нервно наматывать круги по кабинету. – Она меня специально провоцирует!

– Понятно, от чего они подружками стали. Одного поля ягоды, – усмехается этот умник, наверняка радуясь, что я в таком же положении, что и он.

– Твою же мать, – шумно выдыхаю. – Я столько всего натворил за свою жизнь. Я с детства играл настоящим пистолетом, отец чуть ли не с пелёнок учил драться и стрелять. Никогда! Никогда, мать твою, никто мне не перечил! Не смел! А эта девятнадцатилетняя соплячка … – глухо рыкнув, подхожу к столику и наливаю себе новую порцию виски. – Я либо её прикончу, либо…

– Думаю второе, – издевается братец, едва сдерживая смех.

– Она мне мешает исполнять свой план. А её мамаша… я свихнусь, честное слово, – возвращаюсь на диван. – Приехал и ною, как баба. Пиздец какой-то!

– Да брось, – говорит Арман, махнув рукой. – Я и сам ещё не понимаю, что это такое. Почему такие смешанные чувства, и откуда это жуткое желание…

Его прерывает оглушительный грохот за дверью. Напрягшись, как гитарная струна, встаю на ноги и достаю спрятанный за пояс брюк пистолет. Сделав знак глазами, Арман высовывается первым из кабинета и, застыв на углу, заметно расслабляется.

– Какого хрена? – рявкает он, спрятав оружие.

Встаю рядом с ним, и вижу посреди гостиной погром.

– О! Ваше бандитское величество, – обращается к брату его девка и делает кривой реверанс.

Поджимаю губы, стараясь изо всех сил не рассмеяться.

– Лиза, мать твою, – цедит сквозь зубы Арман. – Какого чёрта ты устроила? А вы куда смотрели? – рявкает на охрану.

– Да мы… – открывает рот один из них, но тут же затыкается.

– Лиза, – делает шаг к девчонке, но та накидывается на него, как бешенная фурия, не давая ему договорить.

– Изверг! Скотина! Убийца! – кричит, захлёбываясь слезами. – Зачем? Зачем ты это сделал? Ненавижу тебя!

Стою, как ошпаренный, наблюдаю за этой сценой, мысленно делая себе заметки, что вот эта девчонка явно превышает шкалу допустимого, что добавляет Лере плюсы.

– Ты совсем ненормальная? Тебе психиатра вызвать? – орёт Арман на неё, встряхнув, как куклу.

– Себе вызови, больной ты ублюдок, – продолжая лить слёзы, кричит девчонка. А вот словарный запас у них похожий. – Ты зачем ему руки сломал? Что он тебе сделал?

– Потому что, детка, – наклоняется к её лицу. – Не надо трогать то, что принадлежит мне.

– Я не твоя вещь! – уверенным тоном кричит и пытается вырваться.

– Ошибаешься. Ты – моя! Смирись!

– Никогда! Лучше сдохну! – выплёвывает ему в лицо.

– Как пожелаешь, – толкает её, видимо, исчерпав самообладание. – Заберите и закройте в комнате, – отдаёт приказ охране. – А если не будет слушаться, переместите в подвал, чтобы остыла.

– Убийца! – не сдаётся девка. – Ненавижу! Ненавижу! – продолжает орать, пока они не скрываются из виду.

– М-да, – вздыхаю я. – Твоя намного хуже, чем моя падчерица.

– Не делай поспешных выводов. Никогда не знаешь, что тебя ждёт, брат, – «успокаивает» братец.

Возвращаемся в кабинет, и обсуждаем дела ещё какое-то время, после чего попрощавшись с братом. я уезжаю. Не успеваю зайти в дом, как на меня накидывается Лера с истерикой.

– Вот он – Руслан всемогущий, – заявляет девчонка, представ передо мной в одних трусах и незаменимом топе. – Скажите мне, Руслан… Как тебя там по батюшке? Ты кем себя возомнил? – последнее она выкрикивает, сжав свои кулачки.

Твою же мать! Откуда взять силы, чтоб не прибить эту занозу?!

Глава 20

Лера

Чувствую себя извергающимся вулканом – столько злости во мне, что плескается из всех щелей. Я успела только наплакаться вдоволь до того, как ворвался громила и вырвал у меня телефон и ноутбук вместе с розеткой. Руслан – неандерталец, и его охрана такая же. Стадо баранов без капли уважения к окружающим людям.

Сначала я впала в истерику, разрыдалась пуще прежнего, намочив подушку насквозь. Меня ещё никогда не били так больно словами, как это сделал новый отчим. То, что сделал Арс было противно и обидно, но такой грязной я чувствовала себя только после слов Руслана. Меня будто облили помоями, стало мерзко от самой себя. Хороший психологический ход – растоптать чью-то гордость.

Почему-то пришло осознание, что был бы это кто-то другой, мне бы не было так обидно. И от этого стало ещё паршивее. Меня не должно волновать его мнение! Он мне никто! Но только осадок остался. И мало того, что я не прощу этого, так я ему ещё покажу на что способна! Возможно, это по-детски неразумно, но на более серьёзные действия у меня нет ни сил, ни возможностей.

Сложно в наше время обойтись без средств связи, но не страшно. Да и голова отдохнёт от всего этого. Тоже мне наказание – запереть меня дома, и забрать все гаджеты. Во-первых, у меня не один телефон, во-вторых, в доме есть и другая техника.

Пролив ведро слёз, приняла душ, и обида сменилась злостью. Весь день ждала возвращения этого изверга и планировала месть. Сначала скандал, а потом бомба. Вулкан по имени Лера, взорвётся, и тогда посмотрим кто кого. Заметив машину, въехавшую во двор, я сняла домашние шорты и выбежала из комнаты.

«Тебя ведь бесит, когда я хожу полуголая по дому, я ведь шлюха, Руслан, не так ли?!»

Оказавшись перед ним, я растеряла всю свою смелость, чувствуя, что пожалею. Но пути обратно нет.

– Вот он – Руслан всемогущий, – иронично обращаюсь к нему. – Скажите мне, Руслан… Как тебя там по батюшке? Ты кем себя возомнил? – повышаю голос, не справившись с эмоциями.

Словно я пустое место, Руслан проходит мимо меня и направляется в свой кабинет, чем только сильнее меня злит.

– Старость даёт о себе знать? Слух начал подводить? – иду за ним, шлёпая босыми ногами по прохладному мрамору. – Когда у тебя день рождения? Подарю тебе слуховой аппарат, и что там вам старикам ещё нужно? Пояс из собачьей шерсти? Таблетки от давления… – продолжая рассуждать, смотрю себе под ноги и захожу вслед за ним в кабинет. – Ты уверен, что хочешь жениться? Глянь, сколько песка сыпется, можно во дворе песочницу построить… – с размаху бьюсь носом о каменную спину и прикусываю себе язык.

Руслан резко разворачивается, наклоняется ко мне с таким лицом, что у меня сердце пропускает удар, но вида не подаю. Шумно вдыхает и выдыхает, глазами меня сжигает.

Вдруг становится так страшно. Вдруг приходит осознание, что я совсем не понимаю, с кем имею дело. Что ему ничего не стоит раздавить меня одним махом. Что отнять у меня средства связи – это цветочки, и завтра я могу оказаться на