— Поработаем?! — Он опять засмеялся.

Итак, Брэндон Брок смеялся надо мной и над моей методикой, но, по крайней мере, он продолжал разговор. Я ожидала, что к этому времени он уже удалится в раздевалку.

— Да. И я обучу вас Языку женщин.

— Языку женщин? — Он вдруг заговорил высоким, писклявым голосом, видимо желая изобразить женщину. — Ах, простите мне мое невежество, но что это такое, в конце-то концов?

— У мужчин и женщин различные манеры общения, мистер Брок. Моя теория состоит в том, что, если мужчины освоят женский стиль, конфликты между полами перестанут отравлять нам жизнь.

Смеясь, он помотал головой, будто я городила чушь несусветную. «Это просто защитная реакция, — решила я. — Он не может смириться с мыслью, что взгляды на жизнь других людей тоже имеют право на существование. Мужчины часто ведут себя как дети, когда вы пытаетесь переубедить их».

— Так вот, — продолжала я, — возвращаясь к вопросу о методике, к которой я прибегну, чтобы помочь вам…

— Я же сказал вам: мне не нужна ваша помощь!

— Боюсь, что как раз нужна. Вы заметили, как перебили меня только что?

— Я вас не перебивал.

— Перебили. Позвольте мне повторить наши последние реплики. Я произнесла: «Возвращаясь к вопросу о методике…» — и вы перебили меня словами: «Я же сказал вам: мне не нужна ваша помощь».

— Да ладно вам! Я просто остановил вас, чтобы вы не сморозили очередную глупость.

— Мужчины часто перебивают других, мистер Брок, — заявила я, проигнорировав его мнение о моих умственных способностях. — Над этим мы тоже поработаем, когда вы будете моим пациентом. А еще мы поищем способ борьбы с вашими кошмарными тирадами.

— Моими кошмарными тирадами?

— Я имею в виду ваши стенания по поводу проигранной партии.

— Я не люблю проигрывать. Ну и что из этого? По-вашему, это тоже плохо?

— Плохо то, что вы говорите, когда проигрываете. Вместо того чтобы выражать свои чувства — разочарование, огорчение, смущение, — мужчины обычно начинают грубить и хамить, потому что задето их самолюбие. Но я научу вас выражать ваши чувства. Вы заучите реплики, которые следует произносить, когда вы проигрываете.

Брэндон Брок в отчаянии всплеснул руками:

— Ради бога! Вы говорите так, будто я постоянно проигрываю. Да будет вам известно, я играю лучше, чем девяносто девять процентов членов этого клуба!

— Это еще одна проблема: психологическая установка «я лучше других». Все мужчины отчаянно стремятся к лидерству.

— А женщины нет? Я обожаю наблюдать, как они смотрят друг на друга на вечеринках. Вы думаете, они наряжаются, делают прически и красятся, чтобы привлечь внимание мужчин? Ничего подобного. Они стремятся произвести впечатление на других женщин, быть лучше их. По-моему, это просто смехотворно.

Похоже, он перешел в нападение.

— А вы заметили, как женщины при этом общаются, мистер Брок? Так, словно они лучшие друзья, и расстаются очень довольные друг другом. Если бы вы владели Языком женщин, то, вернувшись сегодня с корта, вы бы обняли своего друга и сказали: «Молодец, Питер. Жаль, что сегодня я не был достойным противником для тебя».

— С какой стати мне нести такую чушь?!

— Это не чушь. Это слова примирения. И еще я хотела бы спросить вас: когда в последний раз вы произносили слово «сожалею» или выражение «мне очень жаль»?

— Сейчас. Мне очень жаль, что вы втянули меня в этот разговор. — Он расхохотался собственной остроте. — А теперь мне пора на работу. Мне было весело с вами, но я все же советую вам вешать лапшу на уши кому-нибудь другому. Он взял сумку и явно собрался уходить. Нужно было во что бы то ни стало задержать его.

— Мистер Брок, — быстро проговорила я, — но все-таки мне показалось, что вам понравилась наша беседа. Я надеялась…

— Мне понравились ваши ноги, — опять перебил меня он. — Не будь вы такой аппетитной штучкой в короткой юбке, вы бы вылетели отсюда прежде, чем успели открыть рот, поверьте мне.

Брендон Брок был просто отвратителен, а его оскорбительный тон и неуместные замечания свидетельствовали о его неуважении ко мне и к моему интеллекту. Однако, как ни странно, я не особенно переживала по этому поводу. Мне неловко в этом признаться, и вы, наверное, не поверите мне, но никто до сих пор не восхищался моими ногами.

— Пожалуйста, дайте мне еще несколько минут, — сказала я. — В последнем номере «Форчун» сказано, что у вас серьезные проблемы в общении с женщинами, работающими в «Файнфудз». Там это написано черным по белому. Бессмысленно отрицать это.

Тут он побагровел. Разозлился не на шутку. Упоминание о журнальной статье явно заставило его переменить отношение ко мне. Я уже была для него не просто забавным недоразумением или «аппетитной штучкой». Я стала его врагом. Но я не отступала. Я должна была уйти отсюда с победой.

— Когда я прочитала статью, у меня сложилось впечатление о вас как о замечательном руководителе, который мог бы быть еще лучше, если бы не скрывал женских сторон своего характера.

— Женских сторон моего характера?! Что за чушь! — воскликнул он.

Но я настаивала на своем:

— Если вы станете моим пациентом, то всего через полгода ни один журнал не посмеет написать о вас такого. Что вы об этом думаете, мистер Брок?

Он допил сок и вытер губы ладонью.

— Что я об этом думаю? — повторил он, укладывая ракетку в чехол. — Я думаю, что и вам, и журналу «Форчун», и всем остальным, кто лезет в мою жизнь, надо заняться своими делами и оставить меня в покое. Вы хоть знаете, куда я пойду сегодня после того, как выслушаю весь этот ваш бред?

Он не умерил свой пыл. Скорее наоборот, распалился еще больше.

— Понятия не имею, мистер Брок. Но ведь вы всего несколько секунд назад просили меня не лезть в вашу жизнь, — напомнила я.

Теперь он кипел от злости. Мужчинам очень не нравится, когда их обвиняют в непоследовательности.

— Так вот, к вашему сведению, у меня сегодня встреча с президентом Соединенных Штатов Америки! — торжественно объявил он. — Вы не ослышались. И знаете для чего? Чтобы обсудить последние детали благотворительной программы, которую проводит «Файнфудз» под моим руководством. Мы собираемся пожертвовать несколько миллионов долларов нуждающимся, и об этом не напишут в газетах. А теперь подумайте, что для меня важнее: оказание помощи бедным или идиотские переживания о том, как я произношу гласные?

Он не стал ждать моего ответа и вышел из комнаты, оставив на столе мою визитную карточку.

«А что, все прошло неплохо», — неожиданно подумала я, укладывая несколько оладий в сумку, чтобы перекусить во время долгой и холодной дороги домой.

— Значит, ты отловила его в шесть утра? — переспросила Пенни, которая пригласила меня на обед на следующий день после моего поражения.