Ей очень хотелось согласиться на эту спасительную ложь и сказать "да", однако она ни когда его не обманывала.

— Не совсем так.— Эстер вымученно улыбнулась, обеспокоенная тем, что объяснения придется давать при свидетелях. — Так вышло, что один человек в метро захотел мою сумочку, но она мне и самой нравиться.

— Тебя ограбили? — Мич не мог решить как поступить, ругаться с ней или прижать к себе, чтобы внимательнее осмотреть следы на лице. Однако, долгий испепеляющий взгляд Эстер не позволил ему сделать ни того, ни другого.

— Что-то вроде того. — Она пожала плечами, демонстрируя Рэдли всю ничтожность ситуации. — Все очень прозаично. В метро была толпа народа. Кто-то заметил, что происходит, и вызвал полицию. Поэтому тот мужчина переменил свое мнение о моей сумочке и сбежал.

Рэдли подошел ближе. Он уже видел синяки раньше. У Джоя был один классный синяк, однако он никогда не видел подобного у своей мамы.

— Он ударил тебя?

— Не совсем. Это произошло совершенно случайно. Мы оба вцепились в сумку и не отпускали ее, потом его локоть слегка соскользнул. Я оказалась не очень проворной и не успела вовремя увернуться, вот и все.

—Глупо, — пробормотал Мич достаточно громко, чтобы быть услышанным.

—А ты его ударила?

— Конечно нет, — ответила Эстер, с сожалением думая об оставленном в ванной пакетике со льдом. — Рэдли, иди и разложи свои вещи по местам.

— Но я хочу знать о…

— Немедленно — перебила его Эстер тоном, не терпящим возражений.

— Хорошо, мам, — прошептал Рэдли, стаскивая рюкзачок с дивана.

Эстер подождала, пока он войдет в свою комнату.

— Должна сказать, что мне совсем не нравится твое вмешательство в наши дела.

— Ты еще и не видела настоящего вмешательства. Какого черта ты вообще это все допустила? Тебе прекрасно известно, что значит бороться с грабителем из-за сумки. А если бы у него был нож? — Одна только мысль об этом подогревала его податливое воображение.

— У него не было ножа. — Эстер почувствовала дрожь в коленках. Самое противное, что эта

запоздалая реакция случилась в самый неподходящий момент. — У него не оказалось также и

моей сумочки.

—Ага, или твоего синяка. Ради бога, Эстер, пойми, он же мог тебя очень серьезно ранить, и я сомневаюсь, что содержимое сумочки этого заслуживает. Кредитки можно заблокировать, а

пудру или помаду купить новые.

— Думаю, если бы кто-то вознамерился стащить у тебя бумажник, ты бы смиренно благословил его.

— Это совсем другое дело.

— Черта с два оно другое.

Мич прекратил нападать и окинул Эстер внимательным взглядом. Она гордо выставила вперед подбородок. Точно так же это делал пару раз Рэд, успел он заметить. Мич предполагал столкнуться с ее жутким упрямством, но, должен был себе признаться, не ожидал ни такого крутого нрава, ни того, что будет этим восхищен. Впрочем, все это не имеет отношения к делу, напомнил он себе, еще раз окинув взглядом синяк у нее на скуле.

— Остынь немного. Прежде всего тебе совсем не нужно было одной ехать в метро. Эстер изобразила подобие улыбки:

—Ты смеешься надо мной, что ли?

Самое интересное, он и сам понимал, что сморозил глупость. Это, в свою очередь, довело и его до кипения.

— Возьми такси, черт побери.

— У меня нет желания пользоваться такси.

— Почему?

—Во-первых, это глупо, а во-вторых, я не могу себе этого позволить.

Мич вытащил чек из кармана и сунул ей в руку.

— Теперь ты можешь себе это позволить, еще и на чаевые останется.

— Я вовсе не намерена это брать. — Она впихнула чек ему обратно. — Также я не намерена пользоваться услугами такси, тогда как на метро дешевле и удобнее. И менее всего я намереваюсь позволять тебе превращать этот маленький случай в чудовищную катастрофу. Я не хочу расстраивать Рэдли.

— Прекрасно, тогда бери такси. Если не ради своей, так ради его пользы. Подумай, что бы с ним случилось, если бы тебя действительно ранили.

Синяк еще отчетливее проступил на фоне ее внезапно побледневших щек.

— Я не позволю тебе или кому-либо еще учить меня, что хорошо для моего сына.

— Нет, конечно, ты делаешь ему только лучше. Когда же, наконец, до гордячки Эстер дойдет, что у нее крыша поехала, а? — Он засунул руки в карманы. — Ну хорошо, ты не хочешь брать такси. Пообещай мне, по крайней мере, что не станешь разыгрывать из себя храбрую Салли, если еще какому-нибудь бедняге понравится цвет твоей сумочки.

Эстер смахнула пыль с рукава жакета.

— Это кто, новый персонаж твоих комиксов?

— Может быть. — Он приказал себе успокоиться. Как правило, он обладал достаточно спокойным нравом, но, если его раззадорить, он вскипал в секунду. — Послушайте, Эстер, у вас что, в сумке лежали все личные сбережения?

— Конечно нет.

— Семейные драгоценности?

— Нет.

— Микрочипы со сведениями, жизненно важными для национальной безопасности?

Эстер раздраженно вздохнула и присела на подлокотник кресла.

— Я оставила их в офисе. — Окинув его взглядом, она сердито поджала губы. — И прекрати так противно улыбаться.

— Прошу прощения. — Улыбка сменилась ухмылкой.

— У меня был такой отвратительный день. — Она машинально сняла туфли и стала массировать ноги. — Сначала мистер Роузен со своей кампанией за эффективность утром, потом собрание персонала и этот идиот, клерк по расчетам[5], который имеет на меня виды.

— Что за идиот?

— Не бери в голову, — устав, она принялась тереть виски, — просто прими к сведению, что вокруг все становилось хуже и хуже и я уже была готова откусить кому-нибудь голову. Поэтому, когда тот воришка схватил мою сумку, я взорвалась. По крайней мере, мне приятно сознавать, что он еще несколько дней похромает.

— Угостила его парочкой пинков?

Эстер снова сделала недовольную гримасу, осторожно коснувшись пальцем своего глаза.

—Ага.

Мич победно сделал шаг вперед, затем склонился над ней. Окинув ее синяки взглядом, в котором было больше любопытства, чем симпатии, он заметил:

— Да ты завтра будешь сиять всеми цветами радуги.

— Правда? — Эстер снова коснулась пальцем ушиба.