Мне становится реально страшно. Мы же одни в доме? Почти. Ну, допустим, я могу дать ему сдачи… А если не смогу? Всё внутри дрожит, как натянутая струна, но я продолжаю ёрничать.

– Что же? Что ты можешь со мной сделать? М-м-м? – пытаюсь отвернуть от него голову, но Лев держит меня крепко. Он долго смотрит на меня, целую вечность. И молчит. Только дышит загнанно, раздувая ноздри. Мне надоедает сидеть вот так вот нос к носу с ним. – Сделай уже хоть что-нибудь, Лев Борисович! – с вызовом бросаю я ему.

Затем кладу руки ему на грудь, трогаю, глажу. Лев отпускает мои волосы, напрягаясь пуще прежнего. Кажется, я знаю, как его успокоить. В кабинете же получилось?

Я тянусь к его губам, и Лев совершенно слетает с катушек…

14. Полина

Наши губы встретились. Я закрыла глаза и судорожно выдохнула, пытаясь хоть немного успокоиться.

Бесполезно.

Сейчас поцелуй был другим. Каким-то неистовым, торопливым, рваным. Он только сильнее напугал меня, заставил жаться плотнее к твёрдому мужскому телу. Как будто бы я искала у Льва защиты. От кого? От него самого?

Его тоже колотило. Если меня от страха, то его, наверное, от злости?

Трофимов отпустил и меня, и мои губы. Я глянула на него и снова ужаснулась. В глазах мужчины бушевал настоящий пожар! Взгляд был диким, пронизывающим насквозь. Никогда не видела ничего подобного. Я чувствовала, что Льва несёт, видела, как он нервно срывает с себя одежду, понимала, что сейчас между нами произойдёт непоправимое, но мне уже было не убежать.

Времени оценить ситуацию трезво тоже не было. Да и не была я трезва…

Я даже не успела толком рассмотреть обнажившегося мужчину. Мгновенно покончив со своей одеждой, он переключился на меня. Дёрнул за пояс халата, развёл его полы в стороны, одновременно опрокидывая меня на спину. Я едва успела вытащить руки из рукавов.

Лев навис надо мной, как зверь над своей пойманной жертвой, вдавливая своей тяжестью в диван. Он был как грозовая туча, как армагеддон, как смертный грех, явившийся для того, чтобы уничтожить меня.

Сказать ему о том, что он будет моим первым? Как-то предупредить его об этом? Может, это его хоть чуточку смягчит?

– Попроси, чтобы я ушёл, Поля! – громко прошептал Лев, водя носом по моей щеке и уху. – Просто произнеси это вслух!

Это мой последний шанс. Я ещё могу остановить это безумие…

Сильные мужские руки уже блуждали по моему телу, вызывая у меня полный восторг, обжигая кожу в местах соприкосновения со мной. Губы Льва влажно скользнули по моей шее, ключице, затем накрыли мой сосок, заставив меня вскрикнуть от острого наслаждения, вызывая толпы мурашек.

Разве могла я сейчас хоть что-то сказать? Я лишь хлопала ртом, как рыбка, хватаясь руками за мужские бугристые плечи, будто сейчас утону.

Пока я находилась в каком-то сладком забытье, купаясь в ласках Трофимова, его рука уверенно легла на внутреннюю поверхность моего бедра, а затем властно накрыла промежность. Я инстинктивно попыталась свести ноги вместе, но Лев силой развёл их обратно в стороны. Мне оставалось лишь всхлипнуть от сладкой судороги, когда он коснулся моего клитора. Внизу живота стало разрастаться тепло возбуждения, уже знакомое мне и в то же время новое. Сейчас меня ласкал живой Трофимов, а не эфемерный из моих фантазий, и это было восхитительно!

Движения мужчины были нетерпеливыми, довольно острыми, невыносимо мучительными! Я уже захлёбывалась стонами, чувствуя, как между ног становится влажно и горячо, как я теку, громко хлюпая под пальцами Льва.

Вторжение Трофимова стало шоком и полнейшей неожиданностью. Он вошёл в меня резко и грубо.

Я совершенно не была готова! Не так быстро!

Меня будто ножом пырнули! Господи, как же больно! Я закусила губу, сжимаясь в комок, вонзая ногти в плечи своего первого любовника, чувствуя, как по вискам текут обжигающие слёзы.

– Твою же мать! Поля! – громко выругался Лев.

Он замер глубоко внутри меня и больше не двигался. Я слышала, как он сдавленно дышит мне в лицо, но боялась даже глаза открыть.

– Поля! Полечка! Милая! Посмотри на меня! – затараторил Лев, но я лишь громко всхлипнула и сильнее зажмурилась. – Тише, тише, девочка моя! – прошептал он, собирая слезинки с моего лица губами.

Его пальцы снова нашли мой клитор. Теперь Трофимов ласкал меня неспешно и ласково. Вместе с тем он дрожал всем телом. Я понимала, что он держится из последних сил, но от этого легче не становилось.

Губами и языком он горячо терзал мою нежную кожу на шее и плече, пальцами снова колдовал между ног.

Так гораздо лучше… Так хорошо…

Стоило мне успокоиться и несмело пошевелить бёдрами, Лев продолжил таранить меня своим членом. Было уже не больно, просто некомфортно и непривычно оттого, что он во мне. Внутри саднило и пекло. Я терпеливо ждала, когда это всё закончится.

Не так я представляла себе свой первый раз, да и вообще секс в целом. Ничего особенного. Может быть, чуточку приятно, не более того.

Трофимов "отстрелялся" довольно быстро, да и, слава богу. Выдернув из меня своё достоинство, он обильно кончил мне на живот. Гостиную тут же заполнил запах моей смазки и его семени. Тяжело дыша, он вытащил из-под меня мой халат, и вытер с меня белёсые лужицы.

Я почувствовала себя обманутой и использованной. По крайней мере, я ожидала чего-то более приятного и фантастичного. Чего все так носятся вокруг этого самого секса? Так себе занятие…

– Что ты пила, Поля? У тебя осталось ещё?

Это всё, что его интересует? Потрахался всласть, теперь выпить захотелось?

Я лежала перед ним голая и совершенно опустошённая. Мне хотелось, чтобы Лев исчез прямо сейчас! А лучше сдох!

Вместо того чтобы провалиться в ад, Лев вытянулся рядом со мной. Он развернул моё истерзанное тело к себе лицом и уткнулся лбом в мой лоб. Так мы лежали довольно долго, пока дыхание не пришло в норму. В голове стоял звон, как будто все мысли разбежались навсегда.

– Поля, почему ты у меня такая бестолочь? – спросил Лев, убирая волосы с моего лица. – Почему не сказала, что девочка? Я бы… Тогда бы мы…

– Не потрахались? – грубо закончила я за него фразу и села, сбрасывая с себя его руки. – Ты это хотел сказать?

Лев тоже пружинисто поднялся и положил свою ладонь на основание моей шеи.

– Ты хоть понимаешь, что мы наделали? Я чувствую себя каким-то уродом, который тебя обесчестил! – Он осуждающе покачал головой,