За столом на стуле, как на троне, восседала седовласая женщина неопределенного возраста. Ее лицо, украшенное (именно украшенное!) морщинами вокруг глаз и губ, было спокойным, но глаза горели и требовали ответа на вопросы, которые еще даже не прозвучали. Она напоминала императрицу – уверенную, властную, не терпящую отказа ни в чем…

На свете бывают разные бабушки: одни варят варенье, другие пекут пирожки, третьи читают на ночь сказки… Или есть бабушки, совершающие все эти приятности разом. Моя же… О-о-о… Я округлила глаза еще больше, вдохнула, выдохнула и, сдерживая страх, мужественно выпалила:

– Здравствуйте!

– Ты просила, я привезла, – усмехнулась Кора, прошла к столу, развернулась и скрестила руки на груди. – Могу отвезти обратно. Но только завтра, я устала.

– Нет, – тихо произнесла седовласая женщина и проткнула мое худенькое тельце острым взглядом. Я, защищаясь, прижала тюк к ноге. – Как тебя зовут? – зачем-то спросила она, конечно же, зная и имя, и фамилию.

– Анастасия Ланье.

– Ланье не может так выглядеть! – Голос треснул и гневно взлетел к потолку.

Честно говоря, бывали времена, когда я выглядела и похуже, но, наверное, об этом не стоило говорить… Видели бы они меня после «пострига», устроенного тетей Томой в пылу гнева, – все пастухи завидовали мне, и все дятлы стучали вслед.

– Кора, приведи ее в порядок. Я жду вас через два часа. Вещи выброси.

– Нет! – неожиданно для себя твердо и резко произнесла я. Видимо, росток силы отчаянно рванул вверх. Я ни за что не могла расстаться с маминой фотографией, ожерельем и шарфом Павла, да я бы (костлявый богомол) бросилась на амбразуру, защищая свое личное богатство! И я еще сама не знала, что могу вот так…

Кора наклонила голову набок, а брови бабушки изумленно поползли вверх.

– Ты говоришь мне «нет»?.. Браво! – Она засмеялась, и тяжелые, необыкновенно красивые бусы задрожали на ее груди. – Ты говоришь мне «нет»… Хорошо, твои пожитки останутся при тебе. Кора, займись этим… ребенком. Немедленно.

Когда я выходила из комнаты, до меня донеслось тихое, сухое и недовольное: «Почему же она похожа на мать, а не на Дмитрия… почему…»

Сначала мне выдали мягкую, шелковистую розовую пижаму и отправили в ванную. Я очень боялась, что ко мне приставят человека, который должен будет меня мыть… Но обошлось. Пижама оказалась великовата.

Затем молчаливая, но суетливая девушка измерила каждый изгиб моего тела, сделала пометки в блокноте и ушла, а вернулась уже с разноцветными пакетами и коробочками, которые ей помогал нести симпатичный парень лет на пять старше меня. Как только он ушел, началась мучительная примерка… О, если бы Лилька увидела эту одежду: юбки, брюки, майки, кофточки, бриджи, туфли… Она бы подпрыгнула до потолка и бросилась немедленно надевать все по порядку! «Настька! – кричала бы она. – Мы в раю, Настька! Я похожа на Софи Лорен? А вот так? Я это все забираю себе!» И мы бы хохотали как ненормальные… Но меня вещи не радовали, они сковывали и ставили жирную печать принадлежности к чужому миру.

Потом уже другая девушка, приятно похожая на маленькую птичку, занялась моими волосами. Пришлось опять идти в ванную комнату (а это была именно комната!), мазать голову вонючим маслом, затем коричневой жидкостью, затем густым ароматным белым кремом, затем опять мыть… Меня сушили, причесывали и вновь сушили… Я вообще не понимала: зачем столько стараний, если для нормального вида достаточно мыла и воды (так и без волос остаться можно!).

Кора появилась ровно в восемь часов, я как раз стояла перед зеркалом и с любопытством разглядывала свое отражение. Длинные руки, длинные ноги, длинное тело. Суповой набор, упакованный в красивую обертку, но… во мне появилось что-то новое, и это никак не было связано с одеждой и прической… «Павел, если бы ты видел меня сейчас… ты бы не отказался… не оставил…»

– Ты готова? – резко спросила Кора.

– Да, – ответила я, обернувшись.

– Гораздо лучше…

Я полагала, мы вернемся к бабушке, но тетя повела меня в другое место – в столовую.

– Ужин сегодня раньше из-за тебя, – сообщила она на последней ступеньке лестницы, и фраза прозвучала с раздражением и упреком.

Мы прошлись по залу и свернули вправо. От голода в животе сначала заурчало, а потом заныло протяжно и настойчиво. Мечта о тарелке борща и трех кусках черного хлеба с солью приобрела четкие очертания и подтолкнула вперед. Но интуиция подсказывала, что борща в этом доме мне не нальют…

Я еще не успела озадачиться вопросом, большая ли у меня семья, а ответ уже ждал за длинным столом, накрытым кремовой скатертью, заставленным белоснежными тарелками, бокалами, блюдами…

Первой, на кого я обратила внимание, была черноволосая девушка, похожая на Кору («Моя двоюродная сестра?»). Затем я посмотрела на молодую женщину в черной вязаной кофте и встретила спокойный заинтересованный взгляд карих глаз («Наверное, родственница какая-то…»).

Полноватый, лысоватый мужчина в коричневом джемпере положил нож, вилку и промокнул рот салфеткой.

– Вот теперь ты действительно Ланье, моя дорогая! – торжественно произнесла бабушка, поднимаясь со стула. – Добро пожаловать в нашу семью.

– Здравствуйте, – кивнула я и нервно закусила нижнюю губу, чтобы не добавить «товарищи». Почему-то именно это совершенно неподходящее моменту слово вертелось на языке. А еще дурацкий смех подскочил к горлу!

– Твое место здесь. – Кора указала на свободный стул и села рядом с мужчиной.

– Я познакомлю тебя со всеми, – усаживаясь, сказала бабушка. – Что ж… Начнем… Я – Эдита Павловна Ланье, твоя бабушка. – Она посмотрела на молодую женщину в черной кофте и продолжила: – Нина Филипповна Ланье – моя младшая дочь, твоя тетя. Семен Германович Чердынцев – муж Коры и, соответственно, твой дядя. Валерия Ланье – твоя двоюродная сестра. Мы свято чтим семейные ценности и не допускаем в свою жизнь недостойных людей. А также мы не совершаем опрометчивых и постыдных поступков, за которые потом приходится краснеть. Далеко не всегда нужно следовать мимолетным порывам, человеку дан разум, и об этом не стоит забывать. Ты кого-нибудь помнишь из нас?

– Нет, – ответила я, мысленно повторяя прозвучавшие имена. Похоже, фамилия имела для Эдиты Павловны особое значение, и она не упускала возможности с гордостью произнести ее вслух.

– Странно… А что ты помнишь? Нет, об этом после. Сейчас мы будем ужинать.

Нина Филипповна молча положила мне салаты, маленькие бутербродики, кусок рыбы. Я поблагодарила и… продемонстрировала новой семье отличный аппетит! Не знаю, почему мне столь сильно хотелось есть, наверное, сказались стрессы, которых было слишком много для одного дня.

– Мы ее не прокормим, – сказала со смехом Кора, когда на моей тарелке ничего не осталось. Но бабушка одарила ее таким взглядом, что дальше шутить тетя не стала.

Валерия сидела на противоположной стороне стола, немного правее, и мы с ней постоянно обменивались взглядами. «У меня есть двоюродная сестра… надо же… и возраста мы приблизительно одинакового… Наверное, подружимся…» – наивно думала я, робко улыбаясь.