Говорящий кот, проход с книжными стеллажами, кабинет с порезанными книгами… Мне продолжать?

— Нет-нет, не надо, — махнул рукой Ринтаро. — Я больше не буду.

— Ну тогда ладно… — рассмеялась Саё. — Так уж и быть, прощаю.

В её голове всё ещё оставалось смутное видение, которое постепенно растворялось, улетучивалось: торопливо снующие люди в белых халатах, бесконечная, ведущая вниз лестница, гремящая Девятая симфония и безумный разговор с директором. Как раз в середине этого разговора её мысли стали терять чёткость, становились всё более туманными и расплывчатыми. Саё барахталась в этом океане грёз и кошмаров, пытаясь не погрузиться в пугающий полумрак, похожий на бездонное море, но тёплые руки друга подхватили её и вернули к действительности. Этот момент она точно запомнила.

Такие надёжные руки. Даже не верилось, что это были руки застенчивого подростка.

— А где же кот? — вдруг спросила она.

Ринтаро пожал плечами:

— Исчез куда-то по дороге сюда. Так было и в прошлый раз — сбежал, даже не попрощавшись.