Елена погрустнела и нахмурилась.

— Знаешь, а ведь всегда так, — сказала она задумчиво. — Когда твоя личная жизнь летит к чертям — верный знак, что скоро получишь повышение. И наоборот…

— Пусть уж лучше такая личная жизнь улетает к чертям сейчас, — ответила я. — Обидно ошибиться в человеке, но потом было бы еще больнее. Особенно если бы ребенок родился. Так что все к лучшему.

— Ты оптимистка, — заметила Елена. — Но теперь все точно наладится.

Все и правда наладилось.

Комната отдыха в ресторане больше походила на номер из отеля люкс (я там не бывала, но видела фотографии в интернете). Больше всего я была благодарна персоналу «Белой рубашки», что они не задавали лишних вопросов, почему я живу в комнате наверху. Позже Елена по секрету рассказала, что почти все повара нашей кухни в разное время жили при ресторане.

— Шеф никому никогда не отказывал в помощи, — говорила она. — Если бы ты сразу к нему пришла…

Но я не представляла, как могла бы вывалить свои проблемы на шефа. Это было неправильно. Как если бы… как если бы Золушка на первом балу сразу же призналась прекрасному принцу, что платье на ней — лохмотья, преображенные феей, туфли не её, карета — тыква, кони — крысы, а дома она — вроде служанки при мачехе и сестрах, которые ею помыкают. И тут же попросила поселить ее во дворце, подарить настоящее платье и туфельки, ну и жениться — если не сложно. Вряд ли у принца подобная откровенность при первой встрече вызвала бы что-то, кроме легкой брезгливости.

Мне бы хотелось, чтобы Богосавец видел меня именно принцессой — пусть и кухонной, но человеком самодостаточным, без глупых проблем. Человеком, на которого можно положиться, и с которым не придется нянчиться. А получилось наоборот.

Несколько дней я пряталась от Богосавеца, насколько возможно прятаться гостю в доме хозяина. Мне было стыдно смотреть на шефа. Я искала жилье, каждый вечер обзванивая объявления, которые находила в интернете. Но мне не везло — квартиры в этом районе были дорогие, я боялась, что не потяну аренду, и волей-неволей начала искать варианты попроще. Ничего страшного, буду ездить на работу на метро, как раньше.

В конце недели, когда ресторан закрылся, и ушли даже посудомойки, я уже приняла ванну и собиралась ложиться спать, когда заметила, что на первом этаже, в кухне, горит свет.

Забыли выключить?

Набросив халат, я спустилась на первый этаж. Дверь в кухню была приоткрыта, и там кто-то был — я услышала стук ножа и шипение масла на сковороде. Заглянув в щелку, я увидела Богосавеца. Шеф готовил, надев поварской колпак и повязав фартук. На столе лежали фрукты, лук и рыба — осетрина, стояла огромная бутылка лучшего оливкового масла, и Богосавец словно танцевал у плиты, жонглируя ножом и продуктами.

Но для кого он готовит, если зал пустой?.. Или это — поздний ужин, потому что шеф проголодался?

Я невольно залюбовалась его быстрыми и точными движениями, ювелирной технике работы с ножом. Какое это удовольствие — смотреть, как красивый мужчина увлечен любимым делом!.. А Богосавец был именно увлечен — даже не заметил, что я за ним наблюдаю.

Прижавшись щекой к косяку, я смотрела, как шеф рубит лук, снимает пленки с долек лимона, тонко шинкует сладкие перцы, смешивает уксус и масло для соуса. Наконец, блюдо было готово, сервировано, и Богосавец застыл над тарелкой, оперевшись ладонями о столешницу.

Блюдо выглядело свежо и празднично — белая рыба на подушке из овощей, украшенная зеленью петрушки, в обрамлении золотистого соуса с кусочками жареного чеснока. Пахло пряными травами и имбирем — что-то новое, я не встречала подобного рецепта в меню или в программе «Душевной кухни».

Прошла минута, другая, третья, и я не вытерпела.

— Почему вы не пробуете? — спросила я тонким голоском, как оробевшая школьница перед директором.

Богосавец поднял голову, внимательно посмотрел на меня и вдруг поманил пальцем.

— Попробуй ты, — сказал он. — И опиши, что почувствуешь.

— Правда? Можно? — я обрадовалась тоже как школьница.

— Можно, — щедро разрешил шеф.

Запахнув халат поплотнее, я подошла к столу и точно так же, как Богосавец, положила ладони на столешницу, разглядывая блюдо.

— Это новый рецепт? — спросила я, чуть не задыхаясь от восторга. Попробовать еду самого Богосавеца! Богатые люди платят бешеные деньги, чтобы только поесть в его ресторане, а я попробую блюдо мастера!

— Надо обновить меню, — шеф пожал плечами. — Что-то летнее, легкое, свежее…

— Выглядит очень аппетитно, — заверила я его. — И пахнет замечательно.

— Пробуй, — он положил передо мной на салфетку нож и вилку.

Я вооружилась столовыми приборами, отрезала кусочек осетрины, обмакнула его в соус и отправила в рот. Вкус был божественный. Я закрыла глаза, чтобы не отвлекаться. Потому что невозможно думать о еде, когда рядом стоит Богосавец — идеал и кумир — и смотрит на тебя так, словно предложил руку и сердце и ждет ответа.

Прожевав, я отрезала еще рыбы и на этот раз съела ее с овощным гарниром.

— Здесь лимоны! — воскликнула я, когда овощная сальса взорвалась на языке настоящей весенней свежестью.

В овощи были добавлены кусочки лимона, очищенные от пленки, и это придавало нужную кислинку даже без уксуса.

— Осетрину замариновали с лимонной и апельсиновой цедрой, — догадалась я после третьего кусочка. — От этого даже дух захватывает! Никогда не думала, что рыба может так освежать!

— А соус? — спросил Богосавец.

— Обжаренный чеснок хорошо сыграл, — признала я. — Из зелени чувствую базилик — зеленый и фиолетовый, шнитт-лук, мяту, эстрагон… И еще добавлен имбирь. От него особая острота…

— Подумать только, угадала.

Я посмотрела на шефа — он усмехался углом рта и был, по-моему, доволен.

— А овощи? Угадаешь?

— Тут всё ясно, — я положила вилку и задумалась. — Помидоры, перцы, рубленые оливки, лимоны, из специй — черный перец…

— А как общий вкус? Гармонично?

— Почему вы сами не попробуете? — сказала я, помолчав

— Я же спросил, как тебе на вкус? — ответил он и чуть нахмурился, словно я спросила несусветную глупость.

— Свежо, вкусовая палитра отличная, — послушно принялась перечислять я, — на мой взгляд — то, что надо для летнего меню, но… но чего-то не хватает, — я почти испуганно вскинула на него глаза. — Не обижайтесь, пожалуйста…

— Не хватает… — Богосавец уставился на тарелку. — Чего? Соли? Приправ? Чего не хватает?

— Нет, — замотала я головой. — С этим все в порядке. Но…

— Да говори уже, прекрати мямлить, — приказал он.