— С чего нам начать, какие есть идеи? — спрашивает Свен.

В голосе его слышится заинтересованность, тон откровенно вопросительный, но Малин знает, что сейчас он снова возьмет слово.

— О’кей, — продолжает Свен. — Что же мы еще знаем о Йерри Петерссоне?

— Адвокат, родом из этих мест, — отвечает Харри. — Учился в Лунде, но работал в Стокгольме. Сделал себе состояние и вернулся домой, когда представилась возможность купить Скугсо у семьи Фогельшё. В «Коррен» писали, что те разорились и были вынуждены продать замок. Автор статьи намекал также на сомнительные аферы, в которых участвовал Йерри Петерссон.

— Я тоже читала, — добавляет Малин, вспоминая, что статью написал Даниэль Хёгфельдт. — Ему надо было иметь значительный капитал, чтобы купить это. И мне приходит в голову, как же тяжело, должно быть, перенесли Фогельшё продажу своего замка. Ведь семья проживала здесь почти пятьсот лет.

«Фогельшё, — думает она. — Один из самых известных дворянских родов в лене. О таких семьях знают все, не задаваясь вопросом почему».

— Мы еще побеседуем с Фогельшё об их делах и обстоятельствах продажи, — говорит комиссар. — Выясните, кого именно из членов семьи это коснулось.

— Семья состоит из отца и двух его детей, сына и дочери, насколько мне известно, — уточняет Харри.

— Откуда ты это знаешь? — спрашивает его Малин.

— Об этом тоже было в «Коррен». В заметке по случаю семидесятилетия старика.

— А как зовут детей?

— Ни малейшего понятия.

— Но ведь это легко выяснить, — подает голос Вальдемар.

— Разделите допросы между собой, — распоряжается Свен. — Принимайтесь как можно скорее. Я прослежу за обходом домов в окрестностях и за публикацией в местной прессе объявления о том, что мы ищем всех, кто столкнулся здесь с чем-нибудь необычным за последние сутки.

— Если он действительно был богат, — добавляет Малин, — это могло быть убийство с целью ограбления. Кто-то услышал, что в замке поселился новый богач, и решил нанести ему визит.

— Возможно, — отвечает Свен. — Ведь замковые ворота были открыты. Но насколько мы успели заметить, ничего не пропало. И Карин нашла бумажник в его желтом плаще. Ножевые ранения на теле свидетельствуют о сильном приступе ярости, что редко встречается в случае грабежа.

— Нет, мне кажется, что это не грабеж и не кража. Здесь что-то другое, — говорит Малин.

— А его деловые отношения? — спрашивает Харри. — Судя по слухам, он не отличался порядочностью, и в таком случае сотни людей могли иметь основания желать ему зла, проклинать его.

— Теперь это будет наша главная линия, — подхватывает Свен. — Мы должны поискать здесь, в доме, документы и другие записи, касающиеся его афер, которые могли бы повести нас дальше. В чем именно он замешан? Кто его бывшие коллеги? Была ли у него фирма? Не получилось ли так, что под конец что-то там не заладилось? Мы должны основательно проверить все сведения о нем. Вероятно, это целая куча бумаг. Ты, Вальдемар, и Якобссон займетесь этим. Приступайте к поиску бумаг в замке сразу после того, как криминалисты управятся. Надо выяснить, не оставил Йерри чего-нибудь типа завещания. Кто унаследует все это? Не менее интересный вопрос.

— У Якобссона выходной, — напоминает Вальдемар.

— Позвони ему, — приказывает комиссар. — А вы, Форс и Мартинссон, допросите тех двоих, обнаруживших его.

Сначала они говорили с Ингмаром Юханссоном.

Арендатор потягивал кофе по другую сторону стола на замковой кухне, время от времени проводя рукой по своим светлым волосам, и рассказывал о том, как был поначалу встревожен появлением в замке нового хозяина, но совершенно успокоился, поговорив с Петерссоном.

— Он ничего не хотел менять с арендой.

— Совсем ничего? — уточняет Харри.

— Почти.

— Почти?

— Да, он хотел, чтобы мы помогали ему на охоте, когда потребуется.

— И вы согласились?

— Да, а почему бы и нет? Мне тоже невыгодно, чтобы земли, арендуемые мной, кишели зверьем.

— И как часто вы должны были это делать?

— Когда он позвонит.

— Но как часто?

— Он не говорил. Но когда он позвонил вчера, это был первый раз за долгое время.

— Вы не заметили ничего странного, когда приехали сюда? — Форс уже спрашивала об этом, лишь только прибыла в замок. Но она хочет выжать из Ингмара Юханссона правду и надавливает на него еще раз.

— Нет. Я приехал с Линдманом, а «Рендж Ровер» стоял на склоне холма. Я думал, что Йерри Петерссон в замке и скоро появится. Но он все не выходил, и мы пошли поискать его.

— Вы не встречали по дороге какой-нибудь автомобиль?

— Нет.

— Ворота были открыты?

— Вы уже спрашивали об этом. Да, иначе как бы мы вошли? Такие ворота не так-то легко открыть.

— А вы не появлялись здесь сегодня раньше? Может, ночью? — спрашивает Харри.

— Нет, зачем? — Лицо Ингмара Юханссона будто усыхает, губы сжимаются, и он смотрит на них подозрительно. — Спросите жену, если не верите мне. Весь вечер мы смотрели телевизор, а потом легли спать. Утром она приготовила мне завтрак.

— Можете ли вы сообщить о Йерри Петерссоне что-нибудь еще, что могло бы быть интересно нам? — задает вопрос Малин.

— Нет, ничего.

— Вам нечего сказать о его делах?

— Нечего.

— Он жил здесь один?

— Да, насколько я знаю. У него не было прислуги. Я слышал, он нанимал рабочих, когда было нужно.

Ингмар Юханссон придает своему лицу выражение, которое должно означать: «Ну хватит вопросов. Я уже все сказал».

— Теперь вы можете идти, — устало произносит Малин. — Но не исчезайте, будьте готовы к новым вопросам.

— У вас есть номер моего мобильного, — Юханссон поднимается.

«Ёте Линдман — одинокий человек», — думает Малин, разглядывая лицо сидящего напротив нее мужчины на фоне белого кафеля.

Одинокий крестьянин, вероятно, он чувствует себя комфортно, только когда работает на комбайне или возится с животными, если таковые у него есть. Женщина, о которой он говорит, Светлана, похоже, скорее мебель в его доме, чем подруга жизни. Линдман рассказал им почти то же, что и Юханссон: как Йерри вызвал их сюда на охоту и что это было неофициальным пунктом соглашения с новым хозяином замка. Добавил, что он, Ёте Линдман, ничего не имел против, поскольку сам всегда выходил на охоту осенью, и это было неотъемлемой частью его фермерских работ.

— Петерссон производил впечатление порядочного человека, — с уверенностью утверждает Ёте Линдман, а потом продолжает: — Печально, что мы нашли его в замковом рву в таком виде. Все было бы хорошо, я уверен в этом. Фогельшё был неприятный тип.