Однажды ранним утром спешил князь с бурдюком вина в костел святых Козьмы и Дамиана, что был возведен его заботами. Место для костела Вацлав выбрал не очень веселое — возле поля смерти, где язычники когда-то поклонялись Моране, богине Зимы и Смерти. Была зима, стояла лютая стужа, и князь в сопровождении слуги пробирался по колено в снегу, а пронзительный ледяной ветер продувал путников до костей. Не выдержал Подивен и взмолился: «Господин мой, не дойти нам сегодня до костела! Ноги мои окоченели и отказываются мне служить… Не вернуться ли нам?..» Но сказал ему святой князь: «Разве ты не готов принести Богу такую малую жертву? Наберись отваги, Подивен, и вспомни, сколько раз шагал Христос, пастырь наш, босым по острым камням и колючкам. Ступай в мои следы, и, может быть, дорога покажется тебе легче». Слуга так и сделал, пошел по следам князя Вацлава, которые блестели в снегу точно серебро. И случилось чудо: ноги Подивена вдруг согрелись, и стало ему так тепло, будто земля была не снегом укрыта, а усеяна весенними цветами.

А вот вам еще одна любопытная история про Карлов мост. Есть поблизости от него особое место, где в былые времена горожане топили неверных жен. Никакие памятники там не стоят, но это место друзья-студенты показали Михаилу Ахманову еще во время его первого визита в Прагу. И посетовали, что, хотя утопленниц было преизрядно, но на женскую верность это, увы, никак не повлияло — в смысле, в положительную сторону.

Если двигаться по Карлову мосту из Старого Города, то слева, возле Малой Страны, можно увидеть особую статую — рыцаря с мечом, к ногам которого прижался лев. Перед нами Роландов столп, который считается изображением славного Брунцвика, князя Чешской земли, личности абсолютно мифической, как и его отец, князь Жибржид, и в то же время очень известной и почитаемой. Сказание о Брунцвике, издавна очень популярное в Чехии, также приводится у Ирасека. Эту очаровательную историю, смесь восточных сказок, рыцарских романов и приключений в духе Одиссея, в которой, кстати, и объясняется, почему на гербе Чехии изображен лев, вы сможете полностью прочитать в Приложении.

Вернемся к нашим экскурсам в историю и напомним, что с гибелью юного короля Вацлава III прервался род Пршемысловичей по мужской линии. Впервые за четыре или пять столетий не нашлось ни брата, ни племянника, которые могли бы с полным основанием претендовать на чешскую корону, а главное, были бы любезны чешской знати. Правда, имелись у покойного Вацлава две сестры: старшая уже замужняя дама, а младшая, Элишка, еще гуляла в девицах. Впопыхах посадили паны на трон мужа старшей сестрицы, но быстро в нем разочаровались и решили, что осталась теперь у них одна последняя надежда — Элишка. Найти бы ей подходящего супруга, и будет в Чехии достойный король… А кто достойнее, кто лучше подходит, чем императорский сынок?

Императором в то время был Генрих VII из рода графов Люксембургских. Может показаться удивительным, что именно его, небогатого и не очень знатного, немецкие курфюрсты избрали владыкой империи, но так случалось не раз при выборах правителя. Сильные претенденты соперничали друг с другом, и потому трон и державу вручали персоне нейтральной и часто слабейшей. Такая традиция характерна для выборов римских пап и генеральных секретарей Политбюро — власть нередко доставалась самому дряхлому.

Так вот, у Генриха был сын, четырнадцатилетний Иоанн (по-чешски — Ян), вполне подходивший чехам в короли, а Элишке — в супруги (ей исполнилось восемнадцать, и она была прелестной девушкой). Их обвенчали, и Иоанн сел на трон Богемии. С возрастом он вошел в силу и поприжал чешских панов. Он оказался настоящим владыкой и великим рыцарем, сильным, отважным, щедрым и куртуазным, ибо воспитан был при французском дворе, но при всех своих достоинствах не терпел, когда ему противоречили, и в припадке ярости не отличал правого от виноватого. К счастью, страсть к рыцарским подвигам постоянно гнала его прочь из Чешского королевства, служившего Иоанну кубышкой с золотом, столь необходимым для его военных авантюр. Он часто покидал свою королеву ради славных деяний в иных странах и землях, но супружеский долг исполнял с превеликой охотой, как и положено рыцарю.

Будущий император Карл (при крещении он получил чешское имя Вацлав), старший сын королевской четы, родился 14 мая 1316 года в Праге. Очевидно, это случилось в доме «У каменного колокола» на Староместской площади, так как кремль в Пражском Граде после пожаров обветшал и был неподходящим местом для королевской резиденции.

Прошло три года, Иоанн охладел к Элишке и начал подозревать, что она стакнулась со строптивой чешской знатью, чтобы супруга изгнать, на трон усадить малолетнего Вацлава-Карла и сделаться при нем регентшей. Скорее всего, то были пустые домыслы, но Иоанн действовал решительно: разлучил трехлетнего сына с матерью, отправил его в замок Локет, а затем — в замок Кршивоклат, где мальчик фактически находился в заключении. Элишке и младшим детям был определен для жительства замок Мнелник.

В 1323 году Иоанн вызвал сына в Париж (где в то время и сам обретался), ко двору французского короля Карла IV Красивого. Здесь мальчик из Вацлава стал Карлом, а затем его сочетали браком с принцессой Бланкой Валуа и в ближайшие восемь лет воспитывали в духе французского рыцарства. Он получил прекрасное образование, знал латынь, французский, немецкий, итальянский языки, но и чешский не забыл. Ему исполнилось пятнадцать, когда Иоанн, решивший, что сын уже достаточно взрослый, послал его в качестве своего представителя в Северную Италию, где у Люксембургского дома имелись как владения, так и политические интересы. Разумеется, Карл еще не был тем искушенным дипломатом, каким сделался в грядущие годы, так что дела с коварными итальянцами пошли не очень хорошо. Случился весьма неприятный эпизод, когда в Павии отравили его воинов, а сам юный принц чудом избежал смерти, задержавшись на богослужении. Вскоре был обнаружен подозрительный незнакомец: его схватили, жестоко пытали, и он сознался, что подсыпал яд по наущению семьи миланских патрициев. Первый бой, в котором подтвердилась рыцарская выучка Карла, тоже произошел в Италии, в ноябре 1332 года, во время осады замка Сан-Феличе. Так что хотя юному принцу так и не удалось привести итальянцев к покорности, однако опыта он набрался предостаточно.

Иоанн, убедившись в лояльности сына, наконец решил доверить своему отпрыску управление Чехией, одновременно пожаловав ему титул маркграфа моравского. Осенью 1333 года Вацлав-Карл возвращается в Прагу, в свой родной город, который через два с небольшим десятилетия сделает столицей империи. Многое, очень многое он унаследовал от отца, искусного военачальника и политика, однако два качества были характерны лишь для самого Карла: мудрость в государственных делах и неизменная любовь к родной Чехии. Хотя по крови он был наполовину — чех, наполовину — немец, однако по своим деяниям — больше чех, и потому его помнят и почитают в этой стране вот уже шесть с половиной столетий. Нельзя говорить о Праге, не рассказав о Карле; так прочно впечатано его имя в каменную плоть города, что отделить их друг от друга уже невозможно. Вот он в возрасте семнадцати лет снова оказывается в Праге, в родной Чехии, которую покинул ребенком; он пока еще не король, но уже правитель королевства…